Есть ощущение, что мы живём в какую-то «бессмысленную эпоху». Когда все вокруг болтают о чём угодно, да всё не о том. Когда нельзя не только проговорить вслух и попробовать решить серьёзную и даже неотложную проблему, но просто застыть на миг, чтобы её хотя бы осознать, назвать по имени, а не по масс-медийной кликухе, покрывающей истинные природу и смысл означаемого.
Когда “наверху” нет тех, кто вызывал бы, если не восхищение или уважение, то хотя бы ненависть. Кому в юности хотелось бы подражать или кого хотелось бы свергнуть. Ну, или хотя бы превзойти. Нет кумиров и злодеев. Есть бесконечные обер-статисты тех или иных беспрерывно и бессмысленно мелькающих, как в калейдоскопе, «обстоятельств».
Нет властителей дум. Нет Нобелевских лауреатов, которые были бы по-настоящему резонансны и узнаваемы, нет задающих стиль и тон писателей, поэтов, композиторов, художников, режиссёров, дизайнеров, артистов – хотя бы клоунов или мимов. Есть скоротечные фавориты блиц-поколений – даже не на час. На 15 минут. Или секунд…
Нет запроса на профессионализм и компетентность. Есть крепнущий спрос на титулы, самопиар и самозванство.
Нет вкуса к локальной множественности и шедеврам. Есть устойчивая тяга к глобальному единообразию и конвейеру.
Нет великих политических фантазий и устремлений. По крайней мере, новых.
Нет, одним словом, ничего гуманитарно значимого. Всё оно – галимая дурь, занудный тухляк или, в лучшем случае, изящный винтаж.
И всё это, наверное, можно было бы пережить – в обмен на призывно булькающее консьюмеристское счастье и свеженькие гаджеты.
Однако дело куда грустней. И гаджеты с прочими потребительскими дивайсами здесь, увы, не спасают.
За последние четверть века человечество эмоционально отупело до такой степени, что превратилось, по сути, в нравственного зомби. В латентного носферату. В нечто, привычно поглощающее чужую кровь и даже не замечающее этого.
Катастрофы – притом самые страшные, самые чудовищные – превратились в рутинный новостной поток. Да, без них новость – не новость! Как без гладиаторских боёв или пожирания дикими животными людей Колизей – не Колизей. Но представление окончено, кровь смыта и забыта. А назавтра – новое кровавое зрелище.
И это не просто «общество спектакля», о котором сокрушался Ги Дебор. Это – общество перманентной корриды, где вместо быков – безоружные люди, а вместо тореадоров – люди с оружием.
Я почти уверен: если бы сегодня, не дай бог, где-то буквально повторился Холокост и одни люди начали методично сжигать других людей в печах концлагерей, это не стало бы для homo post-modernus ничем большим, кроме очередной порции красочных новостных впечатлений, способных вызвать лишь несколько дежурных восклицаний за вечерним застольем дома или щебетом в курилке на службе.
Об этом страшно писать, но это факт – в последние десятилетия забывается буквально всё. И не только геноцид в Камбодже и Руанде, которые по масштабам сопоставимы с Шоа. Забывается даже то, что было совсем недавно и что – самое главное и самое жуткое! – продолжает быть.
«Мировой потребитель видео-новостей», увы, привык и успел даже «заскучать». И от зрелища отрезаемых в прямом эфире голов; от взрывов домов и метро; от падающих из окон людей; от самоподрывов шахидов; от отравленных газом заложников вместе с террористами; от массовых расстрелов обречённых, лежащих лицом вниз со связанными руками – только за то, что отказались принять другую веру; от кадров сожжения «врагов» заживо в клетке; от очередной информации о пытках в тюрьмах – и ужасных фотографий запытанных до смерти; от изображений растерзанных женщин после очередного карательного рейда очередной «освободительной армии»; от «ликвидации» без суда и следствия кого-то, о ком мы ничего не знаем, кроме того, что он «ликвидирован силовиками»; от загнанных полицией и застрелившихся влюбленных подростков; от детей, массово заживо сгоревших по вине взрослых; от очередного вспыхнувшего, как спичка, интерната для психически больных; от депортируемых сотен тысяч рохинджа; от скрученных нацгвардейцами 12-летних детей…
Всё это давно превратилось в рутину. И перестало вызывать у тех, кто «на том информационном конце», если не продолжительные сильные эмоции, то хотя бы долгую скорбную память. Нет. Память моментально смывает эту мелькнувшую перед глазами информационную кровь, и арена Колизея вновь чиста…
Причина – понятна. Мы вступили в эпоху постинформационного общества. Когда новостей стало просто слишком много. Непомерно много.
