Памятник Даниилу Гранину слепили из Грибоедова, Лермонтова и Пушкина
Для культуролога феномен Даниила Гранина и как писателя, а теперь уже и как объект монументально-декоративного искусства (15 ноября 2019 года ему собирались открыть памятник на Дальневосточном пр. в Петербурге, но Путин не приехал, а без Путина открыть нельзя) представляет собой случай уникальный и радостный. Поскольку во всех изводах и ипостасях это феномен классического, я бы сказал, породистого социалистического реализма, несколько подзабытого в эпоху постмодернизма, но нынче изо всех сил воспеваемого государством.
Наша «мудрейшина»
Начать хотя бы с того, что памятник открыли в 2019 году, который президент назначил «Годом Гранина» в честь его 100-летия, хотя Гранин согласно всем архивным документам родился 1 января 1918 г. (подробности см. в статье: Золотоносов М. Барон Мюнхгаузен Рыльского уезда: Даниил Гранин, который придумал сам себя // Литературная Россия. 2014. 19 сентября. № 38). Но уже в этом проявляется сущность соцреализма: отмеченные деятели политики и культуры присваиваются государством, которое манипулирует ими так, как в силу каких-то причин нужно государству. Я имею в виду не официально утвержденное смещение даты рождения, а помпезное и объективно незаслуженное объявление «Года Гранина». Скажем, перед этим был 2018-й «Год Солженицына», но разве можно сравнить Гранина с Солженицыным по значению.
Скажем, славная участь стать объектом государственного манипулирования постигла персидского поэта и мыслителя Низами Гянджеви Абу Мухаммеда Ильяс ибн Юсуфа (ок. 1141 – ок. 1209), который в конце 1930-х гг. был превращен в азербайджанского поэта Ильяса Юсиф оглы Низами в ходе формирования «многонациональной социалистической культуры». В числе других мероприятий, направленных на эту цель, были празднование 800-летия произведения классика средневековой грузинской литературы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» и 1000-летие армянского народного эпоса «Давид Сасунский». Встал вопрос о необходимости отметить во всесоюзном масштабе юбилей какого-нибудь азербайджанского деятеля. Искали, но соответствующей величины не нашли.
Однако отец народов дал указание, и в итоге решили использовать Низами, 800 лет которого исполнялось в 1941 году, тем более, что поэт одно время жил в Гяндже, т.е. на территории современной Азербайджанской ССР, хотя во времени Низами никакого Азербайджана не было. Так в ходе сталинских культурных преобразований Низами стал азербайджанцем. Поэтому инициаторами создания памятника ему в Петербурге явились общественная организация «Культурный центр “Азербайджан”» и представительство Азербайджана в Петербурге, а памятник был открыт 9 июня 2002 г. в присутствии президентов России и Азербайджана.
Аналогичная история случилась и с Граниным. Сначала после смерти академика Д.С.Лихачева в России образовалась вакансия «совести нации», «мудрейшего старца», которому дозволено «в сердечной простоте беседовать о Боге и истину царям с улыбкой говорить». Поначалу эту вакансию чуткий к конъюнктуре Гранин пытался заполнять по собственной инициативе; именно в этот период в целом ряде книг и публичных выступлений Гранин начал сочинять мистифицированную, улучшенную биографию, о чем я подробно написал в статье 2014 г. «Барон Мюнхгаузен Рыльского уезда».
