После двух температурных аномалий за один год: сначала – небывалые снегопады, затем – небывалая жара – всех волнует вопрос: эти аномалии случайность или теперь такой в нашем регионе климат? За комментариями Online812 обратился к двум петербургским ученым климатологам: Александру Угрюмову и Геннадию Менжулину.
Потепление неизбежно
Геннадий МЕНЖУЛИН, заместитель директора Центра междисциплинарных исследований по проблемам окружающей среды РАН, профессор климатологии географического факультета СПбГУ.
– Жара нынешнего лета – это разовое явление или теперь так всегда будет?
– Этим летом в Петербурге действительно установилась аномально жаркая погода. Для анализа причин крупных аномалий важно изучить их повторяемость, как это сделали американские климатологи со своими торнадо на Великих равнинах. Они установили, что с 50-х годов прошлого века торнадо стало больше, ураганов на американском и японском побережьях – тоже. Крупные температурные аномалии также проявляются, хотя без тщательного анализа данных измерений их выявить труднее. В любом случае, любые выводы об изменении климата – а не погоды – можно сделать в том случае, когда у исследователя имеется материал за длительный промежуток времени. В современной климатологии установлен срок в 30 лет.
– Сначала у нас была аномально снежная зима, а потом аномально жаркое лето. Это звенья одной цепи?
– Как сказал Козьма Прутков, щелкни кобылу в нос – она махнет хвостом, в этих событиях не следует искать причинно-следственной связи. Однако если такие совпадения будут статистически значимо повторяться – можно будет заявить, что тут существует взаимосвязь. Количество осадков не напрямую, но зависит от повышения средней глобальной температуры приземного воздуха.
– А что вообще произошло этим летом?
– В наших краях погоду обычно определяют циклоны с Атлантики, которые летом приносят теплый и влажный воздух. Циклоны это подвижные образования, они определяют погоду в наших краях на 2 – 3 недели. Однако при уменьшении температурного перепада “экватор-полюс”, что происходит при современном изменении глобального климата, зональное движение может подвергаться более частому сбою за счет меридиональных (азональных) атмосферных потоков. Горячие антициклональные массы из Северной Африки и Азии выдавили далеко на север траектории наших привычных атлантических циклонов, этим летом они нас обходят северной стороной. Вот мы и живем под африкано-азиатским воздушным колпаком уже третий месяц.
– А вы слышали теорию про климатическое оружие, которое было против нас применено?
– Климатическое оружие – это химера. 35 лет назад к нам, группе российских климатологов, интенсивно работающих со своими коллегами из США, приставляли особистов, но они быстро поняли, что для изменения погодно-климатического режима потребуется умелое использование энергии, сравнимой со взрывом многих ядерных бомб.
– Так, значит, это глобальное потепление?
– У нас злоупотребляют жаргонным научным термином “глобальное потепление”, хотя смысла его не понимают. Если потепление было везде, кроме Вышнего Волочка, – значит, настоящее потепление уже не глобальное. У ученых есть данные об изменениях температуры воздуха на разных станциях в разных регионах. Для этой цели используются выверенные архивы метеорологических данных. Самый наполненный них – это Центр данных “А” Всемирной метеорологической организации, расположенный в Северной Каролине. Есть такие центры и в других регионах – в Обнинске, Дели и в Австралии. Для того чтобы сделать какое-то заключение об изменениях глобально осредненной температуры приземного воздуха, требуется сопоставить и обобщить эти данные. Важным является так же и то, чтобы измерять температуру воздуха не только в нижней тропосфере, то есть где мы живем, но и на разных высотах в атмосфере. Раз уж мы говорим об изменении глобального климата, значит, надо охватывать нашу землю целиком, вместе с мезосферой и стратосферой.
– Так это все теория. А на практике у нас как?
– Сейчас дело обстоит так: в тропосфере средняя температура воздуха повышается. В нижней стратосфере (на высоте около 12 – 14 километров) она понижается и, кстати, более быстрыми темпами. Такое состояние дел свойственно изменениям климата, вызванным парниковым эффектом, что наблюдается уже лет сорок. Оно возникает при изменении газового состава атмосферы, при увеличении содержания углекислого газа и других парниковых газов. Если бы глобальное потепление вызывалось только интенсивным солнечным излучением, распределение температуры воздуха по высоте менялось бы по-другому.
– А многие считают, что парниковый эффект – это сплошные выдумки.
