Теракты в европейских городах снова взволновали и европейскую, и российскую общественность. Самый громкий случился в пригороде Парижа: 18-летний уроженец Москвы чеченского происхождения отрезал голову школьному учителю и был застрелен полицией. В медиа и соцсетях снова начались дискуссии о причине трагедий, встречались предположения о природной «дикости мусульманских народов». Как к выходцам из Чечни теперь относятся в Европе? – об этом мы поговорили с Дени Тэпсом – доктором юридических наук, ректором Брюссельской академии юстиции, президентом Всемирного Чеченского Конгресса.
– После теракта в пригороде Парижа изменилось отношение к чеченцам в Европе?
– К глубокому сожалению, в Европе участились теракты с вовлечением и использованием в этих резонансных преступлениях эмигрантов мусульман. Однако, это не имеет ничего общего даже с пресловутым «радикальным исламизмом».
На мой взгляд, это похоже на заказ политических властей некоторых европейских стран своим спецслужбам для претворения в жизнь таким брутальным образом своих антидемократических планов. Видимо, они в спокойной обстановке такие планы не смогли бы реализовать. Возможно, это связано с поднятием рейтинга, для победы на выборах президента, нацеленностью на пост мэра или продвижению каких-то сомнительных законов через парламент. Так или иначе, это похоже на посягательство на демократию.
Анализируя причины терактов в России и в мире, я пришел к выводу, что в основном теракты, проведённые за последние 25 лет, продиктованы целями усиления и сохранения политического режима. Я хочу сказать, что не теракты привели к усилению диктаторского режима, а они были проведены для усиления этого режима. Очень жаль, что раскрученный российской пропагандой «чеченский терроризм» стал мировым брендом и его, видимо, подхватили власти и спецслужбы в Европе.
Кстати, по поводу того, что 18-летний чеченец с кухонным ножом мог отрезать голову здоровому мужчине, у меня большие сомнения. Впридачу к этому, я не понял, каким образом неопытный юноша с ножом мог угрожать группе опытных спецназовцев с автоматами. Да так, что они с испугу застрелили его, а не ранили, чтобы арестовать и расследовать это преступление и найти тех, кто действительно совершил это убийство! Такое ощущение, что французские спецслужбы консультируются у российских спецслужб.
Надо напомнить, что французские спецслужбы и местные чиновники очень злы на чеченцев за то, что они дали отпор наркодилерам. Чеченцы вскрыли этот застарелый гнойник на теле Франции. Коренные жители маленьких городов и закрытых кварталов мегаполисов симпатизируют чеченцам и поддерживают их в борьбе с мафией. Французы предлагают бесплатную адвокатскую помощь арестованным чеченцам. Подозрительное убийство учителя многие чеченцы считают местью со стороны коррумпированных чиновников и полиции для дискредитации чеченцев.
Что касается жизни чеченцев в стабильной ситуации, могу сказать, что я за последние 10 лет объехал практически все страны Европейского Союза и общался с людьми разных национальностей: теми, кто живёт тут давно, и кто переехал недавно. На мой взгляд, отношение к чеченцам уважительное, причём взаимное: чеченцы тоже уважительно относятся к местным порядкам и не нарушают их.
Как передают европейские официальные каналы, чеченцы – по данным статистики – интегрировались в Европе лучше, чем какие-либо другие национальности. С чеченцами нет трудностей, которые возникают с людьми, которые приехали из Афганистана, Сирии или стран Магриба. Чеченцы – самая «свежая» категория эмигрантов, но наиболее коммуникабельная категория, они трудолюбивые и работящие люди, понимают, что их благополучие зависит от них самих. Особенно молодёжь, которая приехала в детском или раннем подростковом возрасте: они хорошо учатся в школе и достаточно быстро интегрируются.
Разумеется, есть и те, у которых интегрироваться не получилось. Как правило, это связано с неудачным их размещением миграционными службами, например, в неблагополучных районах, где уже долгие годы живут беженцы из Магриба, Афганистана, Сирии, Центральной Африки и так далее. Причём, живут очень давно, поколениями, более ста лет. Большинство из них не смогло интегрироваться или уже не хотят, обленились.
Они, как правило, ссылаются на то, что им мешают какие-то культурные или религиозные причины. Но есть и вполне практическое объяснение этому явлению – нежелание учится и работать. А многолетняя привычка жить на пособие порождает «психологию иждивенчества». Но, пособие даётся на то, чтобы скромно выживать, а не жировать. Видимо, желание жить красиво в свободной демократической стране и зарабатывать лёгкие деньги, толкает их на криминальные пути: наркотики, кражи и прочее. Это похоже на жизнь в гетто, если говорить кратко.
Разумеется, каждый, кто туда попадает и не может оттуда выбраться, имеет риск стать таким же криминальным элементом, вне зависимости от национальности. Тем не менее, их никак нельзя назвать идейными исламистами. Это мелкие хулиганы и наркоманы. Они не враги европейцам или кому-то либо. Просто прожигают свою жизнь бестолково. Но, что касается терактов — это презумпция большой политики, межгосударственного уровня.
