Интервью с Сергеем Богдановым, внезапно уволенным с должности ректора Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена
Я много занимался разного рода интригами и скандалами в Российской национальной библиотеке и в Государственном Русском музее. Интересно было послушать про интриги в высшей школе, понять, что за борьба там идет: с университетом или с его ректором. Или с обоими…
Первый вопрос Сергею Богданову я не задавал, просто включил диктофон.
С.Б. Я на самом деле счастлив, что после 44-х лет, которые я прожил в большом университете, – я закончил его, работал там, пройдя от младшего научного сотрудника до проректора, – я счастлив, что первый раз я поменял основное место работы в 2016 году. И оказался в Герценовском университете. И те почти пять лет, которые я там провел, навсегда останутся временем, которое я буду вспоминать с самым хорошим чувством. Потому что удалось многое сделать для людей, очень многие люди пошли со мной из большого университета, в общей сложности порядка двухсот человек. И нам вместе удалось, на мой взгляд, сделать много серьезного и хорошего для университета.
Для меня, конечно, навсегда останется alma mater большой университет, 44 года, кстати, из них 28 лет я проработал вместе с Николаем Михайловичем Кропачевым, теперешним ректором. Мы знакомы более, чем хорошо. Но Герценовский университет – это совершенно замечательное явление. В следующем году исполняется 225 лет, и все это время, в самом сердце нашего города, осуществляется самое, наверное, важное, что в жизни есть, – делается будущее России. Это прекрасно.
На самом деле с Герценовским университетом я был связан давно, еще с 1980-х годов, мама у меня была учительницей, первое мое место работы – это Институт усовершенствования учителей…
– А почему вы перешли из Санкт-Петербургского (большого, как его называют) университета в РГПУ им. Герцена?
– Уходил я – в отличие от того, что пишут в нашей прессе, – безо всякого скандала. Уходил я очень хорошо. Николай Михайлович налил два больших бокала коньяка, которые мы вместе выпили, и договорились работать дальше вместе.
Всегда ли просто было работать с Николаем Михайловичем? Нет, не всегда. Но я человек команды. А если я ушел – значит я имею право на свою позицию, которую я могу реализовать.
Рекомендовала меня на должность ректора Герценовского университета Людмила Алексеевна Вербицкая, за что я ей очень благодарен. И можно сказать, что несмотря на то, что в большом университете я был проректором, который курировал несколько факультетов со звездными деканами – М.Б.Пиотровский, Л.А.Вербицкая, В.А.Гергиев и А.Л.Кудрин, – и это был некоторый пик моей карьеры, все-таки ректор – это особая позиция, и я счастлив, что у меня такая возможность была.
– И вы проработали ректором РГПУ им. Герцена с 2016 по 2021 год, когда вам исполнилось 65 лет.
– Ранее существовало ограничение по возрасту, можно было исполнять обязанности ректора до 65 лет. Я так и думал, что к этому времени нужно подготовить преемника, нужно сделать так, чтобы программы развивались дальше. Но усилиями петербургского ректорского сообщества было проведено решение, по которому до 70 лет можно находиться в должности ректора.
Я полагал, что за какое-то время до наступления 65-летия – а это случилось 1 августа 2021 года – будут объявлены выборы ректора, пусть в них участвует кто хочет, на самом деле – чем больше участников, тем лучше.
– А почему нужны были выборы ректора?
– Потому что 1 августа заканчивался срок моего трудового договора. Поэтому в феврале 2021 года я написал министру просвещения письмо, в котором отмечал, что срок договора заканчивается и, если нет других установок, надо начать в установленном порядке подготовку к выборам ректора, даже были проставлены даты. То есть в июне 2021 года надо было проводить выборы. Они могли быть, могли не быть, это прерогатива министра, но при естественном порядке, выборы надо проводить. Договор был заключен 24 января 2018 года – до этого я исполнял обязанности ректора – и заканчивался 1 августа 2021 года, т.е. был ограничен датой 65-летия в соответствии с тем порядком, который в 2018 году существовал.
