Китай продвигает проект планетарного масштаба, в результате которого весь мир будет жить по китайским правилам. Речь идет пока об экономических правилах. По-русски название проекта звучит бессмысленно: «Один пояс – один путь», что многих вводит в заблуждение. Что скрывается за непонятным названием и чего на самом деле хотят китайцы? – «Городу 812» рассказал Андрей Карпов, экс-глава Комитета по транспортно-транзитной политике Петербурга, председатель Совета директоров аналитического бюро «ДОРН».
Инициатива «Один пояс – один путь» выдвинута Китаем в 2013 году. Официально ее суть заявляется как международное экономическое развитие при участии Китая на основе духа древнего Шелкового пути. Проект начинается в КНР и охватывает большую часть Евразии. На территории, где он будет реализован, проживает 63% населения планеты. Его стоимость – не менее 21 триллиона долларов. По-английски проект называется «One Belt, One Road», сокращенно – OBOR. В России принято использовать английскую версию аббревиатуры вместо некрасивой ОПОП.
Всё – вплоть до металлоконструкций и рабочих – будет завозиться
– Проект «Один пояс – один путь» называют новым Великим шелковым путем. А чего на самом деле хотят китайцы?
– На мой взгляд, неправильное понимание этой инициативы заложено в не очень адекватном переводе. Если перевести название более адекватно, получится «Единое пространство общей судьбы», что ближе по смыслу отражает суть. Речь идет о формировании единого – китаецентричного – экономического пространства.
В нашем сознании бытуют два ошибочных и вульгарных подхода к проекту OBOR. Первый. Многие воспринимают OBOR как некую халяву: вот придут китайцы, дадут много денег и решат наши проблемы. Уверен, это не так. Халявы не будет.
Во втором случае инициатива трактуется исключительно в транспортно-транзитном смысле: мол, все затеяно для организации сухопутного пути для китайских товаров в Европу. Такая составляющая в OBOR заложена. Но, в моем понимании, она имеет отнюдь не первостепенное значение, скорее это цель третьего-четвертого порядка. У транзитной сопоставляющей две задачи. Основная – экономическое развитие территорий, участвующих в снабжении Китая энергоресурсами. КНР энергозависима, при этом большая часть ресурсов поставляется морем. Сейчас КНР формирует сухопутные пути обеспечения себя энергоносителями. Три газопровода уже протянуты из Туркменистана, строится четвертый, есть газопровод из Бирмы. Трубопроводы проходят по территории не самых стабильных стран. Случись какая цветная революция, и энергоснабжение может быть нарушено. Поэтому Китай выдвигает инициативу экономического развития этих территорий, справедливо полагая, что чем более развита экономика, тем стабильнее страна. Вторая, но второстепенная задача – это действительно транзит. Но не только продукции из Китая в Европу, но также продукции из новых экономических зон, создаваемых Китаем в других странах.
– Россию Китай тоже будет развивать?
– Думаю, да. В Китае, например, созданы значительные мощности по строительству высокоскоростных железнодорожных магистралей (ВСМ) и автомобильных дорог, а также сопутствующие производства. Но внутри Китая в основном все уже построено. А мощности нужно как-то задействовать. Поэтому китайцы будут стремиться выводить их в другие страны – для строительства там транспортной инфраструктуры в рамках инициативы OBOR. При этом, думаю, что всё – вплоть до металлоконструкций, цемента и рабочих – будет завозиться из Китая. Либо это будет продукция, произведенная на местных заводах, но принадлежащих китайцам. Эти проекты – не благотворительность, хотя для нас полезны.
Легенда прикрытия
– ВСМ «Москва – Казань», которую давно собирается строить РЖД, тоже входит в интересы Поднебесной?
– Конечно. В китайских СМИ неоднократно упоминалась ВСМ «Лондон – Пекин», которая пройдет чрез Берлин, Варшаву, Минск и Москву. Поэтому ВСМ «Москва – Казань», а также обсуждаемые «Москва – Екатеринбург» и «Москва – Челябинск», полностью ложатся в этот большой китайский проект. Насколько я слежу за СМИ, китайцы проявили интерес к ВСМ «Москва – Казань» и готовы участвовать в ее финансировании. У нас нигде об этом не пишут, но я подозреваю, что условия, которые они при этом выдвигают, достаточно жесткие. Я бы, например, на их месте настаивал, чтобы в строительстве принимали участие китайские компании и использовался китайский подвижной состав.
– Вы упомянули, что транзит товаров – не первостепенная задача. Какая первостепенная?
– Экономическая экспансия. Расширение рынка для китайских товаров и услуг. Можно назвать это китайской версией глобализации. Транзит – лишь легенда прикрытия. Это тактика и инструмент для обоснования необходимости опережающего развития территорий с целью построения единого китаецентричного пространства общей судьбы. Я не склонен впадать по этому поводу в алармизм: такие цели вполне естественны. И Россия к тому же должна стремиться, и другие страны.
