В начале 90-х друзья пристроили меня подрабатывать в одну новую городскую, частную газету. Не в штат, конечно – не для нищебродов статус, – но статейки мои брали и платили, для безработной кормящей матери по тем временам неплохо.
Как поступали с моими текстами – другой вопрос. Права голоса я там, понятно, никакого не имела. Главный редактор мог запросто отрезать последние строки просто потому, что не помещалось. На мои увещевания, мол, ты же сам – пишущий человек, неужели нельзя было из середины что-то вырезать, он только улыбался. Любой из сотрудников мог по своему усмотрению “улучшить” любую фразу, совершенно не задумываясь о моём на то согласии. О результатах вмешательства творческого коллектива я узнавала только из уже поступивших в киоски тиражей.
Перед новым, 1994-м годом редактор позвонил мне с заданием написать маленькую заметку про год собаки. Что-нибудь весёлое. Я уточнила, сколько знаков и села думать.
У меня возникла забавная идея написать как бы “про собачью жизнь” с надеждой на то, что она, наконец, станет у нас человеческой. Не бог весть что, но пришлось поломать голову, закладывая стопроцентную двусмысленность в каждое предложение: то ли о собаке сказано, то ли о нас, грешных. Притом, я постаралась “с запасом” уложиться в размер, чтобы оптимизм заключительных строк случайно снова не оказался “лишним” и не попал под ножницы.
Результатом я была довольна: получилось!
Что не смогла не заметить зам главного редактора, составлявшая верстку.
Убедившись, что ни в каком месте текста невозможно понять, что речь идёт именно о собаке, она взяла на себя труд устранить невнятицу. Для чего ей пришлось отредактировать каждое предложение, перестроить амбивалентные речевые обороты и заменить не меньше десятка слов. И, конечно, при этом тоже не превысить размер полоски.
У неё тоже получилось. Правда, в результате невозможно было понять, что и зачем хотел сказать автор о каких-то собаках. Но тут уж какие к ней претензии – не обязана же она за меня думать о замысле. Она просто лучше знала, как надо писать.
***
Кстати, в день выхода предновогоднего номера меня, наконец, догнала слава.
Десятки знакомых и давних друзей, как выяснилось, постоянно читавших эту газету, позвонили мне, чтобы сказать, какую я написала редкостную и бездарную чушь, совершенно непонятно, о чём.
Марина Шаповалова
