С момента моей последней поездки в музей-усадьбу Рождествено прошло 15 лет. Контраст поразил. В апреле 1995-го я стоял на пепелище, от дома оставалась, дай бог, только нижняя половина. Сейчас это полностью восстановленный дом (не видевший его изнутри до 1917 года и не заподозрит, что многого недостает), работающий музей с постоянным наплывом посетителей и романтический парк, вызывающий перебой дыхания.Ожидает ли подобная судьба десятки других усадеб, разбросанных по бескрайним полям Ленинградской области?
Гений места
Подозреваю, что большинство петербуржцев и жителей Ленобласти просто не знают, что центральный дом усадьбы, принадлежавшей Владимиру Набокову с 1916 по 1917 год, уже открыт после реставрации. Официально он даже и не открыт вовсе. Церемоний не было. Ленточек и гусей не резали, прессу не приглашали. В основном из скромности. Реставрация продолжается. Тем не менее, посетителей начали пускать еще в 2002 году, когда в стенах дома открылась первая после пожарища выставка.
К этому моменту удалось восстановить полностью выгоревший второй этаж, хотя и без интерьеров, а не отметить 45-летие музея было просто невозможно. Реакция первых посетителей была столь теплой, что закрыть музей после этого снова, на продолжение реставрации – означало обидеть их в лучших чувствах. И закрывать не стали.
По поводу причин пожара ходили самые разные версии. Одна из самых распространенных – дом подожгли новые русские, чтоб построить на этом месте свою усадьбу. Следствие, однако, показало, что никакого поджога не было. Пожар случился уже во время реставрации, более того – она сама и послужила причиной, хотя и косвенной. В апреле 1995-го в ходе работ на втором этаже произошло короткое замыкание временной проводки. Выгорел весь второй этаж и часть первого. Уже 31 августа 1995-го появилось распоряжение губернатора Ленобласти Валерия Сердюкова, содержащее план реставрации и финансирование.
Нельзя, однако, утверждать, что пожар послужил причиной бурной деятельности. Причина крылась не в искре короткого замыкания, а в пламени, которое давно уже жгло поэтическое сердце Александра Семочкина. “Гений места” – когда это, никак и нигде не утвержденное звание, произносится в связи с усадьбой Рождествено, перед моими глазами вырастает крепко, как из брусьев сколоченная фигура Александра Семочкина в кирзовых сапогах, а отнюдь не слабенькое тело Владимира Владимировича Набокова, тщедушного мальчика, изнеженного барчука, послужившего натурой для картины Петрова-Водкина “Купание красного коня” (1912 г., помимо чисто портретного сходства с Набоковым, легенда имеет столько подтверждений, что уже перестала быть легендой). Что сделал Набоков для усадьбы Рождествено? Фактически ничего. Получил ее даром от дядюшки Василия Ивановича Рукавишникова, будучи 17-летним мальчишкой, заходил иногда погулять сюда, ни единого гвоздя не вбил и даже не встал на защиту усадьбы с обрезом, когда пришли красные солдаты и матросы. Единственная заслуга Володи Набокова – он принес славу Рождествену.
Другое дело Семочкин. Родившись в 1939 году в деревне Выра, став архитектором, Семочкин всего себя послужил возрождению здешних мест – стал одним из создателей музея “Дом станционного смотрителя”, первого в России музея литературного героя, сделал архитектурный проект почтовой станции в Выре, да такой, что всякий, попав сюда, и не заподозрит, что живет не в 1-й четверти XVIII. Семочкин сделал проект церкви Воскресения Христова в Суйде и, наконец, создал музей-усадьбу Набокова в Рождествене. Создал, стал директором и вел реставрации, когда никаких средств из бюджета еще не было и в проекте. Государственное финансирование на реставрацию усадьбы Рождествено пошло только в 1997 году, до этого работы велись на пожертвования местных жителей и районной администрации.
Писари и писатели
История села Рождествено дает ответ на вечный вопрос – что лучше для исторических памятников: государственное или частное владение. На первых порах Рождествено вечно кому-то дарили. Петр I подарил его своему сыну Алексею. В то время это было даже не село, а деревня с говорящим названием – Большая Грязная. Алексей Петрович построил в деревне церковь во имя Рождества Богородицы, откуда и пошло новое название и новый статус населенного пункта. Говорят, царевич сам даже звонил в колокола. Но этим роль его и ограничивалась. Хотя в ту пору уже вовсю применялись технологии долговечного строительства – из камня, Алексей строил из дерева, и потому ничего не сохранилось. Вклад его в современное Рождествено – только название. Так было со всеми, кто получал село в дар от государства, не вкладывая собственных средств и труда.
