С понедельника, 18 мая в Баварии разрешили работать биргартенам и уличным террасам. Этот момент должен был символизировать возвращение к Normalität – нормальной жизни. Театры, музеи, концертные залы могут быть закрытыми, границы оставаться на замке, но если работают биргартены, а людям дозволяется ездить в горы, то баварец будет спокоен. Это и есть нормальная жизнь.
В горы нам ездить не запрещали, а вот открытия биргартенов все ждали с нетерпением. Давно уже тепло, давно уже пора. Но потом случилось страшное: был выпущен свод правил посещения биргартенов. И на него все поначалу отреагировали примерно так же, как отреагировал бы лосось на свод правил по нересту лосося. То есть никак.
До сих пор у биргартенов было всего два официальных правила посещения: все должны соблюдать часы работы, и никому нельзя приносить свои напитки. Все остальное – это общественный договор. Ты здороваешься, садясь за стол, за которым уже сидят люди. Ты поддерживаешь чужие тосты, если к тебе за этим обращаются напрямую, но можешь отказаться от общения, просто сказав, что сейчас ты хочешь общаться исключительно со своими друзьями. Уходя, ты забираешь с собой поднос с грязной посудой и относишь его в специально отведенное место.
Ты можешь принести с собой свою еду и даже скатерть – так делают многие. Ты имеешь право петь, играть в карты и есть руками – никто не сделает тебе замечания. Можно пять часов кряду просидеть с одной кружкой пива или стаканом воды, или бокалом исключительно паршивого вина, и никто не попеняет на то, что ты не приносишь заведению прибыль.
И тут вдруг государство взялось регулировать работу биргартенов. Для начала им разрешили работать только до восьми вечера. Это спровоцировало первые акции протеста. Вы можете смеяться, но когда баварец чего-то не понимает, он рисует плакат и идет протестовать. Так принято среди людей, которые знают, что с их мнением считаются.
Почему до восьми вечера, а не до шести или не до девяти? Как именно призвана работать эта мера, если учесть, что без пяти восемь ты можешь взять сколько угодно литровых кружек пива и после официального закрытия сидеть, пока все их не выпьешь? Нам этого не объяснили.
Дальше – больше. Теперь в биргартен можно попасть только с одного входа, а не со всех сторон, как раньше. Перед входом нужно отстоять очередь, соблюдая дистанцию, а потом внести в список свои контактные данные. Так власти надеются отслеживать возможные цепочки заражения. Корейский сценарий, знаете ли, всех впечатлил.
Это вызвало вторую волну протестов. Немцы – ужасные параноики в том, что касается защиты их личных данных. Обычно во всех присутствиях вам дают подписать бумажку о том, что вы разрешаете конкретной, предположим, клинике пользоваться вашими данными при назначении лечения. Клиника обязуется ваши данные хранить в тайне и делиться ими с третьей стороной только в том случае, если это потребуется в медицинских целях.
В случае с биргартенами ты называешь свои имя-фамилию и номер телефона человеку, который их знать вовсе не должен, и никакой бумажки взамен он не дает.
Все и так понимали, что бумажки эти – фикция. Но с ними было спокойнее. Они показывали, что тебя и твои личные данные уважают. А тут ты даже не знаешь, как хранятся твои данные, кому они будут переданы, и как ими будут пользоваться.
Все это помешало чистой радости от возвращения нормальной жизни, а биргартены, которые раньше были символами свободы, основой основ баварского мироустройства, превратились в горячие точки.
На днях мы съездили в наш деревенский биргартен. Туда ходят люди из двух мюнхенских пригородов, и народу обычно столько же, сколько в туристический сезон в биргартене на Виктуалиенмаркте. Хозяин долго готовился к открытию. Вешал трогательные объявления для клиентов, расставлял столы так, чтобы народ не сталкивался в проходах. Но вечером в среду, накануне официального выходного, людей в биргартене было маловато. Вероятно, в ход пошла примитивная логика. Они берут мои данные, но я даже не знаю, как и чем они моют посуду. В Праге, вон, биргартены перешли на пластиковые стаканы, а здесь все пьют из стеклянных кружек и пользуются многоразовыми приборами. С одной стороны, так оно и должно быть. С другой – не увеличивает ли это риск заразиться?
Они сделали один вход, собрав людей в очередь, но не предоставив им достаточно места для дистанцирования. Пусть все в масках, но не проще ли было отказаться от этой потенциально заразной толпы на входе и оставить все, как было – то есть свободный вход со всех сторон?
Про маски, кстати, тоже интересно. На территории биргартена все должны быть в масках. Снимать их можно только за столом. Встал из-за стола – надел маску. Это правило все соблюдают, потому что никто не хочет быть изгнан из биргартена после того, как пошел на многочисленные нарушения своих же гражданских прав.
Но вечером, ближе к закрытию и после него, про маски как-то забыли и хозяева заведения, и гости. То ли еще не привыкли, то ли остро почувствовали абсурдность ситуации.
Официальными правилами запрещается собираться за одним столом большим компаниям, но что же делать со Stammtisch – местом сбора постоянных клиентов? В нашем биргартене он, кстати, существует. И, пока все остальные дисциплинированно сидели по двое или чисто семьями, вокруг «штаммтиша» собралось около двадцати пожилых людей, возбужденно обсуждавших ненормальную нормальную жизнь. Если им можно, то почему нам нельзя?
Из-за этого многие плюнули и в биргартены не пошли. Когда символ чего-то нормального, стабильного, родного превращают в цирк, не очень хочется в этом участвовать.
Катя Щербакова, Мюнхен
P.S. Я, кстати, совершенно не хочу сказать, что Баварию населяют сплошь ковид-диссиденты. Это не так. Баварцы ценят правила и следуют им, потому что в этом залог их стабильной и спокойной жизни. Судя по комментариям и постам в Фейсбуке, они понимают, что никто не знает, как именно нужно действовать в эпоху «ковидлы». Они просто хотят, чтобы ненормальное перестали называть нормальным. А именно это и происходит.
На снимке на заставке: протесты на Мариенплац. На плакате написано на баварском: «Мы за длинные вечера в биргартене» .
- Неправильная и правильная рассадка за столом в баварском биргартене.
