Два прошлых года страна с азартом следила за баталиями в Союзе кинематографистов России, который с 1998 года возглавляет Никита Михалков. В конце 2008-го его коллеги решили положить конец несменяемой власти, самостоятельно провели съезд и выбрали нового председателя – режиссера Марлена Хуциева. Однако ни сам съезд, ни это избрание не были признаны Минюстом РФ. Началась затяжная война.
Оппозиционеры обвиняли Михалкова в развале дел в союзе, нетерпимости к инакомыслию и разбазаривании собственности. Михалков собрал собственный съезд, на котором его вновь выбрали председателем СК РФ. Из союза был изгнан президент Гильдии кинокритиков Виктор Матизен, Марлена Хуциева вывели из штата преподавателей ВГИКа, а журнал “Искусство кино”, который возглавлял оппозиционный Даниил Дондурей, лишили арендуемой площади. Оппозиционеры проиграли два судебных иска по признанию недействительным переизбрания Михалкова.
Казалось, песенка оппозиционеров окончательно спета. В их среде наступил раскол – кто-то просто ушел из СК РФ, кто-то решил создавать собственный КиноСоюз. Последнее выглядело почти фантастичным. И вдруг альтернативный КиноСоюз признало Министерство культуры. О том, что бы это значило, Online812 поговорил с одним из создателей КиноСоюза документалистом Виталием МАНСКИМ.
– Признание легитимности КиноСоюза выглядит почти фантастическим. Вы что – Медведеву в “Твиттер” написали?
– Мы не вступали ни в какие отношения ни с Министерством культуры, ни с Государственной думой, ни с администрацией президента. Но, вообще-то, все эти организации как раз и существуют для того, чтобы каким-то образом следить за процессами в общественной жизни, и все они еще на стадии образования нашего союза в той или иной степени выразили нам поддержку.
– И кто конкретно из властей предержащих оказывал вам поддержку?
– Были заявления чиновников разного уровня. От руководителя думского комитета по культуре до министра культуры, сделанные ими по собственной инициативе. А запросами, просьбами, тем более подковерными интригами мы не занимались.
– Обращает внимание отсутствие в ваших рядах Марлена Хуциева. Он почему не празднует с вами победу?
– Марлен Мартынович – президент Гильдии кинорежиссеров России. И в случае вхождения этой гильдии в наш союз он автоматически становится одним из руководителей КиноСоюза, потому что нашим союзом будет руководить президиум, практически тождественный Совету президентов гильдий.
– Так сейчас Марлен Хуциев с вами?
– Хуциев показал себя как очень стойкий боец. По его мнению, борьба в СК РФ, который сегодня возглавляет Михалков, еще не закончена. Буквально несколько дней назад Марлен Мартынович подал в Верховный суд заявление о признании недействительным переизбрание Михалкова в Гостином дворе. Он считает, что нельзя отдавать все, что создавалось несколькими поколениями кинематографистов – сообщество, авторитет, историю и даже недвижимость, – человеку, который это планомерно уничтожает.
Марлен Мартынович критикует нас за то, что мы отказались от борьбы и создали новую организацию. Возможно, мы менее стойкие борцы и более прагматичные люди, но мы понимаем, что при существующей властной поддержке и абсолютно антидемократическом стиле жизни Михалкова все переговоры с ним невозможны. Разве что объявлять ему войну, но война всегда приводит к неоправданным жертвам.
Мы уважаем Марлена Мартыновича за его решение продолжить борьбу и одновременно хотим видеть его в числе наших руководителей как президента гильдии.
– То есть Хуциев представляет наиболее радикальную часть вашего сообщества?
– “Радикальная часть сообщества” – это такой термин, который можно толковать по-разному. Может, все наоборот – это мы более радикальны, а он более консервативен.
– А единая программа у вас есть?
– Я бы не сказал, что у нас есть какое-то единое направление, которое можно легко озвучить. Это будет ряд разносторонних действий, основное среди которых – создание в кинематографической среде благоприятной атмосферы вокруг профессиональных гильдий. Мы хотим спровоцировать скорейшее превращение гильдий в настоящие, мощные кино-профсоюзы.