Но скоро попытки занять вакансию «мудрейшины» оценило государство, и Гранина при жизни начали канонизировать, говоря словами Б.Л.Пастернака, «стали вводить принудительно, как картофель при Екатерине». Лихачев – «мудрый старец» при Горбачеве и Ельцине; Гранин – при Путине. Колесо Фортуны удачно повернулось, и Гранин стал великим писателем, занимающим место в ряду русских классиков, хотя на самом деле он очень средне-советский беллетрист, ничем особенным на общем фоне разрешенной подсоветской литературы не выделявшийся. Из всего наследия я как литературовед, много его творчеством занимавшийся, выделил бы только два сочинения, представляющих интерес: «оттепельный» рассказ «Собственное мнение» (за который Гранин получил по рукам и быстро отступил в безопасные окопы) и повесть «Однофамилец». В целом же писатель Гранин – это самый обычный совпис, точно следовавший методу социалистического реализма. Есть разные его определения, одно из них, самое простое, говорит, что соцреализм – это то, что нравится начальству. И в этом Гранин был таким же, каким было большинство: без «формализма» и «натурализма», без увлечения «критическим реализмом» и «негативизмом», без отклонений от средней нормы стиля и содержания. Идеальное произведение не должно было выделяться, находясь в ряду ему подобных. Романы Гранина «Искатели», «Иду на грозу», «Картина», «Зубр» – были именно такими, каждый в своем времени находился точно в рамках одобряемой свыше нормы и практически лишен какой-то оригинальности, стремления к «новым горизонтам» формы и/или содержания. Их автор – идеальный сотрудник советской «медиальной машины».
Поэтому выбор Гранина на роль классика, т.е. образцового писателя, которого хвалят не читая (Г.Честертон), выглядит не странно (что же может быть странного в причудах государственной власти? она такая…), а комично. Как результат прихоти судьбы, игры случайностей, державного волюнтаризма.
Жаркий август 2019 года
После этого предисловия, посвященного Гранину-писателю соцреалисту, можно перейти непосредственно к монументу, установленному 9 ноября 2019 г. на Дальневосточном пр. (его торжественно откроют 15 ноября). Предисловие понадобилось для того, чтобы показать: содержание (фигура писателя соцреалиста) идеально соответствует форме, т.е. памятнику, тоже полностью соцреалистическому по всем своим параметрам.
Кстати, Гранин еще в 2005 г. оказался элементом целого соцреалистического ансамбля – Аллеи почетных докторов возле здания Гуманитарного университета профсоюзов (ул. Фучика, 15). Я имею в виду бюст работы Г.Д.Ястребенецкого, на открытии которого присутствовал сам Гранин. Ансамбль воспроизводит классическую форму советского времени – Аллею героев.
Теперь Гранину уже посвящен большой памятник, не только с головой, но с туловищем и ногами.
Начать с того, что его автором является скульптор Евгений Бурков, в анналах городской глиптотеки отмеченный двумя безликими бюстами. Во-первых, это бюст композитора А.П.Бородина, в 2006 г. установленный на крыше Концертного зала Мариинского театра (ул. Писарева, 20) в составе группы из 8-ми бюстов (кажется, их там уже давно нет), наличие которого потребовал заказчик, т.е. В.А.Гергиев. Во-вторых, бюст С.Изотова (2017), установленный на закрытой территории АО «ОДК-Климов» (ул. Акад. Харитона, 8), – это засекреченный в свое время генеральный конструктор авиационных, ракетных и танковых двигателей, и бюст его стоит на засекреченной территории.
Мягко говоря, скульптор не самый известный, именитый и т.п. И, однако, именно он почему-то стал автором важнейшего памятника нашему городскому «патрональному святому».
Искусствовед Екатерина Деготь, анализируя метод социалистического реализма, отметила, что произведения искусства, создаваемые этим методом, мыслились как коллективный труд. «Идеальной творческой ячейкой считается бригада профессионалов и любителей, исполняющая заказы различных учреждений <…>» (Деготь Е. Русское искусство ХХ века. М., 2000. С. 141).
Именно такая бригада есть в рассматриваемом случае, она называется «Градостроительный совет при правительстве Санкт-Петербурга». В сведениях о памятнике не случайно не фигурирует фамилия архитектора: его нет, точнее, он коллективный.
21 июня 2019 г. жюри конкурса выбрало эскиз работы Е.Буркова из четырех финалистов, которые ранее были отобраны из 23 вариантов. «Замминистра культуры РФ Алла Манилова, объявляя результаты конкурса, отметила, что за победивший эскиз проголосовали шесть из десяти членов жюри <…> Как следует из материалов Российского военно-исторического общества, ориентировочная стоимость создания победившего в конкурсе памятника составит 30 млн рублей, срок выполнения работы — три месяца. Остальные проекты требуют ориентировочно не более 10 млн рублей» (см. тут) .