– Парниковый эффект – это увеличение концентрации углекислого газа, связанное с растущим потреблением ископаемого топлива – каменного угля, нефти и др. Сам углекислый газ не может по определению быть вредным, это газ жизни. Борьба с выбросами углекислоты началась в эпоху Маргарет Тэтчер: именно тогда политики начали играть в новую игру “климатология”. Многие даже давали безумные обещания снизить объем выбрасываемого углекислого газа до нуля, не понимая, что истощать атмосферу углекислым газом – это лишать себя пищи. Все положительные свойства углерода тут же забылись, а про то, что процесс фотосинтеза необходим каждому растению и в конечном итоге и нам, и вовсе по невежеству политиков не упоминалось. В 1997 году был принят Киотский протокол, к которому пытаются присоединить все страны мира. В любом случае, за дюжину лет, которые миновали со дня принятия этого протокола, количество выбросов углекислого газа нисколько не уменьшилось, посмотрите на данные измерений на мировой сети станций мониторинга углекислого газа.
– Значит, выбросы уменьшатся в дальнейшем?
– Даже если уменьшится рост выбросов углекислого газа, его концентрация в атмосфере будет продолжать расти, правда, помедленнее. Нам надо уже сейчас задаться вопросом: в каком климате мы хотели бы продолжать жить? До размеров настоящего бедствия пока далеко, но опыт последних веков показывает, что это вполне возможно. А знаете, ученые давно уже ведут расчеты изменений мировых запасов продовольствия и знают, надолго ли хватит человечеству запаса продуктов, если вдруг во всем мире погибнет урожай одного года. Так вот, эта величина в настоящее время составляет не больше одного месяца! Вот на этом и должны сосредоточить свое внимание наши политики вместо того, чтобы им с их познаниями в климатологии заниматься вопросами изменений климата. Климатология вообще стала слишком демократичной наукой – в нее устремились политики и даже журналисты.
– То есть климат все-таки будет меняться. И с этим никак нельзя бороться?
– Очень актуальный вопрос: можно ли считать современное изменение климата бедствием? Известно, что самым благоприятным для развития мощной биосферы был климат в эпоху динозавров, когда углекислого газа в нашей атмосфере было в три-четыре раза больше, чем сейчас. Все исторические природные катаклизмы, случавшиеся при переходе климата из одного состояния в другое, человечество переживало успешно и в основном потому, что это переход происходил существенно медленнее, чем это будет в ближайшее время. Конечно, в далеком прошлом тогдашние люди не владели ничем, кроме копья и набедренной повязки, – поэтому могли запросто убежать от подступающего океана или холодов. Сейчас важно принять к сведению, что потепление температуры приземного воздуха и другие изменения, связанные с парниковым эффектом, неизбежно, и нам нужно приспособиться к этим быстрым изменениям.
– И как надо приспосабливаться?
– В сельском хозяйстве – изменить набор выращиваемых культур. Не полную замену одной культуры на другую – но их разумное сочетание. Есть, например, такое полезное растение, как сорго (африканское просо), – оно, кстати, очень эффективно “высасывает” углекислый газ из атмосферы и имеет урожайность подчас в два раза больше, чем пшеница из расчета на один потребленный литр воды. То есть эта культура может успешно плодоносить и без мощного орошения. Если у нас увеличится не только температура, но и водный режим, территория России станет благоприятной для выращивания кукурузы. И не надо думать, что русские люди привыкли к пшеничному хлебу и не станут потреблять кукурузную муку – хорошие хлебопеки будут творить из этой муки чудеса. Знаете, во Вторую мировую войну американцы обязались поставлять в Англию зерно – но забыли, что у них кукуруза также называется зерном. В общем, в Англию прибыло три американских корабля с кукурузой, которые отправить назад было уже невозможно. Так англичане распробовали новый продукт, быстро научились приготавливать из него пищу – и стали просить еще. А для скота надо поскорее научиться выращивать засухоустойчивые сорта кормовых – такие сорта уже хорошо известны. Нужно спасать рыбу, которая задыхается не только потому, что пересыхают реки, но и из-за повышения температуры, ведь в горячей воде кислород растворяется хуже. Нужно обеспечить подвод воды к лесам, чтобы быстрее реагировать на пожароопасную обстановку. Я думаю, внедрение новых засухоустойчивых сортов сельскохозяйственных культур следует начать с регионов Поволжья.
– В северной России давно боролись с болотами. А теперь неясно: может, не стоило их осушать?
– Болота играют свою роль в экосистеме – это регулятор водного режима и накопитель того же углекислого газа. Сейчас ученых очень беспокоят болота в Сибири – зоне вечной мерзлоты. Если мерзлота растает, образующиеся на ее месте болота станут мощным источником метана, который не несет в себе никакой полезной в экосистемах функции. Это значит, парниковый эффект будет прогрессировать. Что же касается болот в нашем регионе, которые осушили, не изъяв из них торф, то эти действия можно назвать даже преступлением. Но теперь уж ничего не поделаешь, кроме как повторно обводнив уже никчемно осушенные болота.
– А таяние льдов будет?
