Только что опубликованное интервью одного из самых известных в прошлом лидеров «Русских маршей» и создателя нескольких националистических организаций Дмитрия Дёмушкина, вышедшего из тюрьмы, интересно лично мне тем, что наглядно подтверждает мысль, которую я, – неизменно встречая многочисленные возражения, – доказывал на протяжении долгих лет: никакой «неконтролируемой угрозы русского национализма» в России не было и нет.
А есть лишь расчётливая политика Кремля, который, когда ему это выгодно, даёт русским националистам «зелёный свет», а когда невыгодно – жёстко и грубо «гасит» их, как досмоливший хабарик. (Сразу оговорюсь – я ни в коей мере не одобряю посадки людей только за слова, а тех, кто отсидел или сидит по статье о «разжигании ненависти», считаю политзеками, независимо от их взглядов, но это просто – другая тема).
На вопрос интервьюера: «Русское национальное движение разгромлено?» Дмитрий Дёмушкин ответил более чем определённо:
«Еще до посадки я бы с вами, может быть, поспорил, что русское национальное движение в каких-то формах существует и действует, но сегодня я вижу ситуацию очень тяжелую. Организованного, оформленного политического русского национального движения нет. Разгромили людей, которых и трогать было не за что, настолько они были беззубые и пушистые, даже их затронуло, потому что маховик репрессий запущен, огромное количество силовиков и ведомств направлено туда, постоянно требуется новая кровь, нужны аресты, нужны санкции, уголовные дела, и они уже начинают перемалывать обычных людей, всяких блогеров-бедолаг, которые что-то лайкнули, репостнули не то. Хватают всех, кого попало…»
Дмитрий Демушкин. 2-19. Фото с сайта www.svoboda.org
Позволю себе в этой связи привести пространную цитату из моей недавней работы, посвящённой истории старого и нового русского национализма:
«…Политика правительства относительно русского национализма в период «ксенофобского подъема» 2000-х распадалась на ряд целевых векторов.
С одной стороны, власть стремилась использовать факты любого (в первую очередь, кавказского, но в дальнейшем также русского) национал-экстремизма как аргумент в пользу легитимации максимально широких полицейских функций государства…
С другой стороны, наличие межнациональной напряженности внутри социума рассматривалось как эффективный способ направить негативную энергию общества, «придавленного» чиновничье-полицейской «пирамидой», в неопасное для правительства «горизонтальное» русло…
Наконец, с третьей стороны, российская власть стремилась посредством роста в обществе ксенофобских настроений осуществить возгонку ослабевших в 1990-е гг. патриотических чувств. В 2004 г. Госдума узаконила День народного единства (ДНЕ) – 4 ноября. Начиная с 2005 г. в этот день стал проводиться Русский марш… Фактически ДНЕ оказался «монополизирован» русскими националистами… Был позаимствован и ключевой лозунг дореволюционных националистов: «Россия – для русских!»…
На протяжении первой половины 2000-х движение этнократически ориентированных националистов в России развивалось, почти не встречая со стороны российской власти противодействия. Тогда могло создаться впечатление, что власть до известной степени «пасует» и постоянно идет ксенофобам на те или иные уступки.
Однако очень быстро выяснилось, что резкий рост популярности… ксенофобского русского национализма имел для российской власти серьезные негативные последствия.
Во-первых, этнократический русский национализм (как и в начале XX в.) де-факто «взрывал» многонациональную державу изнутри.
Во-вторых, этнократически ориентированные организации и политики в ситуации «тепличных» для себя условий довольно быстро стали набирать популярность и – как следствие – стремиться выйти из-под правительственного контроля…
…События 2014 г., связанные с присоединением Крыма и началом военных действий на Донбассе, окончательно изменили характер отношения российской власти к русским националистическим структурам. В условиях резкого взлета в обществе патриотических настроений Кремль перестал испытывать потребность в дополнительной «патриотической возгонке». Более того, возникла угроза развития в обществе ультраправых военизированных структур, не контролируемых властью. Наконец, активное использование официальной пропагандой в ситуации «Русской весны» национал-патриотической риторики по сути стирало границы между правительственным дискурсом и традиционной риторикой русских националистов. Данное обстоятельство потенциально бросало тень на имидж Российской державы как «братской семьи народов». В итоге, несмотря на то, что русские националистические структуры в массе поддержали политику Кремля в отношении Украины, со второй половины 2014 г. они были существенно ограничены в активности и «уведены в тень». Практически в одночасье «схлопнулись» Русские марши. С конца 2014 г. стало существенно расти число уголовных дел против русских националистов, продолжавших подавать признаки «самостийности»…
Таким образом, к середине 2010-х гг. русский национализм в его этнократической версии перестал быть востребован властью и фактически сошел с политической сцены…»
«Этнократический… русский национализм, выступавший под девизом «Россия – для русских!», использовался правительством в различные периоды времени в качестве многофункционального инструмента: орудия борьбы с революционной угрозой, …«патриотической возгонки», сохранения внутренней стабильности… и т.д.
[Однако] Исторические отрезки, в течение которых правительство поддерживало рост… этнократического русского национализма, не были продолжительными».
Полный текст статьи – здесь.
Одним словом, знайте: если Кремль старательно делает вид, что чего-то всерьёз «боится» и в силу этого «не решается» кого-то тронуть, можете быть уверены – ему просто выгодно, чтобы вы так думали.
Зачем?
Либо затем, чтобы вы «тоже боялись» и плотнее прижимались к самодержавно-полицейскому сапогу.
Либо для того, чтобы вы верили в «неодолимых» вождей оппозиции и покорно топали за ними по направлению к стойлу или скотобойне.
Tertium non datur.
Даниил Коцюбинский