Понятно, что торг здесь был неуместен, как выразился когда-то Киса Воробьянинов.
Эскиз выбрали, после чего закипела работа. Сообщения о заседаниях Градсовета, на которых рассматривался будущий памятник, напоминают фронтовые сводки.
1 августа. Был рассмотрен исправленный эскизный проект памятника. «Согласно обновленной концепции, Гранин в кресле и с книгой в руках сидит на длинном красногранитном постаменте. Это должно сочетаться с магистралью рядом, тротуаром и “уходящими в перспективу” домами. Если раньше композицию уравновешивал вазон для цветов с правого края, то теперь от идеи отказались. Емкость заменили огромной раскрытой книгой и запланировали вписать туда фразы из сочинений или интервью писателя. Некоторые детали также изменили в его одежде и образе. – Мы полистали фотографии и расстегнули ему костюм, надели пуловер, он так носил. И он стал более открытым, менее похожим на чиновника. И получается картина: сидит писатель, размышляет и как ответ этому – бронзовая книга с его высказываниями. Она будет перекликаться с фигурой, – сообщил Бурков» (цитаты из “Фонтанки” – см. тут).
9 августа. Градсовет не одобрил памятник, только 8 членов из 21 поддержали проект, Буркову «придется додумать планировочное и архитектурное решение “Гранина в кресле”».
«Вопросы у архитекторов вызвали гранитная основа-стена с надписью “Даниил Гранин”, буквы которой показались слишком монументальными и похожими на вывеску, а также небольшая “ступенька” в основании. По мнению некоторых специалистов, такой подъем, особенно в спальном районе, может полюбиться местным скейтерам. Как сообщил “Фонтанке” скульптор Евгений Бурков, он планирует представить обновленную версию эскиза на встрече Градостроительного совета уже 14 августа. Хотя мастер и не собирается “сильно отходить от первоначального варианта”, он уменьшит буквы в пропорциях, возможно, изменит шрифт и прислушается к другим замечаниям» (см. тут).
14 августа. Рассматривали переделанный проект. Скульптор уменьшил парапет, убрал с земли гранитную книгу и учел претензии к грубому шрифту в названии. Теперь недовольство экспертов вызвали слишком изящное написание букв и фонари, словно из «газовой эпохи». По словам руководителя мастерской № 6 ОАО «ЛенНИИпроект» Михаила Сарри, у него возникло «гаденькое ощущение», что после переработки эскиза все стало еще хуже. Выступившим не понравились два фонаря, которые создатели решили поставить с правой и левой сторон памятника. Буквы в надписи «Даниил Гранин» обсуждались больше всего: Евгений Бурков сделал их золотистыми, вырезал на уменьшенном парапете и услышал комментарии о том, что теперь надпись абсолютно не подходит к посылу и времени. Выход предложил глава КГА и Градсовета В.Григорьев. По его словам, создателям стоит изучить первые издания книг классика и позаимствовать шрифт оттуда (подробнее – здесь) .
21 августа. Председатель КГА и Градсовета В.Григорьев сообщил, что доработанный проект должны представить в течение недели. «Предварительно вариант мне показывали, они двигаются в правильном направлении, и все вопросы, думаю, будут решены в ближайшее время, – заверил Григорьев. – По памятнику никаких вопросов не было, он понравился жюри конкурса, а что касается постамента и ландшафтной организации территории, были претензии. Сейчас пришли к окончательному решению: скромный постамент и довольно лаконичное, в духе советского модернизма, решение территории».
Август у Бурова и Градсовета выдался жарким… Наконец, к концу августа 2019 г. коллективный архитектор памятника свою работу закончил и сам же себя одобрил, и теперь мы можем видеть, то, что в итоге получилось.
