По данным петербургских юристов – практиков, доля брачных договоров в общем объеме нотариально удостоверенных сделок в нашем городе ничтожно мала – всего 0,001%. И не меняется в течение последних четырех лет. Ситуация по стране в целом тоже немного другая. Татьяна Огородникова, автор книги «Брачный контракт» приводит такие данные: пару лет назад бумаги оформляли только 3 процента вступающих в брак. Сегодня статистика выдает цифру 7. Тем не менее, по сравнению с европейскими странами эти показатели ничтожны. Почему же россияне до сих пор боятся страховать себя на случай разводов?
“Хочу, чтоб бросила курить! Так и запишите”, – потребовал клиент от нотариуса. И получил отказ. Потому что брачный договор в нашей стране – правовое соглашение, которое регулирует имущественные отношения в браке и при его расторжении. Нельзя записать: чтоб три года не выходила замуж после развода со мной! В отличие от Запада (в том числе, от США с его прецедентным правом), где в контракте можно указать, сколько раз в месяц должен подстригать лужайку один из супругов и какой сорт кофе в постель требует другой.
Появился этот непривычный для нашего менталитета институт семейной жизни в 1996 году и до сих пор вызывает горячие споры. Конец любви, говорят одни. Это всего лишь подстраховка, надо смотреть проще, возражают другие.
История брачного договора насчитывает сотни лет, но в России его не было никогда, даже в царские времена. Способ решения имущественных проблем в семье и после ее распада всегда существовал, в общем-то, один: все, что нажито в браке, делится между мужем и женой поровну, а приобретенное до свадьбы остается в собственности того, кто приобрел. Появление в Семейном кодексе РФ статьи 40 о брачном договоре сильно разнообразило жизнь россиян. Например, его можно использовать как инструмент поощрения строительства счастливой семейной жизни: включить в документ положение об увеличение доли любимой жены в праве на общее имущество в случае, если она, наконец, плюнет на карьеру и подарит сына. А если еще и дочку, то обязательно станет владелицей шикарного авто.
С другой стороны, возникает защита от создания ячейки общества в исключительно меркантильных интересах, считает генеральный директор юридической компании “ЛенЮст” Инна Триадская. Наиболее активно выступают инициаторами заключения договора деловые состоятельные мужчины, не первый раз вступающие в брак. Им хочется каких-то доказательств любви к себе (неискренность будущей супруги, скорее всего, проявится при подписании контракта), а также обезопасить свое состояние в случае расторжения неудавшегося союза. Слабой же половине человечества предоставляется возможность защитить себя в случае банкротства супруга. Однако не только состоятельные и видавшие виды идут на заключение такой сделки. Как ни странно, среди них много молодых людей до тридцати. Они реально смотрят на вещи и вполне допускают, что брак может быть не последним, говорит Инна Триадская. Брачный контракт – неромантичная вещь, но это не пугает молодых прагматиков. Их устраивает, что договор дисциплинирует семейные отношения. Ведь то, к чему приводит его отсутствие, не только не романтично, а просто отвратительно, если начинается некрасивый дележ во время развода. Брачный договор можно подписать как до заключения брака, так и после. Сначала, бывает, делить нечего. Со временем собственность появляется, а тут еще и в отношениях наметилась трещина… В одном из случаев адвокатской практики жена уговорила мужа подписать контракт ради определения доли в праве на приобретенную квартиру. Супруг вынужден был признать, что лично он оплатил меньше десяти процентов ее стоимости. Теперь в случае развода ему будет трудновато на нее претендовать.
Есть особенности, связанные с ипотекой. Иногда банки, выдающие кредит, настаивают на заключении брачного договора. Им нужны гарантии: если семья распадется, квартира останется в собственности того, кто в состоянии выплачивать долг. Юристы называют такую сделку притворной – она заключается лишь для получения кредита.
Но при разделе жилья брачный договор просто незаменим. Допустим, квартира не приватизирована. А в контракте оговорено, что супруг, вселившийся после свадьбы, не может оставаться в ней после развода наряду с, так сказать, ответственным квартиросъемщиком. Не будь контракта, за экс-супругом все равно сохранялось бы право на проживание.
Тем не менее наше общество продолжает сопротивляться брачному договору — нам как-то неловко… А ведь он может стать сдерживающим фактором – если при разводе, вызванном супружеской неверностью, виновный лишается прав на все имущество. Да к тому же будет выплачивать компенсацию морального вреда…
Другое дело, что пока не отработан механизм контроля за исполнением отдельных требований по контракту. Тем более, если речь идет об особенно оригинальных, способных рассмешить нотариуса. Скажем, когда клиент желает включить такой пункт: обязуюсь столько-то зарабатывать, но чтобы жена не набирала столько-то веса. Или: хочу, чтобы раз в полгода муж возил меня на Мальдивы. Как прописать санкции за неисполнение, и может ли оно послужить основанием для расторжения брака по нашему законодательству?
Юристы советуют быть ближе к нашим реалиям и придерживаться только моментов, касающихся имущественных отношений. Вполне допустимо, например, оговорить размер ежемесячного содержания, которое муж согласен предоставить жене. Можно позаботиться об обеспечении квартирой одной из сторон, если другая выехала на ПМЖ. Нельзя вносить в договор ничего противоречащего закону. В практике нотариуса Петра Ашастина, опытного специалиста по семейным вопросам, был шокирующий случай, когда будущий муж собирался обязать свою избранницу стать суррогатной матерью. Также нельзя, например, записать, что все или почти все имущество будет являться собственностью одного из супругов. Брачный контракт не должен нарушать нормы гражданского и семейного права.
Кстати, о семейном праве. Как ни странно, брачный договор не может определять судьбу детей. И в этом есть большой смысл: с течением времени все меняется – то, что когда-то виделось благом для ребенка, может стать нежелательным для него. Нельзя, скажем, заранее указать, с кем останется дитя после развода. Так что не имеет значения, заключала ли Кристина Орбакайте договор, тем более, что ее брак не был зарегистрирован. Проблема с ее сыном стала поводом для отдельного судебного разбирательства. В котором, кстати, мнение ребенка хоть и учитывалось, – мальчик публично заявил о желании остаться с отцом,– но не явилось решающим. Примечательно: как бы ни был грамотно с учетом всех пожеланий составлен брачный контракт, его все равно потом можно оспорить. Но в вопросе раздела имущества суд станет руководствоваться в первую очередь им.
