Катерина Шпиллер, дочка автора советского бестселлера «Вам и не снилось» Галины Щербаковой, опубликовала в Интернете книгу «Мама, не читай». В ней она обвинила свою маму в том, что в жизни она была совсем не такой, как в своих книгах, и, воспевая на словах подростковую любовь, так и не смогла полюбить свою дочь. На сайтах, где опубликована книга, количество комментариев измеряется сотнями, многие читатели захотели поделиться с автором своими детскими воспоминаниями.
Оказалось, “нелюбимых детей” в России очень много. В одном из своих интервью писательница призналась, что подумывает о создании в Интернете “Общества нелюбимых детей”, где люди с похожими судьбами смогут общаться и помогать друг другу.
Катерина уже несколько лет живет в Израиле и не поддерживает отношений с семьей. Прочитала ли ее мама книгу, вопреки вынесенному в название предупреждению, она также не знает. Судя по переписке писательницы с поклонниками на форумах, на публичные откровения ее толкнуло желание поделиться своими болезненными воспоминаниями. “Когда ты что-то рассказываешь, хочется, чтобы тебя услышали, говорить в пустоту больше не хочу. Поэтому и опубликовала книгу. Где? Естественно, где люди читают тексты. И, как я теперь точно знаю по огромному количеству писем, многие нашли этот мой текст созвучным своей боли, а некоторые даже считают, что это помогло им разобраться в собственных бедах”.
Что же так обидело дочку известной писательницы, и почему она решила выставить свою маму на всеобщее обозрение в виде монстра? Книга начинается с яркой аннотации: “Всегда проповедуя нравственность, Галина Щербакова вела бесстыдно безнравственную жизнь. Она могла талантливо придумывать красивые чувства в своих книгах, но в реальной жизни предпочитала их топтать. Оказывается, можно убить нелюбовью. Как это страшно! Люди, будьте бдительны!”
За воспоминаниями автора проглядывается непростой характер писательницы. Правда, некоторые из предъявляемых обвинений вызывают сомнения. Дочь никак не смогла простить матери ее провинциального происхождения “девочку можно вывезти из провинции, но вот провинцию из девочки… Бедная моя мамочка! Она даже не подозревала о себе такое”.
Мама так и не научила ее одеваться и краситься. Родители в “уродливую эпоху совка” не доставали Катерине одежду, называя это “мещанством”, покупали обувь, которая “жала, натирала ноги, порой до кровавых мозолей, до адски ноющих костей”. Кроме того, мама плохо ее кормила и не учила готовить, “не учила, как держать нож и вилку, как резать мясо, как обращаться с рыбой”.
Мама виновата и в том, что она “думала лишь о своем имидже, о том, как красиво впишется история любви её дочери в её личную писательскую биографию” когда разрешила ей в 17 лет начать жить с мужчиной, с которым они “были из разных миров и не подходили друг другу абсолютно”. Кстати папа тоже был совсем неидеальным “ни разу в жизни он не учил меня чему-то важному, не говорил того, что должен был бы сказать девочке-подростку именно мужчина. Ни разу не назвал меня красивой, не дал никакого мужского совета… Ни разу не подарил ни духов, ни колечка”.
По мнению автора, все это в детстве искалечило ее психику. Все комплексы и болезни произошли именно от недостатка любви родителей, и виноватой во всем оказалась мама. По прошествии многих лет, потратив кучу денег на психологов, дочка решила все высказать. И не один на один, а воспользовавшись маминым писательским методом. Хорошо это получилось или плохо, но писательница явно добилась своего – она выговорилась, и многие ее выслушали и даже поняли. Наверное, книга неслучайно была опубликована именно в глобальной сети. Катерина Шпиллер регулярно отслеживает комментарии и отвечает на них, ей важно общение. В Интернете это можно сделать анонимно, что немаловажно для многих людей, которые в отличие от писательницы, никогда не признаются “в открытую” в том, что родители их не любили.
Вот как отреагировали на “Мама, не читай” те, кто все-таки прочитал книгу Катерины:
bvlucy
Ну, что тут скажешь? Что, прочитав обличительное произведение дочери, я разочаровалась в писательнице Щербаковой? Нет, я чувствовала по ее книгам, что это очень непростой и нелегкий в обыденной жизни человек. Наоборот, мне захотелось перечитать ее книги, с учетом новых знаний о ней самой.