Ответа на мое письмо министру просвещения Сергею Сергеевичу Кравцову я не получил. Это, конечно, меня несколько удивило. Мы с ним давно знакомы, он неоднократно обращался ко мне с поручениями, просьбами, и я их, по-моему, всегда образцово выполнял, как он говорил. У меня сохранилось его письмо, написанное полтора года назад, в котором он высоко оценивает мои качества… Отвечать или отвечать на письма – его право. Больше вопросов официально я не задавал.
Единственный разговор у меня был с Сергеем Сергеевичем в июне 2021 года перед тем, как я провел конференцию. В устном разговоре Сергей Сергеевич выразился в том смысле, что мы обязательно объявим выборы, они будут в октябре или ноябре, вы, конечно, в них участвуйте, ради Бога, никаких вопросов нет, надо еще, чтобы и город поддержал, вы поговорите тоже на эту тему…
– Город – это кто? Обком КПСС?
– Город – это Санкт-Петербург. Губернатор, вице-губернатор. Значит Сергей Сергеевич имел со мной одну такую беседу, более бесед не было. Мне это представляется несколько странным, поскольку мы давно знакомы, но, в конце концов, это его право.
1 августа отметили мой юбилей, а за два дня до этого из министерства от вполне конкретного сотрудника пришло предложение мне написать два заявления. Одно заявление об увольнении в связи с истечением срока, а второе – о продолжении исполнения обязанностей, начиная со 2 августа 2021 года. Я, конечно, понимаю, что такие предложения могли быть адресованы не только мне, мне кажется естественным, что если такое предлагали, то надо хотя бы позвонить. В какой-то момент, когда я услышал, что Сергей Сергеевич вроде бы переживает, что я ему не звоню, я позвонил в приемную и попросил, чтобы он, если найдет время и желание, мне перезвонить. К сожалению, звонка не последовало. Все это странно, но в пределах юридической нормы. Поэтому у меня вопросов нет.
Кстати, когда приезжал сотрудник из Минпроса, как он представился, представитель Сергея Сергеевича, он под роспись ознакомил меня с приказом о назначении исполняющим обязанности ректора Рабоша Василия Антоновича (это тот, кто сменил на этой должности С.И.Богданова – М.З.) и спросил: «У вас есть какие-то пожелания?». Я говорю, что мне хотелось бы определиться с работой, все-таки все довольно неожиданно, у меня трое маленьких детей… «Я думаю, этот вопрос будет решен с вашей работой, – сказал он. – Вот вам телефон, позвоните по нему, если надо будет». Я позвонил. Но телефон уже не отвечал. Такая вот стилистика.
– А кто такой Рабош?
– В прошлом проректор, кстати, передо мной полгода, с апреля по октябрь 2016 года, исполнял обязанности ректора.Когда я пришел, я его оставил проректором, потом перевел его в заместители проректора по работе с регионами (биографические данные см. на сайте РГПУ – М.З.).
– Он моложе вас?
– Думаю, года на три.
– А по специально он кто?
– Он философ.
– То есть Ленин и проблемы…
– Нет, он занимается Аристотелем.
– Чистенько…
– На самом деле у него из 200 с лишним публикаций одна-единственная в Scopus’е, напечатана на английском языке, а написана в соавторстве с Романом Викторовичем Светловым, которого он отстраняет от руководства.
– А были какие-то ощутимые реальные причины вас уволить?
– Как раз наоборот. Ощущая, что могут быть какие-то изменения, я постарался максимально подготовиться к ситуации. Новую программу развития университета приняли на конференции, которая прошла в июне 2021 года. Все структурные преобразования довели до конца. Всем, кто занимает кардинальные позиции в университете, были продлены сроки работы. Экономически университет никогда не стоял так хорошо, как в этом году. Когда я пришел, а вместе со мной команда, годовой бюджет университета составлял 2 млрд. 200 млн. руб. В 2020-м пандемийном году – 4 млрд. 400 млн. А в этом году, если все будет нормально, – более 5 млрд.
– А за счет чего?
– Увеличилась государственная субсидия на госзаказ, то есть стало гораздо больше студентов, чем было в 2015 – 2016 годах. И мы хорошо студентов готовим, это тоже учитывается, иначе бы субсидию не увеличили. У нас увеличился платный набор, особенно это касается иностранцев.