Редкое исключение Екатерина II – от нее осталось побольше – каменная церковь Вознесения Господня (освящена в 1786 г.), которая стоит до сих пор, хотя и требует капитальной реставрации. Екатерина дала селу статус города, снабдив соответствующими госслужбами, финансированием, рабочей силой. Павел I снова разжаловал его из города в село, зато совершил неслыханный по тем временам поступок и тем самым заложил основы демократии в России – подарил Рождествено с 220 душами мужского пола, 2236 десятинами земли, “мельницами, рыбными ловлями с прочими угодьями и стоящими в том селе казенными строениями и садами” Николаю Ефремову, обыкновенному писарю, чиновнику низшего звена и низшего чину – коллежскому регистратору.
Ефремов служил в канцелярии графа и канцлера Безбородко и тоже совершил беспримерный для тех времен поступок – отбил у канцлера любовницу, актрису императорских театров Ольгу Каратыгину. История, правда, трактует это по-другому – актриса так надоела канцлеру, что он решил избавиться от нее, но чувствуя ответственность за судьбу женщины и дочери Натальи от нее, отдал Каратыгину в жены служащему своей канцелярии, а заодно выбил для него и имение. С тех пор началась новая история Рождествена – история села в частной собственности.
На первых порах жизнь села мало отличалась от прежней. Получив имение в 1797 году, Ефремов долго раскачивался, делал карьеру, получал повышения звания, чина, зарплаты и только в 1825 году снес все обветшавшие дома и поставил на обрывистом берегу речки Грязенки великолепный особняк, ставший памятником архитектуры. На сегодня это единственная сохранившаяся в Ленобласти деревянная усадьба в стиле высокого классицизма (по самой распространенной версии – архитектор Иван Старов).
Деревянный дом и усадьбу впоследствии холили и лелеяли те, кто ее покупал: золотопромышленник, владелец Ленских приисков Иван Васильевич Рукавишников, сын его Василий Иванович, посол России в Италии. Василий Иванович жил в Риме, в Рождествено только изредка приезжал, но дом и парк поддерживал. 17-летнему пацану Владимиру Набокову все это хозяйство досталось только потому, что сестра Василия Ивановича, Елена Ивановна Рукавишникова, влюбилась и вышла замуж за страстного велосипедиста Владимира Дмитриевича Набокова, родила ему сына Владимира, а у Василия Ивановича своих детей не было, и ему не оставалось ничего другого, как полюбить племянника.
Уехав из России, став известным писателем, Владимир Набоков безжалостно эксплуатировал воспоминания о доме в своих романах.
Новые хозяева и новые герои
Совесть Набокова, однако, все же мучила. Настолько мучила, что, проживая в Америке и заехав по случаю в Швейцарию, в 1967 году Владимир предсказал предстоящее запустение Ленинградской области в застойные 80-е, и возрождение ее с приходом нового губернатора.
Вот на Лугу шоссе.
Дом с колоннами. Оредежь.
Отовсюду почти
мне к себе до сих пор еще
удалось бы пройти, – пишет Набоков из Монтре, получив с родины старые фотографии своей усадьбы (“С серого севера”, 20 декабря 1967).
В это время туризм в Ленинградской области уже существовал.
– Только сейчас поток туристов в наш музей достиг того уровня, каким был во времена СССР, – более 25 000 человек в год, – рассказывает Ирина Авикайнен, директор музея-усадьбы Рождествено. – 15 лет назад приезжало около 1000 человек.
Основную массу составляют петербуржцы, на втором месте – москвичи, за ними – прочие жители Российской Федерации. Интуристов очень мало. Избалованные они. Теплых туалетов хотят, приличных отелей. Все это есть, но пока мало. В советские времена в Рождествене и окрестностях работало несколько пансионатов, где останавливались на несколько дней, недель, а то и на месяц. Сейчас приезжие, строго говоря, не туристы даже, а экскурсанты. Жить в Рождествене негде. Есть мотель с кафе на первом этаже “У Аркадьича”, на 10 номеров. Все они, как правило, заняты дальнобойщиками.