– Но чем-то чеченцы всё же выделяются?
– Да, несмотря на то, что, по сравнению с другими национальностями, чеченские эмигранты составляют менее 1 процента в странах ЕС, и, тем не менее, они сильно привлекают к себе внимание, в отличие от других. Например, чеченцы могут выражать несогласие, когда кто-то начинает командовать или вести себя развязно по отношению к ним или женщине любой национальности. Это, с их точки зрения, недопустимо: они в первую очередь – кавказцы, у них есть благородные традиции и принципы, которые они никогда и нигде не предадут. Но из-за нескрываемой пассионарности и мотивированности на успех, чеченцев ошибочно воспринимают амбициозными и высокомерными.
К счастью, чем больше европейцы узнают чеченцев, тем больше они убеждаются в их открытости и готовности к взаимопомощи, в их надёжности. Поэтому чеченцы с коренными жителями быстро находят общий язык и понимание, открывают совместный крупный бизнес, часто участвуют в медийных программах, выступают в спортивных соревнованиях за сборные команды стран ЕС и довольно успешно. В общем, достигают успеха в разных профессиях. Думаю, поэтому чеченцы очень заметны на фоне других.
Гендерные убеждения у них тоже очень сильны: мужчина должен реализовываться в своих областях, а женщина свободно может себя реализовать в своих, условно говоря, женских профессиях. В принципе, сейчас все профессии уже смещались, и трудно найти сугубо женские или мужские профессии.
– Есть у европейцев основания бояться чеченцев?
– Оснований для боязни чеченцев нет никаких. Даже те европейцы, которые не знакомы с чеченцами или смотрят по телевизору предвзятые репортажи о чеченцах, скорее всего, испытывают легкое недопонимание и возмущение фейковым передачам о чеченцах. Европейцы трезво смотрят на новости, в отличие от россиян, зомбированных официальной пропагандой.
Правда, те европейцы, которые уже знакомы с чеченцами (по работе или учебе), часто удивляются, когда какие-то чеченцы надевают арабские одежды или отпускают бороды. Почему, спрашивают они, ведь у чеченцев же другая национальная культура, другая психология? Получается, несмотря на свои жесткие традиции, они попадают под влияние арабской религиозной культуры? Я замечал, что людей это настораживает, но обычно они это не высказывают.
– Зачем же чеченцы надевают арабское?
– Я могу объяснить это только влиянием «гетто», которое засасывает молодёжь, выросшую вне чеченского общества и своей национальной культуры. Да, они выросли не на своей Родине, но нельзя говорить о чеченском исламизме из-за арабских одежд, это нонсенс. Или же об абстрактном арабском исламизме, ничего общего не имеющего с исламом, это всего лишь пародия на ислам, сформировавшаяся внутри неблагополучного района. В «гетто» жить очень опасно, туда даже полиция не желает заходить, там своя жизнь, наркодилеры устанавливают свои правила, свою криминальную иерархию. Но вместе с тем жить там выгодно: можно получать пособия, не работать.
Чеченцев, которых «засосало гетто», совсем мало, и просто потому, что их мало в Европе изначально, и потому, что в чеченской среде очень не приветствуется торговля наркотиками.
Чеченская диаспора заметна, она не подчиняется наркодилерам и другому криминалу который «крышуется» полицией и местными чиновниками. Все знают, что на чеченцев в принципе сложно влиять, поэтому, когда кто-то из них принимает культуру гетто, возмущаются и остальные чеченцы, и европейцы тоже. Нужно понимать, что некоторые политические партии даже заинтересованы в том, чтобы активизировать «исламскую» преступность или делать её более заметной, очевидной. Отчасти, это политика Ле Пен, и в принципе дискуссия о том, как Франция перестаёт быть Францией, Европа – Европой.
Конечно, такие взгляды, становящиеся всё популярнее, дополнительно подогревают неприязнь к эмигрантам. И достаточно популярная конспирологическая версия состоит в том, что теракты не совершаются из ниоткуда, что молодых террористов подталкивают спецслужбы. Понятно, что в среде беженцев спецслужбам легче заниматься вербовкой.
Могли бы беженцы создать какую-то солидарную общественно опасную группировку против государственной политики или социальной жизни коренных жителей? Такое невозможно и, более того, никому не нужно. «Проблемных беженцев», которые только что приехали из горячих точек, единицы. Да и собственно беженцев в принципе не так много в Европе. Например, Германия: почти 90 миллионов человек, среди которых от силы 4 миллионов беженцев, из которых 3 миллиона давным-давно адаптировалось и живут счастливо, даже участвует в политической жизни на федеральном уровне.
– Но адаптировались ли чеченцы – они живут в Европе не так давно?