Между прочим, один из старейших наших архитекторов, Владимир Васильевич Попов, говорил на одном из заседаний Градсовета, что изначально, еще в июне 2019 года, жюри ошибочно выбрало модель Буркова в качестве победителя, что нужно отменить решение жюри, вернуться назад и взять за основу другую модель… Однако именно модель Буркова понравилась дочери Гранина, что и повлияло на решение жюри. «И вот в этом памятнике я вижу: это наше кресло, здесь лежат газеты и книги, это его характерная поза. Хотя бы одному человеку в городе будет приятно к нему подходить», – сказала дочь.
Правда, это не надгробный памятник, который выбирают родственники, это объект в городской среде, но жюри на это обстоятельство почему-то не обратило внимания. А председатель Градсовета В.Григорьев еще и сослался на то, что решение жюри нужно уважать.
Памятник неизвестному писателю
Главным и неизбежным итогом коллективной работы по методу социалистического реализма стала усредненность формы. В ней нет уже ничего, что может вызвать вопросы или неконтролитуемые ассоциации, это «стершийся пятак», легко узнаваемый по отдельным деталям и их сумме; объект, собранный из фрагментов других до боли знакомых городских памятников, как из деталей детского конструктора, что и обеспечило его проходимость через инстанцию контроля. Градсовет загонял скульптора именно к самому тривиальному решению, возможно, даже не осознавая этого, но отлично понимая, что памятником они должны угодить высокому начальству – тому, которое объявило «Год Гранина». Ведь на открытие объекта ожидается президент РФ Путин В.В.
А при работе таким методом социалистический реализм получается автоматически.
Больше всего памятник Гранину похож на памятник Грибоедову на Пионерской пл. (1959, скульптор В.В.Лишев, архитектор В.И.Яковлев). Оттуда взяты скрещенные ноги, только у Гранина впереди левая нога, а у Грибоедова – правая, причем в обоих случаях носок ботинка немного выступает за край плинта. Практически одинаково положение левой руки, но только Гранину в левую руку вложена книга, атрибут писателя, как это сделано, например, на памятнике Лермонтову (1916, скульптор В.П.Крейтан, архитектор Н.В.Максимов), который, правда, держит книгу в правой руке.
Наконец, правая рука Гранина, вроде как подпирающая голову, заимствована у памятника Пушкину в саду Царскосельского лицея (1900, скульптор Р.Р. Бах). Жест, означающий мечтательную задумчивость, свойственную всем классикам.
И еще одна забавная деталь. Видно, что на Грибоедова надет фрак, который, естественно, имеет фалды. Фалды свешиваются с седалища, образуя живописные складки. На памятнике Лермонтову – тоже складки шинели, наброшенной поверх лейб-гусарского мундира.
И почему-то, хотя на Гранина надет всего лишь пиджак, а не фрак или шинель, какие-то складки тоже свешиваются с кресла – вроде бы это какая-то занавеска, покров или одеяло, подложенное под Гранина. Зачем кресло покрыто одеялом – непонятно, думаю, что это просто результат копирования памятника Грибоедову. Там складки – ну и тут сделаем складки. Для красоты.
Таким получился этот смешной памятник: как поется в известной песне, «я его слепила из того, что было, а потом что было, то и полюбила». Нет, это не плагиат, это объект соцреализма, доктринально лишаемый оригинальности, поскольку целенаправленно делается как среднее арифметическое, натасканное отовсюду, которое устроит всех, и к тому же идеально узнаваемое как памятник именно писателю. Книга в руке, задумчивость в голове, поза релаксации… определенно писатель. Причем легко можно поменять голову, заменить надпись на постаменте и стеле позади памятника – и будет памятник любому другому письменнику: хоть Вадиму Шефнеру, хоть Михаилу Чулаки, хоть Валерию Попову… Фактически это памятник неизвестному писателю, Писателю вообще… Памятник ни хороший, ни плохой – никакой. То есть такой, какой любит начальство.
Но это именно тот памятник, который и заслужил писатель Гранин.
Михаил Золотоносов