– Арктические льды плавают на поверхности, поэтому их таяние на подъем уровня океана не повлияет. В Арктике постоянно замеряется площадь ледяного покрова, особое внимание при этом уделяется данным на 20 марта и 20 сентября. В эти месяцы площадь ледового покрова в Арктическом бассейне самая большая и самая малая соответственно. В 2007 году, как это было обнаружено со спутников, лед Северного Ледовитого океана потерял площадь, сопоставимую с площадью штата Техас. Потерял навсегда, потому что, когда тает многолетний лед, эти площади зимой займет однолетний, который к следующему летнему сезону растает снова полностью. А в этом году будет еще больше. По поводу прогноза деградации ледового покрова в Северном океане ученые еще несколько лет давали прогнозы, что он станет однолетним (то есть будет полностью исчезать в летний сезон) к концу настоящего столетия, теперь все чаще говорят, что этот процесс может завершиться к 2060 – 2070-м годам.
– Неужели увеличение среднегодовой температуры не несет в себе никаких положительных веяний?
– При повышении годовой температуры на 4 градуса теплый сезон в Северо-Западном регионе России может увеличиться на два месяца! Правда, это имеет положительное значение для сельского хозяйства только при увеличении атмосферных осадков. В Ленинградской области весенний сев обычно начинается в начале мая, через 90 лет он может быть перенесен на март. Конечно, чтобы реализовать этот положительный эффект, нужно позаботиться о подборе подходящих культур. Знаете, потепление климата в нашем регионе заметно благодаря подвижке на север зоны смешанных лесов. Издавна на нашей широте рос хвойный лес. Но граница зоны, доступной для смешанного, более теплолюбивого леса, за последние тридцать лет сместилась примерно на 200 километров к северу. Это очень яркий показатель.
– А как меняется температура в Петербурге?
– За последние десятилетия среднегодовая температура в Ленинграде-Петербурге подросла на 2 – 3 градуса. Но следует, конечно, учитывать, что Петербург – это так называемый “остров тепла”, то есть здесь всегда теплее, чем в Ленобласти на той же широте.
Предсказать зимой, каким будет лето, практически невозможно
Александр УГРЮМОВ, профессор кафедры метеорологических прогнозов Российского государственного гидрометеорологического университета
– Уверяют, что американцы предсказывали нынешнюю жару, а наши климатологи ничего не знали?
– Предсказывали, причем по всей российской территории. Эпицентр оказался где-то в области Москвы – впрочем, так всегда и бывает. Мы предсказали начало жары, но вот окончание предугадать очень трудно – это кошка, которая гуляет сама по себе. По статистике, горячий воздух может простоять два месяца. То есть если мы с вами начали жариться в конце июня – начале июля, то остается потерпеть до сентября.
– Жаркое лето – это следствие холодной зимы?
– Нет, зиму и лето связывать не надо. Взаимозависимость времен года метеорологи неоднократно проверяли за период более 80 лет. Так, вероятность соотношения холодная зима – теплое лето – 50%, аналогично теплая зима – холодное лето. Теплая зима – теплое лето – около 57%. Но с такой вероятностью прогнозы давать бесполезно. То есть сказать зимой, каким будет лето, практически невозможно. Другое дело – соседние сезоны. Весна и лето текущего года подтверждают одну интересную связь: если весна затяжная и холодная, то велика вероятность того, что мы сейчас имеем. Правда, я жару ждал уже в начале июня, а она передвинулась на месяц.
– А разве зима и весна не связаны?
– Не могу сказать, что они связаны так же, как весна и лето. Понятно, что чем зима суровее, тем позднее наступает весна, как правило, затяжная, что подтвердилось в этом году. Но цепочка холодная зима – затяжная весна – жаркое лето не всегда соблюдается.
– А если бы предсказать можно было зимой, то возможно было бы предотвратить все эти пожары?
– Существует целая метеорологическая служба по прогнозам опасности лесных пожаров. Есть формулы, по которым можно вычислить, где загорится и с какой вероятностью. Но передаются ли эти сведения МЧС, я не знаю. Здесь проблема еще в том, что вероятность пожара определяется по долгосрочному прогнозу погоды, у которого вероятность 70%. А значит, нельзя определить точно, что – да, здесь и в это время будет пожар. В этом году, кстати, был достаточно точный прогноз на лето, но это стало понятно только сейчас. Ведь как работает метеоролог-долгосрочник: он достает архив, ищет аналоги, проектирует на сегодняшнюю ситуацию. И вот выпадает аналог – 1972 год. Но метеоролог никогда не даст аномалию температуры +5 – +6 градусов, как было тогда, потому что это – очень редкое явление. Поэтому эти показатели уменьшаются до +2 – +2,5 градуса, а это еще не засуха. Засуху мы предсказать не могли, только примерное повышение температуры.
