Ночью следует держаться подальше от акватории Невы. Эту истину несли с собой представители Ространснадзора, организовывая очередной рейд на владельцев прогулочных судов, выходящих в Неву под разведенные мосты. В одном из таких рейдов принял участие корреспондент Online812.
Находиться в акватории Невы во время прохода по ней больших судов туристическим корабликам и прочим катерам запрещено. Водные правила запрещают: а) проход под мост во время его разводки, б) хождение в акватории в 500 и менее метрах от баржи или танкера, в) проход малогабаритного судна под разводной, а не боковой пролет. Любой речник знает, что мертвая зона у капитана буксира превышает 450 метров, а баржа не может ни мгновенно сманеврировать, ни дать задний ход. Но соблазн нарушить правила слишком велик: одна поездка под разведенными мостами (500 рублей с каждого из 20 туристов на борту) приносит больше денег, чем все дневные катания.
В самые напряженные ночи – перед субботой и воскресеньем, в теплую погоду, в Неве может оказаться до 400 теплоходов одновременно. Всех особенно привлекает треугольник Стрелка – Петропавловка – Дворцовая.
В принципе капитаны судов знают, что мешать навигации нельзя. И у них есть немного времени – между тем моментом, когда мосты развели, и тем, когда первый сухогруз доберется до мостов. Но для всех катеров этого мало.
Белый катер Ространснадзора с надписью “патруль” и синим вертящимся фонарем замер у входа в Фонтанку. По рации передали, что головная баржа сегодняшнего каравана прошла первый мост, и тут – началось. Десятки катеров одновременно ринулись в единственное разрешенное для них место – под Прачечный мост, в Фонтанку. Я сбилась со счета на семидесятом теплоходе, наш капитан утверждал, что их было не меньше двухсот. Вся эта колонна только что выполнила произвольную программу: показала туристам разводящиеся мосты с нижней точки, а теперь выполняла обязательную – пыталась убраться из акватории. У нас чуть не треснула рация, транслирующая переговоры между судоводителями: кто идет в какой пролет, правда, с соседями советовались не все. Обладатели совсем маленьких катеров и аквабайкеры ни в каких переговорах не участвовали и норовили оттеснить большие теплоходы от прохода.
Небольшая часть судов предпочла не уходить в Фонтанку, а отойти к Кронверкской протоке, чтобы потом, после первой баржи, пересечь Неву. Но это могли позволить себе только маленькие и быстрые катера, не боящиеся сесть на мель. Когда баржа наконец показалась из-под Троицкого моста, оставшиеся в треугольнике теплоходы стали нырять под Прачечный мост одновременно – по два-три, хотя из трех пролетов этого мостика судоходным является только центральный. Столкновение, даже на маленькой скорости, приведет к тому, что пассажиры окажутся в воде, мрачно прокомментировал наш капитан. Следующий теплоход пройдет прямо по ним. Вот такая рисковая поездка.
Патрульный катер с синей мигалкой было видно за версту, и это тоже стало причиной такого наплыва желающих: в обычные дни часть катеров остается в акватории и дразнит буксирных капитанов. В эту ночь все прошло благополучно: мост устоял, никто не затонул.
Проблема водного хаоса зародилась в Петербурге в середине 2000-х годов, когда регистрацию судов отдали на откуп сразу двум организациям: российскому речному регистру и государственной инспекции по маломерным судам. В первом регистрацию проходили коммерческие фирмы, во втором – владельцы частного транспорта: моторок, катеров и т.п. Тем не менее, часть судов, получив регистрацию в маломерной инспекции, начала зарабатывать деньги пассажирскими перевозками. До 2006 года возить туристов можно было на любом негрузовом судне. В результате акваторию заполнили прогулочные катера класса Л 0.6, рассчитанные на прогулки по маленьким рекам и каналам. С 2006 года начали действовать новые правила лицензирования, для выполнения которых крупные судовладельцы передали свои теплоходы под надзор речного регистра, то есть Ространснадзора. Тот потребовал коренной переделки некоторых судов: оснащения дополнительными блоками плавучести, ремнями безопасности и т.п. Переделка – услуга дорогая, она обойдется в 250 – 400 тысяч с одного теплохода. Неудивительно, что многие судовладельцы пренебрегли этим правилом и по-прежнему возят пассажиров на катерах, предназначенных для частных прогулок.
По подсчетам Ространснадзора, акваторию Невы еженощно бороздят до 400 катеров и теплоходов (из них 250 зарегистрированных, принадлежащих 70 большим и малым фирмам, и порядка 150 нелегальных), а пять лет назад их было единицы, да и тех периодически ловили. Прегрешение было то же – помехи большой навигации.
Самой эффективной мерой против “пиратов” могло стать изъятие речного судна и отправка его на спецстоянку. Правда, мера эта – жестокая, если учесть, что штрафных судовых стоянок в городе нет, нет и людей, которые охраняли бы арестованные корабли и следили за их техническим состоянием.
– Суда, зарегистрированные только в ГИМС и, соответственно, не подготовленные к перевозке пассажиров, можно узнать по номеру: там первой идет буква Р. Вторая примета – название лодки на носу написано маркером, так, чтобы его было не видно. Это означает, что судно нарушает правила и прячется от видеокамер, установленных на Троицком и Дворцовом мостах, – говорит заместитель начальника Росморречнадзора Максим Капитонов. – Но, садясь на такой катер, следует помнить, что никакой ответственности за вас никто не несет и при несчастном случае предъявлять претензии будет некому.
Капитанов частных лодок в 2008 году пробовали ловить и судить. Было возбуждено одно уголовное дело по статье “незаконное предпринимательство” – оно так и не было расследовано до конца, и два – по профильной статье “оказание услуг, не соответствующих требованиям безопасности”. Судовладельцы заплатили штрафы, а потом все-таки перестроили свои теплоходы. Однако такой исход возможен лишь в результате милицейской операции: с контрольной закупкой, понятыми и т.п. В других случаях капитан может просто отрицать, что везет пассажиров. Скажет, что просто катает своих знакомых.
