454 года назад, 27 октября 1553 года в протестантской Женеве сожгли Мигеля Сервета. А все из-за кальвиниста Кальвина.
Мигель Сервет – испанец. Ученый и врач. И вообще хороший человек. Но – на свою голову – он занимался богословием. В принципе, на дворе стояла эпоха Реформации, так что богословием занимались все кому не лень. Все, кто умел читать. И даже те, кто читать не умел.
Однако испанский ученый немного перемудрил. Он заявил, что церковные реформаторы остановились на полпути. Что настоящее христианство кончилось в IV веке, когда Никейский собор утвердил догмат о Троице. А Сервет этот догмат отрицал. И признавал Слово и Дух не ипостасями, а модусами. Тут мы все равно ничего не поймем, поэтому просто поверим, что это страшная ересь.
Разумеется, Сервета всюду гоняли, а в католической Вене арестовали и приговорили к сожжению. Он бежал и проездом остановился в Женеве.
Это было в 1553 году. А семнадцатью годами ранее в Женеве проездом остановился другой человек – Жан Кальвин, автор «Наставления в христианской вере».
Женевцы к тому времени отреклись от истинной католической веры и прогнали епископа. И упросили Кальвина остаться у них проповедовать. А Кальвин был довольно противным человеком. Упертым, нетерпимым, злым. И женевцы его прогнали. Но, к сожалению, в католическую веру не вернулись. Бог наказал их за это, и у них начался бардак. Поэтому они снова призвали Кальвина.
Кальвин установил в городе свои порядки. До него Женева была прекрасным городом. Женевцы любили работать, но любили и веселиться. И больше всего на свете ценили свободу.
При Кальвине жизнерадостная Женева превратилась в нечто среднее между монастырем и концлагерем. Горожане могли только работать и молиться. Театр, танцы, музыка, игры – все это запрещалось. Кабаки закрылись. Разрешалось праздновать свадьбу, но тихо. Петь можно было только псалмы.
«Женевский папа» Кальвин был деспотом. Как и все деспоты, он стремился к регламентации. Определял фасон и цвет одежды, в которой дозволялось ходить. Решал, какие прически носить женщинам и сколько блюд нужно съедать за обедом.
Конечно же, Кальвин установил надзор за нравственностью. Женеву наводнили шпионы. Дети стучали на родителей. За малейшие нарушения регламента горожане штрафовались, отправлялись в тюрьму и ставились у позорного столба.
Кальвин уважал суровый Ветхий Завет. И был чужд милосердию. Богохульнику – смерть. Еретику – смерть. Прелюбодею – смерть. За первые четыре года реформ 58 раз выносились смертные приговоры. Потом количество казней на единицу времени увеличилось.
Между прочим, во Франции кальвинистов называли гугенотами. И теперь мы понимаем, почему добродушные парижане устроили им Варфоломеевскую ночь.
А поскольку во Франции кальвинистов преследовали, они бежали в Женеву. И становились опорой Кальвина. С их помощью «женевский папа» подавлял сопротивление свободолюбивых женевцев.
О демократии забыли. Генеральное собрание граждан не собиралось. Совет двухсот потерял значение. Все дела решались на Малом совете, который состоял из 25 человек, приверженцев Кальвина.
Конечно, находились несогласные. Которые хотели веселиться и жить в свое удовольствие. Но их жестоко преследовали. Собственно говоря, у Кальвина был один аргумент: не будете меня слушаться, я от вас уеду. И посмотрю тогда, как вы проживете без меня. На самом деле женевцы прекрасно прожили бы без него. Но они почему-то этого не понимали. И шли на поводу у Кальвина. И казнили и изгоняли своих лучших граждан.
В это время в Женеву заехал Мигель Сервет. Неудачно, прямо скажем, заехал. Было время, когда он переписывался с Кальвином. Но тот обвинил его в ереси и прекратил всякое общение.
Сервет путешествовал инкогнито, но его узнали и арестовали. Посадили в яму. Сервет жаловался, что его одежда распадается на куски. Но кальвинизм не предполагает снисхождения к еретикам, хотя и сам является еретическим учением.
Над Серветом учинили суд. Кальвин выступал обвинителем. Ему говорили:
– Мы все-таки реформаторы. Как-то нехорошо сжигать человека, которого приговорили к сожжению католики. Получается, что мы вроде как от них не отличаемся.
Кальвин переступил через себя и проявил милосердие. Он попросил не сжигать Сервета, а казнить его мечом. Хотя, скорее всего, это выдумки кальвинистов и ничего подобного Кальвин не просил.
В общем, Сервета приговорили к сожжению. Он надеялся, что ему отрубят голову, и, увидев сложенные дрова, упал духом. Но от своих взглядов не отрекся. Это больше всего возмутило кальвинистов. Сервета сожгли на медленном огне.
А кальвинизм распространялся по Европе. В частности, проник в Голландию. Которая в связи с этим отделилась от католической Испании.
Все мы знаем, что сейчас Голландия – веселая страна. Совсем не похожая на Женеву XVI века. Впрочем, и католическая Испания сейчас – веселая страна. Как так получилось – ума не приложу. Во всяком случае, Кальвин к этому абсолютно не причастен.
Глеб Сташков
