Музей истории Петербурга всю зиму показывает выставку гравюр Джованни Пиранези и его последователей. Благодаря итальянцу идея Петра сделать свой город Четвертым Римом продержалась больше двух веков. Об уроках Пиранези мы говорим с Юлией Демиденко, замдиректора музея по науке.
– Какая связь между Пиранези и Петербургом?
– Он создал миф о прекрасном прошлом. Еще в начале XVIII века жили римляне спокойно среди античных руин, иногда англичане приезжали на раскопки. Пиранези стал тиражировать гравюры с видами антиков, с архитектурными фантазиями на эти темы. Их распространили по всему свету, в Петербург они попали в 1779 году. К концу XVIII века началась “пиранезимания” и римский туристический бум, который продолжается по сей день.
Во многом под влиянием античных сюжетов Пиранези в начале ХХ века в России впервые появилась идея – сохраним старый Петербург и построим новый город. Это были проекты для острова Голодай и Тучкова буяна, про последний вспоминают при обсуждении “Набережной Европы”. Для своего времени это были гигантские проекты. В 1930-е годы административный центр собирались перенести на нынешнюю Московскую площадь, построили дворец Советов, также хорошо известный сюжет.
– С новым городом пока не получилось, может, сделать старый Петербург удобнее для жизни, создать как в европейских мегаполисах Европы – квартал моды, театральный квартал? Чтобы не мотаться по всему городу, за ботинками и спектаклем?
– В отличие от национальных кварталов, эти не появятся стихийно, в основе лежит расчет местной власти. Надо создать привлекательное место для жителей и туристов. Например, в Стокгольме владельцы авторских магазинов с оригинальными товарами получают большие налоговые льготы.
Тем не менее, улица Пестеля по факту стала улицей антикваров. Улица Рубинштейна, в прошлом Троицкая, была местом шляпных мастерских. Две существуют и сейчас. На Владимирском проспекте сосредоточены обувные магазины, только торгуют они одним и тем же. Вокруг Таврического сада мог бы возникнуть цветочный квартал, какие есть в Париже, Нью-Йорке или Амстердаме.
– У нас иная традиция – цветами торгуют у метро.
– Но там скромный выбор – букет на работу или на день рождения… На Большой проспект Васильевского острова просятся книги и офисные товары, Литейный утратил эти функции, боюсь, что навсегда. Петроградская сторона неожиданно сосредоточила лавки художников. Каменноостровский проспект собрал три небольших театра, там возможен театральный квартал.
– Большой проспект ПС выглядит попыткой создать улицу бутиков, от одежды до шоколада.
– Лет 10 назад действительно был такой проект, создавался клуб владельцев бутиков, готовилось специальное издание об этих магазинах. Идея увяла, не знаю, по какой причине, но у Большого проспекта есть неустранимый дефект. Там нет места для парковок, а бутики должны ими обладать.
– Чем может быть Сенная площадь?
– Только пересадочный узел, за ней тянется слишком длинный шлейф барахолки. Хотя цивилизованный блошиный рынок тоже приманка.
– Где-нибудь может быть район молодежной моды, аналог лондонского Кэмден-тауна?
– Время от времени до меня, как историка моды, доходят разговоры: большой глянцевый журнал намерен снять ангар, чтобы дизайнеры одежды торговали там молодежной модой. Идея очень хорошая, но чтобы цены не зашкаливали, это должно быть дешевое место по арендной плате. Мне кажется, подошла бы Лиговка, начало положили “Этажи”. Будет больше места – люди придут, как продавцы, так и покупатели.
– Национальные кварталы в Петербурге возможны?
– Чайна-таун – объективный закон развития мегаполиса, отслеженный на многих крупных городах. Структура современного города складывается из концентрических кругов. Эта идея разработана в 1920 – 1930-е годы американскими урбанистами (теория Парка и Берджеса). Исторический центр и Сити, где почти никто не живет, дальше кольцо, где живут локализованные национальные группы, которые занимаются торговлей и услугами. За ним массовое жилье, потом респектабельное в окружении зеленых территорий, и за ними промышленность.
Хороший пример – кварталы вокруг Бобура в Париже, ставшие за последние 10 лет китайским районом, с лавочками, магазинами и ресторанами. Есть иранский район в Лондоне, арабский около университета в Осло.
В Петербурге похожая ситуация. Не буду вдаваться в его многонациональное прошлое, лучше свежий пример. Выходцы с южных окраин бывшего СССР, которые занимаются торговлей, поселяются около рынков – Сытного, Кузнечного. Сначала они там работали, позже насовсем обосновались в Петербурге, завели собственные небольшие магазины, стали обстраивать социальную жизнь, появились ресторанчики национальной кухни. Это калька с арабских кварталов в Париже. Рано или поздно появятся национальные школы, культурные центры и т.д.
– Можно ли эти процессы регулировать?
– Никто этим не занимается. А надо – чтобы потом не проводить референдумы о том, можно ли строить минареты.
– Еще в традициях мегаполисов приглашать архитектурных звезд, они проектируют от Эмиратов до Канады.
– Думаю, что Петербургу это не подходит. Город знаменит рядовой застройкой, сохранившейся исторической средой.