– Можно ли уже сейчас загадывать, что нас ждет в 2011 году?
– Только статистически. Известно не так уж много случаев, когда друг за другом шли жаркие годы: 1891, 1892, 1893 – тогда в России три года подряд голод был. Летняя жара 1941, 1942 годов тоже хорошо известна. Ну и в далеких веках иногда такое было. То есть это весьма редкое явление. Вероятность того, что такое повторится, процентов 10, не больше. Если б мы еще знали причину, почему этот гребень встал, – но никто точно вам этой причины не назовет.
– Но есть какие-то версии?
– Сейчас очень модно говорить про явление Эль-Ниньо, что в переводе означает “ребенок”, – имеется в виду не просто ребенок, а Христос, потому что обычно начинается это явление около Рождества: резко теплеет вода в Тихом океане в районе экватора, скапливаются грозовые облака. За счет этого субтропические антициклоны становятся сильнее. В принципе, такая связь может быть, потому что Эль-Ниньо сейчас находится в максимуме.
– Будут ли происходить какие-то радикальные изменения, связанные с климатом?
– Сейчас все говорят о глобальном потеплении за счет деятельности человека, за счет повышения содержания СО2 в атмосфере. С конца 1970-х температура в Петербурге повысилась примерно на 0,8 градуса. Но это заметно зимой. Летняя жара этого года не связана с глобальным потеплением, это хотя и редкое, но объяснимое на основе классической метеорологии природное явление. Вспомните прошлые годы: прохладное лето, без солнца почти – какое тут может быть потепление!
Кстати, многим ученым сейчас уже удалось доказать, что и зимой СО2 тут ни при чем. На широте Ленинградской области в Атлантике всегда стоит исландский циклон, который перемещается с востока на запад и обратно с периодичностью лет 5 – 6: то ближе к нам, то дальше. Ближе к нам – идут теплые воздушные массы с Атлантики, а как результат – теплые зимы последних нескольких лет. В 2010 году исландский циклон отошел далеко на запад, поэтому и зима была суровая с обилием снега. Так что не стоит связывать всякое потепление с глобальным.
– Может Петербург стать зоной континентального климата – холодная зима, жаркое лето?
– Все климатологи единодушно высказываются за то, что глобальное потепление ведет в целом к увеличению числа экстремальных явлений погоды. В каждом регионе свое: в Индии, в области Сахеля в Африке – засухи, в Европе – наводнения, то есть обостряется циркуляция атмосферы. У нас, возможно, возрастет континентальность: зимой будет более холодно и снежно, летом тепло и сухо. Но ждать следующую зиму холодной не стоит. О таких изменениях можно будет сказать только лет через десять.
– На какой город стал похож Петербург по климату?
– У нас типичный приморский климат – это Англия. Хотя там гораздо теплее за счет Атлантики. До нас теплые течения доходят только через Балтийское и Баренцево моря. Но вообще можно сравнить с шотландскими городами.
– Нужно ли нам приспосабливаться к изменению климата?
– Конечно. Например, нужна снегоуборочная техника. А летом пожарная служба должна как-то по-другому работать. Нужно постоянно контролировать тепловые сети. Кстати, у нас, метеорологов, сейчас налажено хорошее взаимодействие с коммунальщиками: они берут наши прогнозы. Правда, реагируют не так быстро, как хотелось бы, но в эту зиму я уже заметил: похолоднее – больше топят, потеплее – меньше.
– А какую-нибудь пользу жара может нам принести?
– Я не вижу пользы никакой ни в гидрологии, ни в сельском хозяйстве. Разве что для туризма хорошо. Да и то в такую погоду ходить по той же Москве малоприятно. Возможно, от Западной Сибири можно много хорошего ждать, потому что там дожди, и урожай, по прогнозам, будет неплохой.
– Про климатическое оружие слышали?
– Читал об этом недавно. Как работает это оружие, я не знаю. Это может быть влияние на магнитные поля, например, увеличение электризации облака. Тогда будет больше гроз, больше дождей. Но таким способом можно воздействовать на какой-то локальный объект. Чтобы изменилась погода на всем земном шаре, нужно, чтобы атмосфера на громадных пространствах вышла из равновесия. А такого не происходит. Так что я в это климатическое оружие не верю.
– Появляются прогнозы, что после жары нас ждут ураганы, ливни, град.
– Я не знаю, откуда они появились. Ураган может быть при столкновении горячего и холодного воздуха. Но сейчас жара спадет и не должно быть сильного контраста. Может быть, один раз и будет, при смене одной системы циркуляции на другую, как было в Ленинградской области. Но потом уже пойдут нормальные синоптические процессы.
Нина АСТАФЬЕВА, Анастасия ДМИТРИЕВА