– Китайцы?
– Около 80 стран, не только Китай. Мы входим по количеству обучаемых иностранцев в десятку всех вузов Российской Федерации, у нас обучается три с лишним тысячи иностранных граждан. И находимся на 32-м месте в мире по соотношению общего количества студеентов в вузе и студентов иностранных. Это тоже серьезно увеличило бюджет. У нас появилось гораздо больше целевых денег. Я горжусь – и надеюсь, что эта программа будет развиваться дальше, – нашей программой в Узбекистане. Президентом Узбекистана был выпущен специальный указ о создании в Ташкенте филиала нашего университета. Там за узбекские деньги строится комплекс на 2000 студентов, два здания, 9-ти и 8-этажное…
– А учить будет кто? Из Петербурга же не поедут.
– Почему не поедут? У нас ездили. Программа рассчитана на 10 лет, и в прошлом году более 50 человек преподавателей поехало и вело занятия. Вахтовым методом, но на полгода или на 3 – 4 месяца. Программа включает повышение квалификации преподавателей русского языка в Узбекистане и тестирование преподавателей и школьников. Большая, серьезная работа.
– То есть русский язык там не аннулировали?
– Более того, сейчас Узбекистан превращается в некий образовательный хаб. Это очень правильная позиция президента Узбекистана. Там за три месяца открывается 50 филиалов ведущих университетов мира. Мы там тринадцатые по объему работы, которая проводится. Американцы сумели только в январе этого года прислать 20 человек. А у нас с октября 2020 года работали уже 50. Сергей Викторович Лавров неоднократно об этой программе говорил. С точки зрения геополитических интересов России это, конечно, очень важно. И в целом дело исключительно благородное.
За последнее время зарплата выросла. У нас она составляет более 200% по отношению к средней по региону. И в августе, за который я так или иначе ответственность несу, средняя заработная плата преподавателей университета составила 125 000 руб. Это частично с учетом отпускных, но более 200% средней зарплаты по региону. Есть такое понятие «децильный коэффициент».
Справка: коэффициент дифференциации доходов, характеризует степень социального расслоения и определяется как соотношение пороговых значений среднедушевого денежного дохода – минимального значения дохода 10% наиболее обеспеченных сотрудников и максимального значения дохода 10% наименее обеспеченных.
У нас децильный коэффициент – менее 8. Это нормальная цифра. Не 15, не 20. Я, например, по величине зарплаты был на 12-м месте среди руководства, а в целом по университету – на 21-м месте. Я считаю, что это хороший результат.
– Кстати, если посчитать, например, по августу 2021 года, то получится, что минимум наиболее обеспеченных – 224 тыс. руб., а максимум зарплаты наименее обеспеченных – 28 тыс. руб.
– За то время, что я был ректором, было получено несколько новых зданий. Очень много университет сделал во время пандемии, были реализованы в помощь городу программы «Продленка на удаленке» и «МегаГерц», в которых участвовали и зарубежные страны, около десяти. Два года подряд, это впервые в истории, математическая олимпиада для школьников проводилась в одной стране, в одном городе и на базе одного вуза – Герценовского университета. И второй раз мы выступили еще лучше, чем в первый. И, кстати, тренер сборной России – аспирант Герценовского университета. А профессор Сергей Евгеньевич Рукшин, сотрудник кафедры математического анализа Герценовского университета – наверное, наиболее значимый человек для подготовки наших школьников по математике. Очень многое сделано, и за это не только не стыдно, но этим можно гордиться.
Впервые педагогический вуз вошел в рейтинг лучших университетов мира QS World University Rankings. Мы там находимся в диапазоне позиций 1000 – 1200. Но это абсолютно все университеты мира. А среди педагогических мы лидеры.
Серьезные кадровые изменения произошли. Из старых руководителей подразделений остались только два человека. Но все эти изменения проходили совершенно спокойно, не было никаких скандалов, люди получали работу, всё было с ними согласовано.
С учетом всего я с радостью вспоминаю свою работу в Герценовском университете. Это общий результат работы коллектива, которым можно гордиться. Команда была, на мой взгляд, очень успешная, и Василий Антонович спокойно работал в ней.