Интернет и прочие мультимедийные хляби обрушили на головы людей такую Ниагару эмоционально заряженной информации, что человеческий мозг нашёл единственно возможный выход – избавляться от неё как можно быстрее, не раздумывая и не анализируя, освобождая пространство для новой порции сенсаций – важных и неважных, правдивых и фейковых, агрессивных и прикольных и т.д.
Издержки такой формы «мозговой самозащиты» – тоже очевидны. Важные проблемы остаются не опознанными, не названными и, соответственно, не решенными. Отложенными «на завтра». То есть «на тогда», когда негативные последствия будут по многом уже необратимы.
«На слуху» и в сознании постоянно пульсирует лишь то, что ежедневно загоняется туда информационными инъекциями тех, кто обладает мощными информационными ресурсами: правительствами, мега-корпорациями и т.д. Одним словом, истеблишментом, частью которого является и большая часть влиятельных СМИ. Причем этот процесс интерактивен. Общество, подсаженное на иглу «новостей от истеблишмента», в итоге формирует соответствующий запрос. В свою очередь, на него реагируют медиа. И так по кругу.
Я не стану перечислять все те проблемы, которые современное человечество как бы не замечает и не желает называть их по именам. Коротко назову лишь некоторые.
Во-первых, и это, мне кажется, самое важное – огромное число (если не большинство) государств, из которых состоит современный мир, не могут жить в условиях «демократии» – то есть политической свободы и честных выборов. Свобода и выборы порождают в таких странах лишь одно: межэтнические, межконфессиональные и сепаратистские конфликты и войны. Эти государства требуют демонтажа, поскольку включают в себя заведомо конфликтные и несродные национальные общности. Ибо изначально либо созданы «железом и кровью» (то есть являются империями по факту), либо представляют собой постколониальных уродцев, искусственно нарезанных разного рода «Сайксами и Пико», «Дюрандами», «Бальфурами» и прочими «Ермоловыми-Скобелевыми» и «Лениными-Сталиными». А ведь именно из-за этих проблем сегодня в мире – так много «горячих точек», войн, диктатур и так актуален пресловутый «международный терроризм» – одна из информационных обманок, призванных прикрыть политическую истину – лживой терминологической декорацией…
Во-вторых, это тупик «всеобщей модернизации». Уже давно (по сути, со времён Леви-Стросса) ясно, что далеко не все культуры могут (а значит, и хотят) модернизироваться. То есть превращаться в «общества европейского типа». И все попытки «модернизировать» их оканчиваются, как правило, либо гибелью, либо деградацией этих культур. Как это в итоге произошло и продолжает происходить со многими т.н. коренными народами.
В-третьих, экологическая беда, к которой ведёт доктрина бесконечного «экономического роста». Сырьё уменьшается, свалки – растут. Консьюмеризм, ставший религией современности и поощряющий производство всё большего количества продукции со всё меньшим сроком годности – подобен экологическому (а перспективе и экономическому) СПИДу.
Но являются ли все эти темы мейнстримными для общемирового информационного процесса? Нет.
Есть ли способ заблаговременно пробить броню глобального постинформационного Титаника и пустить его на дно так, чтобы самим перед этим планомерно рассесться по спасательным региональным шлюпкам и отправиться жить на близлежащие острова с приятным субтропическим климатом?
У меня пока что на этот вопрос ответа нет. Продолжаю думать
Даниил Коцюбинский
