Может я, конечно, слишком добрая, но мне хочется пожелать всем жить в том мире, о котором они мечтают. Неважно, где мечтают: в соцсетях или дома под одеялом.
Кому нравится крепкая рука и великая империя — welcome. Выбор огромен.
Как вам Ваня Грозный? Нормально? Проходите, устраивайтесь поудобнее на кол. Для бизнес-класса хор пригласить?
«Маруся молчит и слёзы льет. От грусти болит душа ее. Кап-кап-кап из ясных глаз Маруси, капают слёзы на копьё».
В кино на кол не сажали? Так-то в кино, вам же по-настоящему хотелось, что теперь-то. Крепитесь задним умом.
Тут все. И Петя Первый. Головушку вот сюда на подушечку. Ага, славно, сейчас Петруша топориком – тюк, даже не успеете поседеть.
Сталинисты, проходите к тёплой стеночке, мы её к вашему приходу вымыли и санитайзерами обработали, а то не дай бог ковид. Прислоняйтесь, не стесняйтесь.
Что? Вы не враги? Ну не знаю, потом разберёмся, наверное. А сейчас мне некогда, у меня, как и у всех — рабочий день с 9 до 18 часов.
Кому пломбир? Кушайте, кушайте пломбир, любители сладкого. Больше не хочется? А чего хочется? Селёдки?
Есть в трёхлитровых жестяных банках, но слегка бомбаж. Думаю, что не страшно, пломбир любую отраву лечит — на чистых сливках.
Селёдка жёлтая?
Полагаю, у неё гепатит. Ну, хоть не ковид, радуйтесь.
Тошнит? Плохо. А вот сахарную трубочку не хотите – за 15 копеек, крем-брюле?
Кто наблевал?
Это социалистическая собственность, а вы на неё блюёте. Суд. Тюрьма. Вплоть до тёплой стенки.
Ах, вы не знали, что пломбир и стенка связаны? Ну так это ваши проблемы. Поздно. Потом выясним, если что.
Дети, как насчёт лагерей, ЛТО и прочих радостей левизны? Нет, там пломбира не будет. Картошка и каша. А, и килька – килька в томате. И строем. И в туалет. И речёвки. И все одинаковые. И все в форме. И равенство. Нет, братство это другое. Свиданье раз в месяц. Привыкаем — вам ещё, возможно, сидеть.
Что? Мама? Ей некогда, она станками склад забивает, план горит.
«Игру в кальмара» смотрели? Ну так что спрашиваем?
А я, пожалуй, рассмотрю гнилой капитализм, прямо в акульи зубы, а там и до глаз доберусь. И до вольного стиля. И даже, maybe, до распущенности, хотя куда мне больше. Но ведь не отказываться же?
Пусть каждый получит ровно тот мир, за который брызгает слюной на экран, или на одеяло.
Клара Шох