– Перед чеченцами не стоит таких проблем, какие стоят перед беженцами из Магриба, Ближнего Востока, которые всё же остаются арабами и мусульманами. Это их идентичность, она мешает адаптации в инонациональной среде. Для чеченцев этих проблем нет. У них нет культуры арабского ислама. Чеченцы выросли на своих тысячелетних традициях, некоторые из которых аналогичны с исламскими, а некоторые ближе к европейским. Чеченцы, конечно, мусульмане, но иногда в сложных обстоятельствах руководствуются своими национальными кавказскими традициями. Основные причина быстрой интеграции чеченцев в Европе – то, что чеченцы – кавказцы. И вторая причина – чеченцы пассионарны и мотивированы на успех. Им адаптироваться легче.
– Сейчас либерально настроенные европейские граждане становятся всё более националистичными и консервативными, и политика Ле Пен становится всё более близкой?
– Мне кажется, такое происходит везде, во многих странах, но не фатально. Партии смотрят на повестку дня, имеет значение градус накала общества. Если местные жители видят, что мигранты массово приезжают к ним и не работают, а паразитируют на них, то возмущаться будет любой, даже самый толерантный человек. Поэтому миграционные или национальные вопросы входят в программы партий, в зависимости от того. насколько они им выгодны для победы на выборах. Потому сейчас сложно сказать, кто больший националист или демократ во Франции. Когда союзники Ле Пен говорят, что власти сами виноваты в случившемся, то их тезисы небезосновательны: действительно, Франция сама впустила беженцев и все были в курсе, что культуры диаметрально противоположны. Но все-таки не стоит забывать, что Европе нужны рабочие руки мигрантов, и чем дальше, тем больше.
– Что делать в такой ситуации? Отправлять беженцев назад?
– Что можно сделать, чтобы беженцы не создавали проблем для местных? Прежде всего, нужна заинтересованность миграционных комиссий в объективном исследование дел эмигрантов, в том, чтобы комиссии выясняли, действительно ли этот человек нуждается в политической защите или он «засланец» спецслужб для совершения преступлений. Желает ли тот или иной эмигрант интегрироваться и стать «своим».
Процесс предоставления права на жительство может затянуться на долгое время, на годы. За это время человек волей-неволей становится иждивенцем, потому что он просто ждёт, депортируют ли его или дадут политическое убежище. А человек, может быть, хочет работать и учится. Стало быть, нужно обязать человека пройти не просто обучение в школе, не просто научить его языку, но и законам этого государства, его принципам, его традициям – то есть, подготовить его к дальнейшей жизни.
Эти вопросы рассматриваются миграционными службами очень поверхностно. Многие эмигранты годами не учатся, не знают местных законов, не знают, как им быть в сложных ситуациях. А в процессе обучения стало бы понятно, кто чтит и уважает местные законы, а кто просто не способен жить в принимающей стране. И проводить отбор по этому принципу.
Я к этому отношусь жёстко, потому что я знаю, например, что нельзя приехать на Кавказ и нарушать наши обычаи. Теоретически, конечно, можно, но этот человек быстро станет изгоем, с ним никто не будет общаться, и он не сможет адаптироваться и жить в нашей стране. Разумеется, у такого человека высокий риск стать преступником или персоной нон грата.
На месте европейцев мы были бы к иммигрантам более жёсткими и требовательными. В конце концов, надо уважать огромный рывок европейцев в сторону либерализма и толерантности. Поэтому, на мой взгляд, чтобы не было социальных конфликтов и потрясений, нужно ставить человека перед фактом сразу, ты должен учить их язык! Надо уважать традиции народов, их веру и законы государств, у кого просишь убежище. Миграционные службы этим должны заниматься тщательно и объективно.
– Почему, как вы говорите, миграционные службы мало занимаются проблемами беженцев?
– Честно говоря, я удивляюсь их работе. Многие земляки просили меня, как руководителя Всемирного Чеченского Конгресса, написать им ходатайства для получения политического убежища, но иногда его получали вовсе не те, кто действительно нуждался. По-настоящему нуждающиеся люди не могли получить статус беженца, их депортировали в Россию, где они погибали. Таких трагедий было много во время активной фазы российско-чеченских войн. А в это время по Европе катаются те, кто не находится в опасности. Эта ситуация возмущает и европейцев, и чеченцев. Почему, миграционные службы этого не видят и не следят за этим – для меня загадка.
Справка. Всемирный Чеченский Конгресс создан в 1995 году международными, региональными, политическими и образовательными организациями. В своей деятельности опирается на нормы международного права. Конгресс с 1995 года зарегистрирован в Вашингтоне, перерегистрирован в Брюсселе в 2005 году. Руководящий орган – Конвент. Конгресс проводит конференции с участием депутатов Европарламента и европейских государств. Дени Тэпс – доктор юридических наук, эксперт по проблемам международных отношений и конституционного права, криминалистики, глобального и регионального развития. Ведет научно-исследовательскую и преподавательскую работу с университетами Гента, Леувене, Парижа.
Дина Тороева
