Я иногда пишу посты в Фейсбуке. И недавно написал такой:
«Подхожу к овощному ларьку.
– Мне бы, – говорю, – слив.
В ответ:
– А не пошел бы ты (нецензурное выражение)?
– Чего? – спрашиваю.
– Ой, – говорит продавщица, выключая мобильный телефон, – это я не вам. Это я своему любимому. Вам бы я такого никогда не сказала. Вы у нас – постоянный покупатель.
Хорошо быть постоянным покупателем, а не любимым!»
Я – скромный фейсбучник. А тут – почти тысяча лайков. Для меня – абсолютный рекорд.
Это я сейчас пишу не хвастовства ради. А ради глубокого и всестороннего анализа.
В принципе, я – политический журналист. И должен писать про политику. Скажем, про отставки губернаторов.
Но я знаю, что текст про отставки губернаторов никогда не соберет тысячу лайков. Это никому не интересно. Про ларек интересно, а про губернаторов – нет.
Потому что про ларек – это критический реализм. Натуральная школа в русской литературе. Возникшая в царствование Николая I.
Представьте себе, если бы Гоголь писал про отставки губернаторов.
– Ну ты, брат, замахнулся, – скажет читатель.
Ладно, пусть не Гоголь. Пусть какой-нибудь Иван Панаев. Уж, наверное, я не хуже Панаева. Но даже Панаев про отставки не писал.
Потому что жизнь многообразна. В каждом ларьке свои продавцы. И в каждом магазине. И хамят они по-разному.
При мне одному мужику втюхивали свитер.
– Очень хорошо он на вас сидит, – говорит продавщица. – Как влитой. Только руки у вас коротковаты.
Так и сказала. Не рукава у свитера длинные, а руки коротковаты.
А мужик посмотрел на нее злобно и процедил:
– У меня длинные руки.
Даже мне стало страшно. А потом – смешно.
Жизнь вокруг – прекрасна и неповторима. А политика, по крайней мере у нас, вращается по одному замкнутому кругу.
Вернемся к Николаю I. Однажды он приказал III отделению собрать сведения: кто из 56 губернаторов не берет взятки. Выяснилось, что не берут только двое – киевский губернатор Фундуклей и ковенский губернатор Радищев.
Николай удивился. Не тому, что почти все берут, а другому.
– Что не берет взяток Фундуклей – это понятно, потому что он очень богат, ну а если не берет их Радищев, значит, он чересчур уж честен.
Радищев – между прочим, сын некогда репрессированного писателя – прослужил ковенским губернатором всего три года. А потом – отставка. «Чересчур уж честен».
Как после этой истории писать про современных губернаторов? Что нового могу я прибавить?
Министр образования Васильева хочет убрать из учебников русского языка иностранные слова.
– Приведу замечательную цитату Ивана Тургенева, – говорит министр Васильева. – «Употреблять иностранное слово, когда есть равносильное ему русское слово, значит оскорблять здравый смысл». Я обещаю, что экспертиза учебников будет делать все возможное, чтобы эти слова исчезли.
Васильева, наверное, думает, что она оригинальна. А вот генерал Мосолов приводит слова Николая II:
– Русский язык настолько богат, что можно подобрать русский эквивалент ко всем выражениям любого иностранного языка; чтобы не обезобразить наш язык, нельзя допускать в него ни одного слова неславянского происхождения.
А затем царь рассказывает, что в докладах министров подчеркивает красным цветом каждую фразу, «в которой нахожу иностранное выражение».
Вот он, оказывается, чем занимался. Хотя 17-й год показал, что были дела и поважнее.
Думаю, у министра Васильевой тоже полно более важных дел. Но главное, что – опять же – ничего не меняется.
А тут стою в очереди в «Пятерочке». Мужичок покупает пиво. Долго-долго считает мелочь. Не хватает рубля.
Он шарит по всем своим карманам – не хватает. И тогда мужичок поворачивается к людям и произносит с вызовом:
– Граждане, дайте рубль – не задерживайте очередь!
А вы говорите: политика…
Глеб Сташков
