1 марта 1807 года по дороге с Аляски в Петербург умер Николай Резанов.
Николай Петрович Резанов – прототип графа Резанова, главного героя знаменитой рок-оперы «Юнона и Авось». Реальный Резанов никаким графом не был. Он происходил из обедневшей дворянской семьи. При Екатерине II он то появлялся при дворе, то куда-то исчезал.
Судя по всему, Резанов был красив. По крайней мере, всесильный фаворит Платон Зубов заподозрил в нем соперника и отправил в Иркутск. Правда, не в ссылку, а инспектировать компанию Григория Шелихова, который основал русские поселения на Аляске.
Инспектировал Резанов довольно удачно. Настолько удачно, что женился на 15-летней дочери Шелихова. Жену он любил. Да и чего было ее не любить? Благодаря жене он стал наследником огромного состояния и фактическим главой Русско-американской компании. Но жена, родив ему двух детей, умерла. Первое несчастье в нашей трагической истории.
Резанов так горевал, что хотел оставить службу и отправиться куда-нибудь «в деревню, в глушь, в Саратов». Но Александр I отправил его еще дальше – послом в Японию.
До Японии далеко, поэтому решили уж заодно снарядить первую русскую кругосветную экспедицию. На этом давно настаивал мореплаватель Крузенштерн. Но его не слушали. А когда Русско-американская компания тоже стала настаивать, то послушали. Бизнес-аргументы оказались сильнее аргументов от науки.
Крузенштерна назначили начальником экспедиции. И Резанова тоже назначили начальником экспедиции. Но Крузенштерну об этом не сказали. Потому что гордый моряк никогда не согласился бы пуститься в кругосветное плавание под началом какого-то камергера Резанова, который пороха не нюхал и воды морской не пил.
Оба считали себя начальниками. И по этому поводу страшно ругались. Резанов предъявлял указ, подписанный самим императором. А моряки над ним потешались и слушались только своего командира – Крузенштерна. Резанов уверял, что моряки всячески его обижали. А он, несчастный, заперся в каюте и не выходил оттуда. С Крузенштерном общался только записками.
Когда – через Атлантический и Тихий океаны – доплыли до Камчатки, Резанов потребовал предать Крузенштерна суду и казнить. Но кто ж его казнит – он же памятник! Начальник Камчатской области Кошелев помирил противников. Резанов утверждает, что Крузенштерн и его команда публично перед ним извинились. А Крузенштерн утверждает, что это Резанов извинился перед ним и его командой. Черт его знает, как оно было на самом деле. Во всяком случае, Крузенштерну за плавание дали орден, а Резанову только табакерку.
- Николай Резанов. Портрет работы неизвестного художника, около 1803 г.
И Резанов поплыл в Японию. Японцы тогда не жаловали иностранцев. Они придерживались политики изоляции. Полгода Резанова мурыжили в Нагасаки. А потом японский император велел ему сваливать по добру по здорову. Даже подарков не принял. Они вроде бы плохие были.
Резанов в ответ обругал японского сановника. Как видим, довольно скандальный был человек.
Тогда Резанов поплыл на Аляску. Посмотреть, как там живут русские поселенцы. А поселенцы жили плохо. Голодали. Тогда неугомонный Резанов снова поплыл, на этот раз в Калифорнию. Для этого он и снарядил корабли «Юнону» и «Авось».
Калифорния в те времена принадлежала испанцам. И жили там испанцы. У них-то Резанов и хотел запастись продовольствием. Вообще говоря, рискованная операция. Испания была в союзе с Наполеоном, а значит, во вражде с Россией. Резанова могли обвинить в измене. Но кушать-то хочется.
В общем, Резанов приплыл в Сан-Франциско. Подружился с губернатором и комендантом крепости. Тут-то и начинается романтическая история.
Он встретил дочку коменданта – 15-летнюю Консепсьон Аргуэльо, она же Кончита. Опять 15-летняя. Чего-то нашего героя все время на малолеток тянуло. А ведь ему в это время уже 42 года. Впрочем, по словам доктора Лангсдорфа, Кончита была очень красивой – «таких красивых женщин можно сыскать только в Италии, Португалии или Испании, но и то очень редко».
Дальше – взаимная любовь. Сватовство. Он – православный, она – католичка. Родители отговаривают дочку, но помолвка состоялась. Жених уезжает в Россию, чтобы добиться согласия на брак папы Римского. Больше они никогда не увиделись. «Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу». Слезы брызжут из глаз.
Но вот читаем донесение Резанова своему начальству. «Ежедневно куртизируя гишпанскую красавицу, приметил я предприимчивый характер ее». Короче говоря, через гишпанскую красавицу Резанов втерся в доверие к папаше-коменданту и обеспечил закупку продовольствия. Как-то не очень романтично.
А в предсмертном письме Резанов признается, что любил только первую жену, а Кончита – «следствие энтузиазма и новая жертва Отечеству». «Нет ей места в сердце моем».
Романтическая история разбивается вдребезги. И все-таки мы в это не верим.
По дороге в Петербург Резанов упал с лошади, ударился головой и умер. А Кончита так и не вышла замуж, уйдя в монастырь. А ведь про нее говорили, что она польстилась не на Резанова, а на его рассказы, какой он, мол, крутой камергер и как он в Петербурге круто живет. Ничего подобного. Он, может, и ради продовольствия, а она любила. По-настоящему. По-рокерски и по-оперному.
Глеб Сташков
(другие истории Сташкова – в телеграм-канале «Архивная быль»)
