По данным РАН, около 300 российских научных журналов индексируются в международной базе данных Web of Science, то есть признаются мировым научным сообществом. Но из них только 11 находятся в топовой группе.
Между тем, с 2012 года правительство РФ требует от российских ученых регулярных научных публикаций в индексируемых журналах, в противном случае начинаются сокращения зарплат и непродление контрактов на работу. Ученые находят разные выходы из ситуации – от публикации своих статей на коммерческой основе до создания новых журналов с намерением сделать их высокоцитируемыми и уважаемыми в научном мире. Сколько это стоит и какие еще задачи помогает решать, «Городу 812» рассказал заместитель главного редактора рецензируемого научного журнала Russian Colonial Studies, кандидат исторических наук Тимур Кармов.
– В России, как говорит президент РАН Сергеев, только 11 научных журналов входят в топовую группу Web of Science. И это очень мало. Объясните – зачем попадать именно туда?
– Существуют российская и международные базы цитирования научных публикаций: РИНЦ, Scopus и Web of Science. РИНЦ – это государственная российская база данных, Web of Science управляется частной американской компанией Clarivate Analitics, а Scopus разработан компанией Elseiver (Нидерланды) и принадлежит ей. В этих базах фиксируются публикации статей и автоматически идет подсчет ссылок на эти публикации в других научных статьях – так складывается индекс научного цитирования того или иного автора. Чем больше цитирований, тем выше индекс и больше влиятельность ученого в мире, а соответственно, и больше так называемый импакт-фактор журнала, в котором опубликован первоначальный текст.
– Сложно журналу попасть в эти базы?
– Когда издатель подает заявку на включение журнала в базу данных, эксперты проверяют профессиональность научного аппарата публикуемых статей, новизну тем, ссылки, точность переводов аннотаций к статьям на английский язык и т.д. За работу экспертов надо заплатить. Разрешая включить журнал в базу данных, эксперты – а это такие же ученые, как и мы – берут на себя ответственность за серьезность публикаций и научность журнала в целом. «Журнал издают не проходимцы, предлагаем взять их в компанию серьезных гуманитариев», – как бы говорят эксперты, и в списках библиотек университетов всего мира (которые покупают доступ к этим базам данным) появляется наш журнал.
– Но за окном XXI век, царит Интернет: ученые могут выкладывать свои статьи в открытый доступ!
– Конечно, есть открытые соцсети, и многие, особенно молодые ребята, выкладывают там свои статьи – для всеобщих контактов и оперативности, ведь публикации текста в самых влиятельных журналах, индексирующихся в Scopus и Web of Science, надо ждать от полугода до года. За это время кто-то другой может опередить тебя в исследованиях…
Но есть общепринятые правила научной жизни, и ученые всего мира сейчас доверяют двум названным базам данных, поэтому нам для начала надо вписаться в эти рамки, занять там достойное место, а затем раздвигать горизонты…
К тому же в последние годы бюрократические процедуры в российской науке и высшем образовании – от квалификационных требований в контракте с академиком РАН до конкурса на право замещения должности младшего научного сотрудника в любом научном институте – связаны с вышеназванными международными базами данных, они же упоминаются как измерители успешности ученых в указе президента РФ от 7 мая 2012 года номер 599 «О мерах по реализации государственной политики в области образования» (с этого указа публично начались изменения в организации внутринаучной жизни в России. – Прим. ред.). Так что если ученый хочет продолжать работать по специальности, он должен публиковать итоги своей научной деятельности в журналах, индексирующихся там, где указали правительство и президент России. Ведь зарплату ученому платит государство…
− Говорят, многие наши ученые публикуют свои статьи в разных изданиях за деньги из личного кармана, тем самым повышая свою «публикабельность».
– «Публикабельность», но не цитируемость. Ведь неинтересную статью цитировать никто не будет… «Бизнес на научных статьях» открылся недавно, как раз на волне новых квалификационных требований к преподавателям и научным работникам. И поскольку объективно в России не хватает научных журналов для публикаций трудов всех желающих, а в зарубежных журналах и своих авторов предостаточно, то ученые просто платят издательствам, а те богатеют.
– Ваш журнал называется Russian Colonial Studies – это значит, что у него своя специфика?
– Российские история, археология, этнография и другие гуманитарные науки тесно связаны с такими же отраслями наук в бывшем СССР. Мы будем продвигать исследования по истории, археологии и этнологии народов, стран и культур на постимперском и постсоветском пространстве. На наш взгляд, процессы на евразийском пространстве, так или иначе затронутые российской государственной «вуалью», должны иметь свою научную площадку.
Хочется работать в широком едином информационном поле с коллегами – ведь исследования пересекаются, просто сейчас мы не знаем об этом, связи все порваны. Например, с 2006–2007 годов оборваны связи с Грузией, и там выросло уже новое поколение исследователей, которые не пишут свои статьи по-русски! Мы вылавливаем их исследования в английских переводах, а отечественная история-то у нас одна. Уже и отечества-то давно нет, а корни и история – есть. Поэтому для нас очень важно, что уже в первом номере Russaian Colonial Studies публикуются грузинские ученые и треть следующего номера заполнена тоже грузинскими темами.
