Уже несколько лет как в России официально празднуют День зарождения российской государственности. Зарождение это, по официальной версии, связано с прибытием на русскую землю варяга Рюрика. Случилось это в точно обозначенный момент – в 862 году. Есть ли сомнения в Рюрике, дате или формулировке праздника у профессиональных историков? – спросил «Город 812» у доктора исторических наук Андрея Дворниченко.
– Вы, как историк, к Дню зарождения российской государственности как относитесь?
– В самом празднике как таковом, наверное, ничего плохого нет. Но такая формулировка названия праздника, конечно, представляется явно искусственной. Это примерно как праздник 1500-летия Киева, который отмечали в 1982 году. Когда речь идет о событиях, следы которых теряются в глубокой древности, такая датировка с точностью до года может вызвать только ироничную улыбку. Но я понимаю, чем вызвано появление такого рода праздников. Это вопрос не исторический, а уже политический. Власти нужны праздники, которые объединяли бы людей, как-то подчеркивали национальную самоидентификацию. Вот и появляются такие абсолютно искусственные конструкции, как «1150-летие российской государственности».
– А чем плоха такая формулировка?
– Дело в том, что, вводя такой праздник, мы объявляем всему миру две вещи. Первая – что мы верим в то, что появление государства возможно как «deus ex machina» или, говоря по-другому, «как черт из табакерки». Ни с того ни с сего в один год появляется государство. А вторая – что мы, таким образом, волей-неволей становимся на сторону так называемой норманнской теории. Ведь если мы привязываем образование государства к летописному 862 году – году «призвания варягов», – то получается, что эти варяги наше государство и создали.
– А вы считаете, насколько велика роль варягов (или, как раньше говорили, норманнов) в зарождении русского государства?
– Видите ли, поскольку я считаю, что государство на Руси образовалось лишь к XVI веку, то для меня этой проблемы вообще не существует.
– То есть распространенное представление о Руси времен Владимира Святого и Ярослава Мудрого, как о могучем государстве восточных славян, не соответствует действительности?
– Совершенно верно. Ведь Киевскую Русь как государство придумали украинские и польские книжники XVI – XVII веков. Кстати, не стоит думать, что это мое какое-то открытие. На каждом этапе в развитии нашей отечественной историографии были ученые, которые признавали такое государство «Киевская Русь», а были те, которые отрицали такое понятие. Это был один из самых дискуссионных вопросов в российской исторической науке. Замечу, что к 1917 году как раз господствовало мнение, что государства в Киевской Руси не было, а были сначала племенные, а затем территориальные общины (Киев, Новгород, Чернигов и так далее), которые жили в рамках еще догосударственного, общинного устройства с изрядными пережитками родовых отношений.
Однако в 1930-е годы в отечественной исторической науке утвердилось представление об «Империи Рюриковичей», о мощном славянском государстве. На IX – XI века были спроецированы реалии гораздо более позднего времени. Это было вызвано, с одной стороны, марксисткой идеологией (знаменитая «пятичленка», под которую подгонялась вся мировая история), а с другой – сталинской установкой на «возрождение патриотизма». Так и появилось «могучее государство Киевская Русь». На самом деле это химера, выдумка.
– «Киевскую Русь придумали польские книжники». Это звучит, как цитата из Носовского и Фоменко…
– Прошу понять меня правильно – речь не идет о каком-то историческом ревизионизме в стиле «Новой хронологии» Фоменко и прочих шарлатанов. Речь о структурных вещах. Ведь, что такое государство? Понятие государства подразумевает, что власть отделена от народа, стоит над народом и зачастую противостоит народу. Но можно ли говорить о государстве в условиях господства общинных отношений, когда вся власть еще осуществляется самим народом в рамках так называемой прямой демократии: собирается вече, в котором могут принимать участие все свободные члены общины, на вече избираются должностные лица, приглашается или изгоняется князь, решаются другие ключевые вопросы. Нет отчужденной от народа вооруженной силы – армии. Все свободные люди имели право носить оружие, из них в случае военных действий формировалось общинное ополчение. Нет четкой территории, подобной современным госграницам. И князь тогда еще совсем не противостоит общине – он выступает, говоря современными словами, как «наемный менеджер». Если князь плохо справлялся, ему «указывали путь» – прогоняли с должности. Князь и близко не имел тех властных полномочий, которые имели столетия спустя московские самодержцы. И так ситуация сохранялась примерно вплоть до XIV века. Можно ли в этих условиях говорить о государственности?
– Тогда что же было в Киевской Руси?
