Именно Башару Шумари, владельцу небольшого кафе, где делают сирийскую шаверму, Петербург обязан таким брендом, как шаверма через «в» – в Москве, как известно, говорят шаурма. О том, как будучи студентом, он придумал это слово, какой шаверма должна быть настоящей, и своих русских привычках Шумари рассказал в интервью «Городу 812».
.
– Башар, расскажите, как вы оказались в России?
– Я приехал в Петербург учиться на стоматолога в 1992 году.
– Как же получилось, что вы решили делать шаверму?
– Обучение было платным, и надо было зарабатывать деньги. Я думал, чем бы заняться, и мне показалось, что шаурма хороший вариант заработка. В том же, девяносто втором году, открыл первый ларек на Витебском вокзале.
– А как вы придумали слово «шаверма»?
– Знаете, мне тогда показалось, что для русских «шаурма» (Башар делает ударение на «у» – А.М.) будет сложным для восприятия, а «шаверма» проще.
– Так с вашей легкой руки она, как и поребрик, стала городским брендом…
– Получается так. Кстати, для открытия первого ларька оборудование заказал в Сирии, тогда аппараты еще были на газу, это теперь они электрические.
Сначала мы делали шаверму из говядины, кура появилась позднее, в конце девяностых.
– И как петербуржцы отнеслись к ней?
– Очень хорошо. Судите сами, если сначала мы продавали пятьдесят порций в сутки, потом сто, и дальше – больше. Было заметно, что шаверма понравилась петербуржцам.
– Вам, наверное, предлагали сделать сеть?
– Предлагали, но я не хочу ни с кем работать, предпочитаю быть сам себе хозяин.
– Как скоро появились у вас конкуренты?
– Месяцев через восемь, не раньше.
– Сейчас шаверма продается чуть ли не каждом углу. Но как отличить настоящую от подделки?
– Большинство из того, что называют шавермой, далеко не шаверма. Разве можно назвать мясо с овощами шавермой? В арабских странах, если она с курой, то добавляют майонез, сделанный по особой технологии, соленые огурцы и гранат. В шаверму с говядиной добавляют лук, петрушку и соус из кунжутной пасты. Вот это и есть настоящая сирийская шаурма.
А то, что продается у нас в городе, скорее можно назвать русским вариантом – к мясу добавляют и капусту – обычную и пекинскую, и морковку по-корейски. В настоящей шаурме этого не должно быть. Например, можно в узбекский плов добавить редиску? Можно. Но это уже будет не узбекский плов.
– Вы родом из жаркой Сирии. Как привыкали к суровому петербургскому климату?
– Знаете, а я уже считаю себя петербуржцем, ведь живу тут тридцать четыре года. Мои дети говорят по-русски. Дома мы читаем русские книги. Все мои друзья русские, да и у меня привычки русские.
– Неужели водку пьете?
– И водку пью, и баню люблю.
– А какую кухню сами предпочитаете?
– Арабскую, она очень богатая. Но нравится и русская. Дома готовим и щи, и борщ, и солянку, и каши.
– Ваше кафе в центре города, и до сих пор востребовано. Как вам удается столько лет сохранять качество, ведь у нас долго не может быть хорошо?
– Во-первых, я не жалею добавлять в мясо приправы. Во-вторых, у нас лаваш ручной работы, это дорого, но мы держим марку. И есть еще секретный рецепт соуса, который знаю только я, и его готовлю сам каждый день.
– Вы сказали, что приехали учиться на стоматолога. Закончили вуз?
– Закончил. В 1999 году получил диплом, но по специальности мало работал, о чем очень сожалею.
– Почему?
– Стоматолог тоже много зарабатывает, и профессия престижная.
Андрей Морозов
