Заглянув в черную дерматиновую тетрадь за 48 копеек, в раздел, обозначенный 1989 годом, прочитала, что в 1989-м мы, оказывается, бились за то, чтобы у нас не было Диснейленда в Лисьем Носу. Бились, похоже, неплохо, поскольку Диснейленда нет.
В этот самый момент, свидетельствует мой девичий дневник, в городе пропал чай. «Мы пьем всякие опивки. Тем более что нет ни какао, ни тем более кофе».
Отрадно мне констатировать, что, во-первых, в магазинах есть кофе с чаем, а во-вторых, что грамотность моя за эти годы подросла. Теперь я редко дважды напишу «тем более» в коротеньком предложении. Разве что если какао обопьюсь.
15 февраля 1989 года. Последняя колонна советских войск уходит из Афганистана.
В последний день вывода войск из Афганистана (три страницы) мы на радостях ходили в детское кооперативное видеокафе смотреть мультики и пить молочный коктейль – рехнуться можно! Еще в тот день подруга купила нам пачку творога – описанию этого феерически радостного события отведено полстраницы.
Потом идет подробное описание заседания первой топонимической комиссии в Географическом обществе, а потом – описание посадки 330 картофелин на выделенном огороде в Можайском. Кстати, урожай тогда кто-то ловко выкопал до нас…
В Филармонии давали Шопена, и два дня перед этим мы ходили отмечаться. Читала я тогда, по свидетельству черной тетрадки, «Град обретенный», взятый у какого-то Шурика, а потом оставленный в трамвае. На двадцати страницах в клетку беспощадное самобичевание и рефрен: «Что я скажу Шурику?» А, кстати, кто это был…
В 1990 году начала работать на компьютере и очень боялась, что в Литве начинается война. Ну и роман, конечно… «Тут он на меня посмотрел…» – миллион страниц.
Потом все стали жить по карточкам и в дневнике обсуждалась тема – куда нашей семье деть 36 бутылок водки и 72 бутылки вина, чтобы не спиться. Потом идет покупка с премии ленвестовских тапок за 15 рублей. И комментарий друга: «Судя по цене, они у тебя навсегда».
В 1993-м моя зарплата равнялась уже 15 тысячам. А роза тогда же, оказывается, стоила 1 тысячу рублей. То есть на зарплату можно было купить 15 роз. Не миллион алых, конечно, но букет солидный.
Старый друг уже много лет пишет стихи, глядя на Гудзон. Это из крупного. А по мелочи – кроме цен, абсолютно ничего не изменилось.
Ирина Бондаренко