Наталья
Екатерина, несколько дней думаю над тем, что Ваша книга наверняка имеет психотерапевтическое значение. При ее чтении “выпускается пар”, осмысливаются аналогичные ситуации. Становится легче.
Каневский Александр
Книга очень нужная, ибо явление это широко распространено, когда родители уродуют жизнь своих детей, прикрывая любовью свой элементарный эгоизм. Конечно не все, большинство людей вполне адекватно, но и меньшинства хватает. Я вижу здесь только одно возможное решение, по моему глубокому убеждению дети после 18 лет не должны жить под одной крышей с родителями ни при каких условиях, даже при самых лучших отношениях.
ххххх
Я тоже дочь писательницы. И могу сказать, что поклонники судят писателей по героям, а если в книге побеждает добро и осуждается подлость, то писатель априори человек порядочный. На самом деле – писатели это эгоисты, для которых важно только их самочувствие. Таким людям детей заводить противопоказано. Но на месте автора, я бы не стала все это вываливать на публику – этим вы не далеко от своей матери ушли.
Анника
Прочла. Под впечатлением. Стиль немного коробил, но жизненно важно было, что еще один раненый ребенок озвучил свои воспоминания. Это смело! И очень хочется надеяться, что не напрасно не только для автора, но и для тех, кто прочтет и задумается.
Некоторые фрагменты вызывали столь сильную реакцию, что требовалась передышка, просто замирала от боли узнавания.
Отрывки из книги “Мама, не читай”:
“Будучи совсем ребёнком и не зная, что же я могу подарить любимым родителям на дни рождения или другие какие праздники, я всегда рисовала им картинки. Ну, и подписывала, конечно: “С Днём рождения, любимая мамулечка!”, “С 23 февраля тебя, дорогой папочка!”. Однажды я услышала, как мамочка накануне какого-то 8 марта сказала папе: “Опять она нарисует какую-нибудь каляку-маляку, чтобы отделаться!”
Отделаться? Я немного растерялась тогда… А что же ещё я могла подарить? Как? Так и остался этот вопрос для меня непостижимо таинственным: что мама имела в виду? Что ей надоели мои рисунки? Или… Или я просто её так сильно раздражала?”
“Да, у меня никогда не было сильного папы, папы-мужчины, папы, которым я могла бы гордиться, как девочка: вот, мол, какой у меня папа. В детстве мне несколько раз снился сон, что папа умер. Ох, как я рыдала во сне, просыпалась с мокрой физиономией. Вот про маму мне снилось другое… В снах мама была всегда немножко… страшной. Однажды она мне приснилась даже в образе ведьмы. Боже, утром я умирала от стыда за собственный сон, я никому о нём не рассказывала. Но на следующий день после той ночи я всё время как бы виновато заглаживала свою вину перед мамой. Как я могла, как посмела видеть такие сны!”
“Не понимаю, почему это было возможно, допустимо вести себя так, как будто мы, наша семья, только что из чёрной деревни приехали? Я имею в виду так называемую бытовую культуру… Почему родители носили эти драные байковые халаты и вечно порванные от рукавов книзу рубашки? Почему дома надо ходить перед взрослеющей дочерью в сатиновых трусах или жутких штанах с отвисшими коленками и задом? Я понимаю: “совок”, дефицит всего на свете, а мы, интеллектуалы, не желали пользоваться спекулянтами и вообще заморачиваться поисками приличных шмоток, ибо это низко. Но почему, считая своим богом Чехова, который говорил о том, что “в человеке всё должно быть прекрасно”, можно было так распускаться среди близких, на глазах взрослеющих детей, доводя порой меня до тошноты от вида самых родных мне людей… Почему?”
“Потом, через много лет, когда я начала лечиться у врачей-спасителей, они мне объяснили, что депрессия со всеми сопровождающими её неприятностями началась ещё в моём детстве из-за тех стрессов, которые случились со мной по вине моей матери. При этом всё страшно запущено из-за долгого нелечения”.
