Вам хочется моего имперства – его есть у меня!
«За» империи
Во-первых, я люблю все империи. Вот какие были в истории, все и люблю. Это на их культурных фундаментах стоит вся Европа. Акведуки, Колизей, тысячелетние дороги, великолепные понтийские развалины – это империя.
Роскошная Вена, Стамбул. Санкт-Петербург – империи.
Лучший период становления и развития моего родного Таганрога и всего региона северного Причерноморья и Приазовья – империя.
Самый богатый и распространённый сегодня язык – английский – плод величия Британской империи. Которая сделала его языком всемирно-значимой культуры.
Все мировые языки сегодня, языки мировой культуры – имперские. Иначе и быть не могло. Тяготение периферий к имперским центрам создавало культурные токи, питавшие приводы развития на интегрированных пространствах – через них высокая культура достигала медвежьих углов Земли, и сама обогащалась их «человеческим потенциалом». Талантами, вне имперских центров увядшими бы в глухой безвестности и убогости. Империи породили глобализацию, связавшую мир в единое целое. Империи сделали европейскую культуру гуманизма и прогресса глобально доминирующей. Куда вовремя, в период расцвета не дотянулись империи, там дикари остались свидетелями падающих с неба даров в виде ящиков с консервами. И с культурами, доходящими до высот тростниковых копий самолётов.
И не надо тут про страдания колонизируемых туземцев – они и без колонизаторов не купались в роскоши и достатке. А о свободе так вообще никакого понятия не имели. Поскольку в рабство белым эксплуататорам их продавали свои племенные элиты. Иначе сами бы убили и съели бесполезных лишних соплеменников.
И – да – личной свободы у любого, не крепостного имперского подданного 17-19 веков было больше, чем у граждан современных государств-наций. Империи о них мало заботились – обычно гарантируя поселянам и горожанам лишь защиту от набегов диковатых соседей, – но в личную жизнь вообще не вмешивались. В передвижениях и занятиях не ограничивали, мало что регламентировали, отчётов не требовали. Что тогда казалось подданным тяготами и обязательствами, сегодня сошло бы за вольность невообразимую.
В «имперскую идентичность», кстати, никто никого и нигде насильно не загонял. И завлекать не стремились. Не хочешь – живи себе в своей деревне, ауле, религиозной или этнической общине; не понимаешь язык урядника и писаря – твои проблемы.
Имперский язык и вероисповедание сами по себе были слишком заманчивым пропуском в «большую жизнь». Конечно, в первую очередь для местных элит. Но просто умным и сообразительным тоже удавалось его заполучить, что почти исключалось в замкнутых, внеимперских племенных сообществах с их более жесткими традиционными иерархиями.
Лучшее, что мы имеем сегодня в мире, весь культурный фундамент с несущими опорами, создан империями. Период деколонизации с образованием национальных государств превосходит имперский период, пожалуй, только масштабом разгула ксенофобий и военных потерь. Но зато – в разы. Если не в десятки раз за один только прошлый век. И самые кровавые войны велись за право говорить и писать на своём, а не на имперском языке. Хотя, казалось бы, кто запрещал.
…Несколько лет назад я спросила одного деколонизированного, намибийца, насколько для него важна доступная теперь возможность получать образование на родном (эреро) языке. Он в досаде махнул рукой, а потом показал мне в телефоне фото своей дочери: вот, она училась в школе на английском, поэтому сейчас учится в университете в США. Потом сможет жить и работать где захочет, в любой стране. А я, сказал, пошёл в школу, когда мы стали независимыми, и нас начали учить на эреро, а куда с ним? Английский, сказал, я сам потом выучил, но зарабатывать могу только на этом автомобиле… Да, про ужасы колониализма он ничего не вспомнил. Ну, маленьким был, понятно.
.
«Против» империй
Признаюсь, обратив внимание на ценнейшие плоды империй, их вклад в мировую культуру и цивилизацию, я, конечно, выковыривала изюм из исторической булки. А булка эта не сладкая, да и не булка вовсе.
Горький хлеб Истории замешивался на крови; перемолотых костей и полыни в нём больше, чем клейковины и дрожжей. Но когда все, кликушествуя, увлечены выковыриванием именно костей, стоит напомнить, на чём тесто поднялось.
Имперский период Нового Времени – результат поиска более эффективных путей территориальной организации человеческих сообществ на основании переосознания, перезагрузки смыслов бытия. Новые империи не воспроизводили античные образцы, хотя в большей или меньшей степени ими вдохновлялись как мифами о своём «золотом веке». Доминирующая идея интеграции больших пространств в конструктивный период расширяла рыночные отношения и возможности внедрения новых технологий. Параллельно с этим начали выстраиваться и расти управляющие структуры нового типа: именно они, их имперская централизация, позже становились главным тормозом развития территорий. Иногда эти тормоза дробились мощными историческими процессами – кровь при этом тоже лилась, результаты выходили как благими, так и катастрофическими, одновременно и попеременно. «Золотыми» века бывали только в мечтах и мифах.
В истории нет простых механизмов. Экономически деконструкция империй была затребована как перенос управления на более локальные уровни с упрощением отношений между экономическими акторами и властью. Политически соответствовала запросам локальных элит на суверенизацию. Гуманитарно – романтизм нациестроительства удовлетворял смысловой запрос индивидов о «своём» и «нашем» месте в истории и мире.
Никогда и нигде этот многомерный «кубик Рубика» не складывается по одному шаблону – все конфигурации по-своему уникальны. Так, например, Третий Рейх, объявлявший себя империей, в контексте Нового и Новейшего времён был национальным государством – интегратором, а не империей «вестфальского типа», в которых роль этнического фактора была совсем маргинальной. Но его интеграционный принцип (арийское расовое превосходство), послуживший причиной феноменальной живодёрни в Европе, провалился: человечество его с ужасом отвергло.
Какой «интеграционный принцип» и кому сегодня предлагает Путин под видом «единой русскоязычной державности»? Для точного ответа надо отделить декларации и лозунги от реальных целей и интересов, большие процессы от флуктуаций, а мысли очистить от эмоций. Что сегодня нелегко.
Очевидно, что нет никакого такого принципа, кроме тезиса про «один народ», широкие массы никак не вдохновляющего (в отличие от Рейха). И средства, с позволения сказать, выбраны, приводящие к результатам, прямо противоположным заявленной цели. Что тоже совершенно очевидно.
Можно считать феномен нынешней России одной из финальных стадий распада бывшей Российской Империи. Двести – триста лет – нормальная продолжительность деструктивного процесса.
Интересный вопрос: почему он затормозился именно в таких границах, а не пошёл глубже сразу? И как надолго? Что в историческом контексте означает трагический реваншистский симптом? Если дальнейший дораспад бывшей империи неизбежен, то что ему препятствует и почему? Война – это катализатор процесса распада или наоборот?..
Без логически обоснованных ответов на эти вопросы трудно наскоком определить, «что это было». Хотя сейчас или позже можно уверенно сказать, что никакой империей РФ не была при Ельцине и не превратилась в нее позже. Интеграционным принципам и целям былых империй Нового Времени она не соответствует (что не удивительно, поскольку сегодня это невозможно). А интеграционным центром будущего не стала, поскольку не смогла предложить новых смыслов, обеспечивающих опережающее развитие.
Марина Шаповалова