Таким образом, прирост турпотока в 15 раз за 15 лет – исключительно заслуга музея. Круизных туристов, совершающих вояж сразу по нескольким местам, сейчас немного. Выра – музей станционного смотрителя, все-таки другая тема – Пушкинская. Рождествено – песня про усадьбы, про канувший в Лету, но не лишенный шансов на возрождение, благополучный помещичий быт. Песня сейчас в состояние запевки.
Гатчинский район не самый посещаемый в Ленобласти. Тем не менее, как сообщили нам в правительстве Ленобласти, за половину текущего, 2010 года, сюда приехало 95 тыс. экскурсантов. На три основных музея – Гатчина, Рождествено, Выра – приходится около 25% всех гостей.
Распоряжение губернатора Ленинградской области о реставрации, предусматривавшее выделение первых денег, появилось в 1995-м, непосредственно на работы деньги начали поступать в 1997-м. До того – шли на проектирование (институт “Спецпроектреставрация”). Параллельно музей попал в федеральную программу “Культура России”, но в 2005 году она закончилась. С тех пор идет постоянное, но небольшое финансирование из областного бюджета.
Закончена реставрация стен и несущих конструкций дома, фасадов, к воссозданию интерьеров еще не приступали, хотя внешне все выглядит вполне пристойно. Как ни странно, сохранилось не так уж много фотографий усадьбы и дома, а интерьерная – всего одна. Все это, конечно, осложняет процесс.
Бюджет сельского поселения Рождествено не богат. Село на редкость культурное – три ДК, три библиотеки. Производство осталось одно – птицефабрика “Оредеж”, есть немного торговли. А туризм, из-за отсутствия инфраструктуры, заметных доходов не приносит. Усадьба пытается зарабатывать сама, однако до разведения коров, как это было в нормальных помещичьих усадьбах, дело пока не дошло.
Крепостные меценаты
В музей то и дело наведываются местные жителей, по всей видимости – потомки крепостных Николая Ефремова, слуг Набоковых и т.п. Когда усадьбу национализировали, наиболее ценные вещи отдали в Гатчинский музей, остальные – раздали местному населению (а кто-то и сам растащил). Сейчас вещи из усадьбы стали возвращаться, вернувшись из небытия. Иначе как всплеском патриотизма и любви к искусству это не объяснить. Могли бы ведь и в антикварную лавку снести, среди даров есть и вещи, достойные аукциона Кристи или Сотбис.
– Дарители – в основном жители Выры, где была головная усадьба Набоковых, – рассказывает Ирина Авикайнен. – Нам подарили кресло Василия Ивановича Рукавишникова, его семейный альбом, отдельные фотографии. Жители Петербурга принесли шикарный буфет, не из этой усадьбы, но той же типологии.
В любом случае музею-усадьбе Набоковых-Рукавшиниковых в Рождествене повезло больше, чем другим. На верхнем этаже дома, в бельведере построен макет, где представлены все основные усадьбы, существовавшие в радиусе 20 км. Кто тут только не жил. Заводчики братья Чикины, построившие плотину и медеплющильный завод, декабрист Кондратий Федорович Рылеев, живописец Иван Иваныч Шишкин с супругой Лагодой-Шишкиной (говорят, тоже художницей была), купец Репников… Это только в пределах Рождествена с округой.
Если глянуть дальше, в сторону Сиверской, всплывает другой исторический пласт – барон Фридерикс, сподвижник Николая II, князь Витгенштейн, поэт Надсон. Сиверская была процветающей дачной местностью в конце XIX века. Ее называли Русской Швейцарией. Одних театров насчитывалось 6, сюда приезжал петь Шаляпин…
В Батове жила бабушка Набокова, в Выре – вся его семья. Ничего из этого не осталось. Только усадебные парки, заросшие и превратившиеся в леса, где кое-где проглядывают аллеи (Батово). Все это только предстоит возрождать, если найдутся инвесторы. По идее, они должны появиться, но надо принимать какой-то закон, стимулирующий возрождение старинных усадеб и дворцов, от которых осталось хоть что-то.
В этом году в Сиверской откроется дом-музей композитора Исаака Шварца. Шварц прожил в Сиверской последние 40 лет из 86. Там живет сейчас его вдова. Она и отдала под музей один из домов композитора.