– И тут вдруг вас увольняют…
– Что внушает некоторое удивление. Первый момент – это то, что я прихожу на следующий день, 2 августа 2021 года, и говорю: «Василий Антонович, будем, наверное, ждать выборов?..» Но он сказал, что, к сожалению, не может принять меня на работу. Объяснения были: «Это не мое желание… вы меня поймите… мне поставили такую задачу…» Я ему говорю, что не верю, что этот самый министр после всего ставит такую задачу. – «Ну, там не министр, другие умные люди…» То есть все эти беседы велись довольно странно, со ссылкой на неких «умных людей» или даже на учредителя…
– Это кто?
– Министерство просвещения. Сергей Сергеич. Вот это было странно. Затем возник вопрос о том, что надо быстро убрать со стен…
– Чего убрать?
– Когда я уходил, все книги, которые стояли – а там довольно много шкафов – это были книги, которые имели отношение к нашим сделанным проектам. А на стене висел огромный изобразительный материал, посвященный результатам наших проектов.
– То есть скорее убрать следы вашей работы…
– Да, причем убрать максимально быстро, поэтому пришлось нанимать переезд за 30 тысяч. В течение одного вечера все убрали.
– Прямо как судебный исполнитель.
– Но это бы тоже ладно, в конце концов, можно пережить. Но на следующий день все девять проректоров из десяти были отстранены от работы со ссылкой опять-таки на то, что «это не мое желание… мне поставили задачу». Они были приглашены и им было сказано: «Хотя Сергей Игоревич вам продлил дополнительное соглашение, я имею право его разорвать». Он имеет право. «Если вы сами напишете, то я буду к вам соответствующим образом относиться. Не напишете – я тоже буду соответствующим образом относиться». Вот такая стилистика! Вдумайтесь: за один день девятерых…
– Да плюс вас.
– Да. Причем я хорошо помню, что когда в 2016 году я сменял Василия Антоновича на должности и.о. ректора, он сказал мне: «Нельзя же так, чтобы человек все сразу потерял». Я говорю: «Да что вы, Василий Антонович, у вас заслуги есть и все прочее, конечно, вы будете работать». Что и было все эти годы.
– Не накормивши, не напоивши врага не наживешь.
– К сожалению, этот процесс еще не закончился. Как я и предполагал, увольнения распространились на руководителей подразделений. Пока не всех, но нескольких человек уже. Например, пригласил декана филологического факультета, которого коллектив факультета выбрал в июне 2021 года, а затем выбрал ученый совет университета. Он был приглашен, и Рабош ему сказал: «Ну вы же понимаете, я вас не знаю». Это достаточный довод после избрания коллективом, а потом ученым советом, чтобы сказать: «У вас два варианта: либо мы сейчас проводим перевыборы, либо я вас до конца года оставляю. И посмотрим, как вы себя проявите». Другой руководитель, оказавшийся под давлением, – упомянутый Роман Светлов.
Рабош отметился странными, я бы сказал, высказываниями. У нас должна быть плановая проверка Рособрнадзора в сентябре 2021 г. Естественно, все к этому готовятся. Василий Антонович собирает людей и говорит: «Ничего делать не надо». Чем хуже, тем лучше. В результате увольняется дипломированный специалист по организации учебно-методической работы, руководитель Учебно-методического департамента. Как раз то, что будет в зоне проверки. Это огромная потеря для университета, это и Василий Антонович понимает, он уговаривал ее остаться, но она уволилась.
– Вы ее привели?
– Нет, она и до меня работала здесь. Очень эффективно и хорошо работала. Странные некоторые вещи, например, Рабош спросил: «Зачем нам столько иностранных студентов?».
– Они же деньги платят.
– Да не только деньги, это престиж, это распространение геополитического влияния России. Всегда оценивают университеты по количеству иностранных студентов. По этому показателю мы в России одни из первых. Другой момент. Приходит человек, который очень эффективно работал, довольно много университет зарабатывал на тестировании, в частности, мигрантов в результате принятия экзамена по русскому языку. Важная государственная и профессиональная функция. Рабош говорит: «Это не те деньги, чтобы они них говорить и этим заниматься».