Важно, что с нами работают ребята из Узбекистана, который в последние годы тоже был слабо представлен в России. Хотя кое-кто есть – например, первая в СПбГУ защита кандидатской диссертации по собственным правилам, официально признаваемым российским государством, в 2017 г. была по «Всеобщей истории»: блестяще защитился Бахтиёр Алиджанов из Ташкента с темой «Экономическая политика Российской империи в Туркестанском генерал-губернаторстве (вторая половина XIX – начало XX вв.)». У нас будут публиковаться и ребята из Белоруссии…
– Во сколько обходится издание научного журнала?
– Зачисление в РИНЦ и в международные базы данных стоит определенных сумм. Наш журнал издается в электронном виде – затрат на печать нет, а это восемьдесят процентов себестоимости такого издания. Редакторские вопросы мы взяли на себя, электронный хостинг, работа корректоров, еще какие-то мелочи – в общей сложности в течение года издание журнала обойдется нам примерно в 100 тысяч рублей.
– А у каждой из этих международных систем своя система индексации?
− Да, но они друг с другом сопряжены. Бывает так, что журнал одновременно индексируется в нескольких базах, но платить надо каждой в отдельности.
– Когда журнал может войти в топовую десятку ?
– Обещать не буду, но планируем войти в так называемый первый квартиль (каждый научный журнал в зависимости от уровня цитирования попадает в один из четырех квартилей: от Q1 до Q4. Наиболее авторитетные журналы принадлежат к первым двум квартилям: Q1 и Q2. – Прим. ред.). Первый год – становление, к концу 2020-го должны выйти на стартовые позиции по индексации в базах данных и спокойно двигаться вперед. Думаю, за 3–4 года мы достигнем того, за что нам самим будет не стыдно.
– Рукописи в такие журналы идут самотеком или надо ученых упрашивать?
– На старте журнала важно, что пришли печататься известные люди, которые сразу задают высокий стандарт качества и в то же время показывают отрасли, что здесь прилично публиковаться. У нас в редколлегии довольно разносторонние персонажи. Мы не одной темой занимаемся, и у каждого своя сетка контактов с коллегами и по тематике, и по географии. Когда совместили эти сетки, действительно получилась бывшая огромная страна.
− После достижения всех необходимых индексов вы сможете на этом зарабатывать?
– Наша задача – создать максимальное количество доступных инструментов, помогающих ученому-гуманитарию работать. Если государство не может, или не хочет, или не успевает создать такие инструменты, надо делать это самим. Журнал есть, теперь нужно научиться хорошо работать с грантовой системой, то есть уметь стабильно выигрывать гранты.
– Ну, грантов для ученых сейчас в России достаточно!
– Мало, много – понятия относительные. Для историков сейчас мало грантов – не с точки зрения аппетитов, а с точки зрения того, сколько их было раньше… Примерно с 2010–2013 гг. произошло существенное снижение общего объема научных грантов в России.
Постепенно, очень плавно шел процесс закручивания гаек на зарубежных направлениях, и даже выросший объем грантов Российского научного фонда и Российского фонда федеральных исследований не покрывает того объема денег, который был раньше. И, к сожалению, нет прежнего разнообразия тем…
− Российское государство выставляет приоритеты в выборе тем?
– Да, и если – в силу очень многих причин – твоя тематика не попадает в число приоритетов, то приходится отказываться от исследований или переквалифицироваться.
− А руководители российских научных институтов и вузов говорят ученым: учитесь выбирать темы, актуальные для мировой науки…
– Конъюнктурно можно писать о чем угодно, но большая часть исторических и этнографических исследований уж точно не развлекательная и не презентабельная, а узкоспециализированная. Допустим, изучение разницы в летописных сводах и внутренняя критика источника какой-нибудь локальной летописи, которая в итоге может быть очень важной для истории одного региона. А иногда и целые государства всплывают, о которых уже забыли…
Но чтобы все это найти в летописи, а потом описать, нужно работать над темой годами! Вы же к физику не придете со словами: «Слушайте, хватит расщеплением ядра заниматься, какая-то скучная тема, сделайте нам что-нибудь веселенькое…» Гуманитарии немножко обижены таким несерьезным отношением к их наукам – мол, поменяйте темы исследований, да и все! Это как в футболе. Когда нападающий промахивается по мячу, а ты смотришь на это с трибуны, вскакиваешь и начинаешь давать футболисту советы… Так и с гуманитарными науками.
Оксана Чернышева
Цитаты
Президент Российской академии наук Александр Сергеев: «Из всех публикаций российских ученых лишь треть попадает в топовые научные журналы. Из 300 российских журналов, которые внесены в мировую базу данных Web of Science, в топовую группу входят лишь 11».
«Ведомости» (10 сентября 2019 г): «Российские вузы потратили 80 миллиардов рублей для попадания в сотню лучших в мире. Большая часть средств пошла на размещение публикаций в так называемых “мусорных” или псевдонаучных журналах».
Справка
Russian Colonial Studies – электронный исторический рецензируемый журнал. Издается с 2019 г. Учредитель – Ассоциация со сохранению и изучению историко-культурного наследия «Экспедиционный волонтерский корпус» (Санкт-Петербург, Россия).