Как Петербургу заработать
– Чем бизнес по-китайски отличается от западного?
– Китайцы работают с вами на том уровне, который вы демонстрируете. Если вы ведете себя как туземец – будут взаимодействовать на уровне бус. Если вы способны четко формулировать и отстаивать свои интересы – и общаться будут соответствующим образом. Китайцы не навязывают свою идеологическую модель, не требуют, чтоб вы заворачивались в красные флаги и кричали, что Китай – пуп земли. Они и так это знают и не нуждаются в ваших подтверждениях. Но самое главное, китайцы представляют нацию, которая имеет большой опыт в стратегировании. Очень немногие народы и страны владеют такими технологиями. По идее, Россия – тоже страна, которая должна обладать навыками стратегирования, но, на мой взгляд, в значительной степени они у нас утрачены. И это ставит нас в заведомо более слабую позицию.
– Есть у Китая прямые интересы в России?
– Есть. К энергоносителям, к природным ископаемым, к лесу, к крупным инфраструктурным проектам. Например, к «Белкомуру», к строительству угольного терминала «Лавна» в Мурманске, глубоководного порта в Архангельске, к железнодорожному выходу из Западной Сибири на порт Сабетта через «Северный широтный ход». Китайцы владеют пакетом в «Ямал СПГ». Ведутся переговоры о покупке пакета акций «Роснефти».
– Маршрут нового Великого шелкового пути уже окончательно определен?
– Если говорить о сухопутном маршруте в Европу, на сегодняшний день он имеет две альтернативы. Первый вариант: через китайские северо-восточные провинции, Монголию, Забайкалье, по «Транссибу» и далее – в Европу. Второй вариант: из Китая в Казахстан с выходом в Россию в районе Челябинска или Саратова. Затем путь понятен: Москва, Минск, Варшава и далее.
– Петербург, получается, в стороне?
– Да. И я считаю, для нас принципиально важно вписаться в OBOR. После того как отгремит мундиаль, ситуация с федеральным финансированием на развитие инфраструктуры Петербурга с каждым годом будет лишь ухудшаться. Так как сейчас у государства есть другие приоритеты. Чтобы продолжать претендовать на кусок федерального пирога, нужно выдвигать проекты, которые интересны федерации с точки зрения решения глобальных задач. Например, Петербург может стать портом для перевалки китайского контейнерного транзита. Сейчас прямые сухопутные потоки китайских грузов уперлись в низкую пропускную способность польских железных дорог, и в связи с этим оживились Прибалтийские страны. Но это и наш шанс! Петербурга и Ленобласти. Задача – убедить китайских товарищей, что завязывать свой стратегический транзит на Прибалтийские государства с суррогатным суверенитетом – как минимум недальновидно. Самая надежная транзитная «страна» – Балтийское море, особенно при наличии там ВМФ России. Поэтому, товарищи, welcome в наши порты.
Китай ежегодно поставляет за рубеж два миллиона граждан
– Китай претендует на мировое господство?
– Китайцы претендуют на то, чтобы решать свои проблемы так, как они считают нужным, в любой точке мира. И это нормально – как для Китая, так и для любого другого государства. В некоторых странах к усилению китайского влияния относятся с опаской – в Индии, Японии, Вьетнаме.
– А в России?
– В России есть разные настроения. Алармисты, например, опасаются китайской военной угрозы, что они заселят весь Дальний Восток; что выведут к нам грязные производства. Я считаю, что на данном этапе Китай – полезный союзник, и не думаю, что, в ближнесрочной и среднесрочной перспективе существует реальная военная угроза с его стороны. А насчет грязных производств – это вообще не вопрос «китайской экспансии», а вопрос порядка в нашей стране.
– Разве китайцы уже не заселяют Дальний Восток?
– Статистика это не подтверждает. Китай – государство, которое ежегодно поставляет за рубеж два миллиона своих граждан, но едут они, как правило, в более развитые или в более теплые страны, чем Россия. Сингапур, например, – это же китайское государство, созданное китайцами хакка. Хакка – китайский субэтнос, который уже много веков специализируется на торговле и финансах. Они составляют значительную часть китайских переселенцев во многих странах. Дэн Сяопин, кстати, тоже был хакка.
– Для России OBOR – полезная инициатива, вредная или опасная?
– Я считаю, OBOR – это шанс, окно возможностей. При этом окно достаточно узкое, то есть период, когда мы можем им воспользоваться с выгодой для себя, – довольно короткий. Но пока мы концептуально и системно, как мне кажется, не очень к этому готовы.
Елена Роткевич