Я не думаю, уверен даже, что это не связано с эффективным министром Сергеем Сергеевичем, – выкорчевать все то, что было сделано здесь. Но впечатление создается, что задача поставлена – уничтожить все то, что было сделано за последнее время и что очевидно всем. Ведь университет в рейтинге не случайно поднялся на 70 – 80 позиций. Университет стал другим. Но возникла идея полной реставрации такого рода методами, на мой взгляд, недопустимыми.
– Контрреформы…
– Да, сделать, как было раньше. Хочу подчеркнуть: я ни с кем не борюсь. Если бы я боролся, то, наверное, писал бы в правоохранительные органы, передавал бы документы и все прочее. Я этого не делал и не хочу делать. Сейчас я намерен совершать только такие действия, которые будут приносить пользу. Независимо от того, чем это закончится. Мне кажется, что сейчас настало время, когда люди должны узнать, что произошло в 2017 году.
Я уже рассказал, как в 2016 году мы тепло расстались с Николаем Михайловичем Кропачевым, ректором большого университета. И некоторое время у нас продолжались теплые отношения, он мне звонил, я ему звонил… Решались какие-то вопросы – до тех пор, когда настало время объявить выборы ректора Герценовского университета. Я начал в октябре 2016 года как И.О., и в феврале 2017 года планировалось провести выборы. Но когда началась предвыборная кампания, позиция Кропачева резко изменилась.
В апреле 2017 года на заседании кадровой комиссии Министерства образования (сейчас уже при Минпросе), членом которой Кропачев является, как и я тоже – а претенденты на пост ректора обязательно должны пройти эту кадровую комиссию – Кропачев выступил и изложил претензии ко мне. Речь, с которой он на комиссии выступил, занимала 30 страниц. Это так называемая «Справка в отношении Богданова Сергея Игоревича». Причем Кропачев не только зачитал перечень претензий, но и направил его в правоохранительные органы. По всем каналам, по которым мог. Копии этих документов у меня есть. И естественно, что по всем случаям была организована самая серьезная проверка.
– Он какую вашу деятельность имел в виду?
– Деятельность в большом университете.
– А прошло после вашего ухода из СПбГУ сколько времени?
– Я в октябре 2016 года ушел оттуда, а речь Кропачева прозвучала в апреле 2017 года. Инкриминировал он очень много всего. Это замечательный памятник эпохи. Все эти материалы подробнейшим образом проверялись всеми органами, какие в государстве существуют. И я очень рад, что в результате этой проверки мне было сказано, что ничего не подтвердилось.
Несколько примеров обвинений я приведу вместе с пояснениями самого Сергея Богданова. Особенно забавен последний из приводимых пунктов обвинения, он сразу же напоминает знаменитый вопрос: «Часовню тоже я развалил?»
Однако вся подлость ситуации состояла в том, что в 2017 году, прямо перед днем рождения (1 августа), все СМИ взорвались информацией о том, что есть уголовное дело в отношении Богданова, проворовался проректор, 11 или 15 миллионов украл…
Так вот подлость вся состоит в том, что на самом деле уголовного дела в отношении Богданова не было! Как мне и тогда, и потом было сказано представителями тех же правоохранительных органов, проводилась доследственная проверка, которая не подтвердила моего участия. Она и не могла подтвердить!
Ярчайшим подтверждением того, что дела не было, является отсутствие у меня справки о его закрытии. Возможно, дело было возбуждено по факту, но моего состава преступления следствием выявлено не было.
– Может быть, Кропачев использовал правоохранительные органы, чтобы вас посадили?
– Это, конечно, было бы для него самым лучшим вариантом. Но ничего не подтвердилось, дела-то в отношении меня возбуждено не было.
А после всех проверок меня провели единогласно через кадровую комиссию министерства (Николай Михайлович Кропачев отсутствовал), а потом на конференции Герценовского университета избрали ректором. Из 270-ти человек 25 голосовали за другую кандидатуру. И наступило некоторое затишье, можно было работать.