– Я считаю, что историю Киевской Руси надо делить на два периода. Это IX – X и XI – XII века. IX – X века – это было время еще таких примитивных образований, которые в западной исторической науке называют термином «chiefdom». У нас этот термин переводят как «вождество». Это еще не государство. В племенах появляется уже вожди, которые представляет собой какую-то власть, но до государства здесь еще очень и очень далеко. В результате вожди одного из славянских племен – киевских полян – «примучивают», как тогда говорили, другие славянские племена: кривичей, радимичей, древлян, северян и так далее. То есть, попросту говоря, обкладывают их данью. Ничем, кроме регулярного платежа дани эти племена с Киевом связаны не были. Вот это-то данническое образование в сталинской историографии прозвали Киевской Русью.
А в XI – XII веках это родоплеменное вождество трансформируется в территориальные общины. «Примученные» когда-то племена освобождаются от власти Киева, создают свои независимые общины. Только теперь общины эти строятся не на родовой почве, а на территориальной. Названия племен уходят в прошлое, а общины уже называются по имени главного города – Чернигова, Смоленска, Рязани и т.д. У нас эти образования принято называть княжествами, но, как я сказал выше, это название надо воспринимать крайне условно. Это были именно общины, которые приглашали князя на службу, но вовсе не находились в его полной власти.
– А что произошло в XIV веке?
– К XIV веку на территории бывшей «Киевской Руси» сложилось два, я бы так сказал, протогосударства – Великое княжество Московское и Великое княжество Литовское. Это очень архаичные образования, которые можно назвать военно-служилыми государствами, хотя тут тоже надо понимать, что это еще только зародыш государства. XIV – XV века – это такой переходный период. А действительно полноценное государство на Руси появляется лишь в XVI веке, во времена Ивана Грозного.
– Получается, что вы сводите древнюю Русь до уровня каких-то ирокезов: вождества, племена, архаичная структура. «Патриотическая общественность» будет недовольна!
– А что делать? Наука должна стремиться быть объективной, без оглядки на мнение общественности. Тем более, что ничего унизительного в этом нет. Все народы Европы прошли через эту стадию. Только у них эта стадия была где-то лет на 500 раньше, чем у славян. Кстати, это многое объясняет в истории Руси – нашу отсталость, например. Ведь если мы приравняем, как в советские времена, Киевскую Русь к современной ей империи Карла Великого или к Священной Римской империи германских императоров, то тогда непонятно: что ж мы так отстали в своем общественном развитии, в своем политогенезе (формировании государственных институтов)? Если же осознать, что Русь времен Ярослава Мудрого (XI век) по своему общественному развитию находилась на уровне так называемых «варварских государств» (франков, вестготов, лангобардов и т.д.) раннего средневековья (V – VI века), то тогда многое становится ясно.
– Для вас, как я понял, острота норманнского вопроса полностью снимается: приплывали варяги, не приплывали – не имеет никакого значения, раз государство образовалось лишь в XVI веке.
– Именно так. Что касается вопроса о «призвании варягов», то я не вижу тут причин для особых баталий. Ну, приплыл отряд норманнов в Новгород (по приглашению или без), ну захватил власть в племени, перебив прежнюю верхушку – князя и старейшин. Такие вещи в истории Европы случались множество раз. Что тут такого постыдного? Из-за чего тут копья ломать?
Тем более, повторюсь, государства тогда на Руси не было и в помине – не до «призвания варягов», ни после. Кроме того, эта норманнская верхушка захватчиков быстро растворилась в местной среде – дети и внуки этих норманнов же ничем особым не отличались от славян. Так чего из-за этого так горячиться?
– Ну а Рюрик-то был? Или это абсолютно мифический персонаж?
– Я думаю, что такой персонаж был. Но, естественно, ничего конкретного мы о нем сказать, увы, не можем. А вот, что касается его летописных братьев – Синеуса и Трувора, то это, конечно, не существовавшие фигуры. Сейчас историки склонились к тому, что здесь, скорее всего, ошибка летописца, который принял скандинавские слова Sine hus (свой род) и Thru varing (верная дружина) за имена собственные. На самом деле Рюрик прибыл на Русь не с Синеусом и Трувором, а «со своим родом и верной дружиной».
В.Васнецов. Варяги
– А куда приплыл Рюрик – именно в Старую Ладогу? Это доказано?
– Категорично здесь, конечно, ничего утверждать нельзя. Рюрик мог приплыть и в Старую Ладогу, но кто же это теперь проверит? Вообще, мне кажется, что в таких заявлениях большое значение имеет политический аспект. Ведь привычная всем столица Киевской Руси – собственно, сам город Киев – теперь находится в другом государстве, отношения с которым к тому же далеко не идеальные. Вот и приходится искать ему замену. Новгород бы вполне подошел, но тут незадача: археологических слоев IX века в Новгороде нет, он образовался позднее. Вот и остается выбирать из тех поселений, где такие слои есть. Старая Ладога – одно из таких мест. Новой российской государственности нужна и своя новая «древняя» столица. Вот ее и нашли. Хотя это, конечно, наивно. Столица чего? Племенного союза ильменских словен? Разве только это…
Денис Орлов