– То есть главное – это гильдии?
– Кроме того, мы хотим создать в обществе возможность дискуссии для принятия долгосрочных решений в области кино. Думаю, что в ближайшее время мы соберемся неким деловым активом и попробуем предложить свою концепцию развития отечественного кино. В противовес уже принятой и внедряемой в жизнь. А может быть, мы ее и поддержим! В любом случае, мы хотим вернуть в общественное и профессиональное пространство обсуждение кинематографических проблем до их окончательного принятия.
– А как вы это намереваетесь сделать?
– Приведу конкретный пример. Например, кинорежиссер Михалков идет к премьер-министру и просит его посодействовать строительству Дворца фестивалей в Москве. Ну а мы хотим предоставить премьеру для принятия ответственного решения экспертную оценку данного вопроса. Где будет указано, как и в каких дворцах проводятся основные мировые фестивали: Каннский, Венецианский, Берлинский… Кому принадлежат эти дворцы. В одном случае это действующий кинотеатр, в другом – муниципальное здание.
– И что это вам даст?
– Мы хотим напомнить, что Московский кинофестиваль проходит сегодня в центре Москвы, в крупнейшем кинотеатре города и страны, реконструированного за федеральные деньги. Что в нем двенадцать залов и что целый год он работает как эффективно действующий кинотеатр. В то же самое время в Москве существует государственный Музей кино. Это практически гуманитарный аудиовизуальный университет. При этом его фонды находятся на складах “Мосфильма”, и у них нет своего помещения. И что кому-кому, а Музею кино государство просто обязано построить здание.
– То есть вы предлагаете дать денег не Михалкову на Дворец фестивалей, а вам – на новое здание Музея кино.
– Я уверен, что в этом здании найдется место и Московскому фестивалю, и фестивалю “Завтра”, и большому фестивалю мультфильмов, Артдокфесту. Словом, всем достойным киномероприятиям. Если же будет построен дворец Московского кинофестиваля, то, учитывая, что происходит с Российским фондом культуры, который управляется Михалковым, никаких надежд на то, что этот дворец превратится в открытое для всех пространство, нет.
– Известно, что у Михалкова хорошие отношения с Путиным. И вы надеетесь эти личные отношения перебороть логикой?
– Меня с Михалковым объединяет то, что мы оба сделали фильм о нашем экс-президенте. И эти фильмы предлагают два разных способа разговора с властью. С моей точки зрения, с властью надо говорить, уважая себя. Петь власти песни про шмелей – это другой стиль общения. Насколько я ознакомлен с Конституцией РФ, власть у нас в стране не наследственная. А человеческая жизнь, насколько я знаю, не бесконечна. Поэтому мы оптимисты в том смысле, что верим в цивилизованное будущее, как страны в целом, так отношений власти и творческой интеллигенции, власти и народа.
– Хорошо, расскажите тогда, с какой степенью свободы будет управляться ваш КиноСоюз? Говорят, у вас не будет председателя.
– Все эти вещи четко прописаны в Уставе. У КиноСоюза будет председатель, которого выбирает общее собрание. У председателя два заместителя. Ни председатель, ни его заместители не в праве принимать какие-либо решения самостоятельно. Главная функция председателя – представительская. Он должен будет подписывать принятые президиумом решения. Ровно наоборот тому, что происходит в СК РФ. Если председатель и будет принимать самостоятельные решения, то на уровне принять на работу сотрудника или не принять. Все остальные решения будут приниматься президиумом.
Подразумевается, что у нас будет индивидуальное членство, но со временем мы будем переносить акцент на членство гильдий.
– Как это будет на практике?