Но возвращаюсь к февралю 2021 года. Предвыборная ситуация, и возникает опять активность со стороны Николая Михайловича. У меня есть некоторые документы, это опять обращение по старым, десять раз уже проверенным вопросам. И, к сожалению, не исключаю, что это попытка старым методом поднять шум, пусть он ничем не кончится. Но имя опорочено будет. И надо сказать, что это применялось не только ко мне.
Вы, может, знаете Марину Анатольевну Шишкину, бывшего декана журфака, вы, может быть, знаете ее мужа Сергея Викторовича Петрова, бывшего декана медицинского факультета СПбГУ. В отношении них, видимо, были заведены уголовные дела. Два года длилось одно дело, два с половиной – другое дело. Ничем не кончилось! Но своих целей Кропачев добился так или иначе – добился необходимых для него кадровых решений.
Мне рассказывали сотрудники правоохранительных органов, с которыми приходилось общаться, что Николай Михайлович звонил по телефону, как-то контролировал их действия.
– А почему Кропачеву вдруг не понравился Богданов? Есть объяснения?
– Объяснения есть. В этом году мне говорили мои коллеги ректоры, что Кропачев обсуждал с ними вопросы возможного укрупнения вузов, в частности, присоединения Герценовского университета к большому университету. Я это знаю и из других источников.
Успешный Герценовский университет рядом, тем более, что 200 человек перешло в него из большого университета. Это особо не греет.
По моим сведениям, Василий Антонович Рабош, и.о. ректора Герценовского университета, регулярно и каждодневно получает указания от сотрудников большого университета. Отсюда такая стилистика. Я не думаю, что такую стилистику со всеми ее деталями мог предложить министр.
– Конечно, РГПУ им. Герцена – лакомый кусок со всех точек зрения. Помимо всего – территория в самом центре города, между Гороховой ул. и набережной Мойки, большое количество недвижимости, которой можно найти разнообразное применение. К тому же надо учесть тот мегапроект, над которым работает сейчас большой университет, – переселение на бывшие земли совхозов Пушкинского района и освобождение территории на Васильевском острове.
– Скажу несколько слов об имущественном комплексе Герценовского университета. Когда новая команда в 2016 году пришла сюда, в непрофильной аренде находилось 4 500 кв. м. Это рестораны, выходящие на площадь перед Казанским собором, на пр. Стачек 1500 кв. м более 25-ти лет были заняты рестораном. Медицинские кабинеты, агентства по продаже билетов. Сейчас, когда мне пришлось уходить из университета, в аренде находится не более 500 кв. м. Все остальное было возвращено университету, и на базе этих площадей развернута деятельность, результаты которой в 10 раз превышают поступления, которые университет имел от сдачи в аренду, а именно: Центр тестирования РГПУ, университетский книжный магазин, будущий ресурсный центр Института народов Севера.
Не могу не сказать об одном оставшемся «хвосте». А именно: значительная внутренняя территория университета находится в аренде у частных лиц. И здания университета, находящиеся в федеральной собственности (на схеме Яндекса это корпуса № 9 и 10), стоят на этой арендованной частными лицами территории. Кроме того, здание, примыкающее к Строгановскому дворцу, в 2015 году после составления нового кадастрового плана, согласованного университетом, было выделено в качестве самостоятельного объекта, находящегося в частной собственности (на схеме Яндекса это корпус № 7 университета, построен в 1777 году, кадастровый номер 78:31:0001290:2768, кадастровая стоимость – 19 363 391,02 руб., общая площадь 1 048,7 кв.м). Тем самым уникальный объект культурного наследия («Аптекарский флигель») был «разбит» на три отдельных объекта недвижимости.
Для чего это все делалось? Существовал проект строительства гостиницы, не случайно земля арендуется АО «Ф.О.Р. – Отель».
Для строительства предполагалось использовать два учебных корпуса университета (корпуса № 9 и 10), здание, которое выделено в отдельный объект собственности (корпус № 7) и территорию, через которую мы ходим, на которой расположены наши коммуникации, машины наши ездят… Это не наша территория (на второй схеме она обведена по периметру красной линией, кадастровый номер земельного участка 78:31:0001290:18,а синяя точка – это корпус № 7, находящийся в частной собственности). Арендную плату за эту территорию арендатор платит городу, хотя корпуса № 9 и 10 им не принадлежат, это здания университета.
Фрагмент кадастровой карты:
Тут есть два важных момента. Первое: изначально вся земля, на которой находится Герценовский университет, была федеральной собственностью. Но один участок с нынешним кадастровым номером 78:31:0001290:18 был 31 марта 2006 г. выделен и передан в собственность Петербургу, который, в свою очередь, передал участок в аренду частным лицам.
Второе: у меня есть сомнения по поводу того, что выделение корпуса № 7 и участка с кадастровым номером 78:31:0001290:18 было проведено законно. К счастью, проект не был осуществлен, поэтому в 2020 году корпус № 7 выставили на продажу за 930 000 000 руб. (см. тут):
Поэтому в феврале 2020 года я был вынужден обратиться в Счетную палату РФ с просьбой о проверке законности выделения здания, ранее входившего в имущественный комплекс РГПУ, в отдельный объект недвижимости. Также я просил о содействии в пересмотре договора аренды земельного участка и его раздела с целью закрепления за частным собственником части земельного участка под обрез фундамента занимаемого им здания и регистрации права собственности РФ на основную часть земельного участка, необходимую для обеспечения деятельности РГПУ. Пока результатов деятельности правоохранительных органов нет. Единственный человек, который в течение полутора лет занимался этим профессионально, уже в университете не работает. Ему предложили такой формат работы, который его не устроил. И он уволился.
– Давно?
– Сейчас! Кто бы ни был ректором университета, этот вопрос должен быть решен. Я понимаю, что он тяжелый, что он может затронуть чьи-то интересы, видимо, очень влиятельных людей, но этот вопрос должен быть решен. И Василий Антонович лучше бы этим вопросом занялся сейчас.
– Вот вы говорите, что результатов вашего запроса по поводу выделения корпуса № 7 в самостоятельный объект не имеет результатов. А, может быть, ваше увольнение и есть результат? И, кстати, из тех двухсот человек, которые пришли в Герценовский университет вместе с вами, из них кто-то остался в Герценовском?
– Да, большинство осталось. Массовых увольнений среди профессорско-преподавательского состава нет, есть отстранения от должностей. В АУПе (административно-управленческий персонал. – М.З.) увольнения носят более массовый характер, не знаю, как дальше пойдет. Но я за них буду биться до конца. Я, между прочим, из большого университета ушел не сразу, чтобы защитить там то, что было построено. Потому что со временем у Николая Михайловича поменялись взгляды на то, как развивается университет и какие люди должны быть вокруг него.
– Странно, что он после вашего ухода из СПбГУ не закрыл филологический факультет вообще…
– Ну то, что там осталось от филфака, нужно еще лет 30 восстанавливать. К сожалению.
Факультет свободных искусств и наук… Читали про Бард-колледж? Кстати, Николай Михайлович сам ездил в Бард, открыл там представительство СПбГУ, был сопредседателем Попечительского ссовета вместе с президентом Бард-колледжа Леоном Ботстайном.
Справка: Генеральная прокуратура РФ признала деятельность американской образовательной организации Бард-колледж нежелательной. Американский вуз участвовал в создании факультета свободных искусств и наук СПбГУ, который возглавляет председатель Счетной палаты России Алексей Кудрин.
Пресс-секретарь Счетной палаты России Денис Есаулов заявил, что многолетнее соглашение о сотрудничестве Бард-колледжа и СПбГУ будет расторгнуто. «Работы по созданию нового университета на базе факультета свободных искусств и наук идут в плановом режиме. Новый университет будет сотрудничать с передовыми российскими и зарубежными университетами», – сообщил он. (См. тут).
– А что дальше?
– Дальше собираюсь делать то, что в моем понимании будет приносить пользу. Поэтому, если несмотря на то, что люди боятся, что людям нужно заниматься делом, найдутся желающие бороться за изменение ситуации в Герценовском университете, меня будут выдвигать на пост ректора на предстоящих выборах, то я буду готов принять в этом участие. Не потому, что это надо мне, а потому что я свой путь в Герценовском университете должен пройти до конца ради тех, кто в меня верит. В противном случае я буду Господа благодарить за то, что я пять лет отработал в этом университете.
Михаил Золотоносов