– Это значит, что если, скажем, звукорежиссеры в своей гильдии приняли какое-то решение, то мы как киносоюз подставим этому решению плечо и придадим ему необходимый статус. Но прежде чем КиноСоюз подпишется под этим решением, президент гильдии звукорежиссеров должен убедить в его правильности президентов остальных гильдий. И если это решение будет ущемлять мнение, скажем, гильдии композиторов, то с начала должны будут пройти дискуссии между гильдиями. И в результате административной власти или законодателям будет предлагаться некое консолидированное решение. А не так, как сейчас, – одни пишут в правительство, что хотят, чтобы зимой было жарко, другие, чтобы летом было холодно. В итоге власти очень легко не обращать на это внимание. Когда к ним приходит одно обращение, они, как опытные бюрократы, вытаскивают из шкафа другое и говорят: “Вы сначала разберитесь между собой”.
– А зачем режиссеру или критику записываться в гильдию?
– Становясь членом гильдии, ты получаешь гарантированно высокую оплату своего труда и защиту от посягательств на уменьшение этой оплаты. А сейчас в отсутствие этого профессионального единства велика вероятность работы на понижение, штрейкбрехерства и так далее. Это прописные истины, но все это нужно сейчас создавать едва ли не заново.
– Кто будет председателем вашего союза?
– Учредители избрали председателем Бориса Хлебникова. В правление вошли Андрей Смирнов, Даниил Дондурей, Борис Хлебников, Алексей Герман-младший и я. Эта команда будет работать до первого съезда, который пройдет через полгода после регистрации КиноСоюза.
– Вот вы все время говорите – съезд, союз, президиум. Напоминает советское прошлое. Вы предполагаете использовать советский опыт?
– Как вы думаете, мы полностью отрешились от советского образа жизни? Я думаю, что нет. Сегодня мы создаем некую гибридную организацию, соединяющую отдельные элементы советского прошлого и завтрашней рыночной организации экономики.
– А что будет от рыночной экономики?
– В принципе, в рыночной экономике Союз кинематографистов в том виде, в котором он есть сейчас, не нужен. И, заглядывая в завтрашний день, мы сочетаем этот элемент с профсоюзными кинематографическими гильдиями. С тем, чтобы в будущем советская составляющая постепенно отмирала, и КиноСоюз постепенно превращался в союз гильдий. В дальнейшем мы хотели бы перейти к рыночным механизмам. Например, заменить членские взносы на отчисления от заработка членов союза. Подобным образом в Америке осуществляется финансирование всего, включая и церемонию “Оскар”.
– А как вы относитесь к новому механизму государственного финансирования кинематографа?
– Мы попытаемся собраться во время рождественских каникул профессиональным активом и выработать некий меморандум по развитию отечественного кинематографа. Я не могу заранее сказать, каково будет решение нашего актива.
– А лично вы как оцениваете эту схему?
– Это то же самое, как если бы вы спрашивали футболиста о ситуации в баскетболе. И тут и там играют с мячом, но одни играют ногами, а другие руками. Я документалист. У нас принципиально иная ситуация, иные бюджеты, иные отношения с рынком. Но как человек, следящий за процессом, могу сказать, что у меня большие сомнения, что этот фонд сможет добиться своей цели. Кинематограф, даже коммерческий, все равно искусство. Если благодаря ему не происходит катарсис, то не происходит ничего.
– Как-то неожиданно это сочетание коммерции и катарсиса.
– Искусство это вещь очень спонтанная… Хотя есть люди, которые ходят в клубы знакомств. Или женятся по объявлениям. И живут при этом счастливо. Но я в такую форму любви не верю. Может быть, и можно взять и выделить восемь мэйджоров, которые вдруг начнут делать нечто, что до сих пор не делали. Но как при этом в мэйджорское сообщество вошли студии, у которых за всю их историю не было ни одного рентабельного проекта? Я знаю среди мэйджоров как минимум одну такую. Почему она находится в списке? Почему в этот список не вошел явный лидер, который снимает достаточно приличные коммерческие проекты, например, “Любовь-морковь”, которые каждый год становится лидером проката? И которые легко отличить от фильмов, вроде “Яйца судьбы”. Почему в список мэйджоров вошла студия, организованная всего год назад? И таких вопросов множество. Но я отвечаю на ваш вопрос как частное лицо, которому был задан вопрос о глобальном потеплении.
