По следам 2018 года мы задали Илье Доронченкову, профессору факультета истории искусств Европейского университета в СПб два вопроса: 1) какие события в культурной жизни Петербурга были судьбоносными или просто важными? 2) чего ждать в 2019 году, чего хотелось бы, чего – категорически нет?
– Что хорошего было в Петербурге в 2018 году?
– Думаю, что событием номер один из выставок «исторических» была ретроспектива Петрова-Водкина в Русском музее. Она показала любимого многими мастера с небывалой прежде полнотой и открыла не всеми ожидаемые грани его искусства, его потенциальные, но так и не реализованные возможности. С другой стороны, заставила задуматься о драматизме творческой судьбы – о долгих попытках найти свое лицо и сохранить его в советские годы, о столкновениях с собственной доктриной, о том, что мастеру давалось, а что категорически нет. Выставка не только прославляла Петрова-Водкина, но и заставляла размышлять на не всегда радостные темы – о превратностях русского таланта.
Другую работу Русского музея я тоже хочу отметить особо и поздравить с нею Отдел новейших течений – это «В поисках современного стиля. Ленинградский опыт», выставка, которую хочется назвать просто «Ленинградский стиль». Само собой, приходит в голову сравнение с мегаэкспозицией «Оттепель» в Новой Третьяковке. Наша выставка не соревновалась с ней, а представляла ее идеальную альтернативу – и по объему, и по выбору предметов, и по интонации. Собственно, она показала, как в рамках «одного отдельно взятого» города у нас снова решалась вечная проблема преодоления архаики, в которую опустил страну сталинский режим, и создания советской современности: разумной, человечной и доверяющей будущему. Специально хочу отметить экспозиционное решение – по-постмодернистски остроумное и одновременно тонко отвечающее эпохе, о которой шла речь.
Манеж снова показал, что с ним совсем не скучно и что он умеет добиваться успеха. Выставка-шоу, посвященная трагедии пригородных дворцов, вызвала споры, и я до сих пор не могу однозначно определить свое отношение к ней. Но скажу все-таки, что в эпоху, когда мультимедиа на глазах формируют новую среду и новые привычки восприятия, такие выставки будут вторгаться в традиционную практику все чаще. Мне показалось, что интонация и нравственные акценты, найденные создателями, были точны и таким образом, возможно незапланированно, противостояли другим массовым мультимедийным проектам, которые можно встретить теперь в разных городах страны.
С удовольствием отмечу экспозицию, придуманную и осуществленную в музее Академии художеств архитектором Максимом Атаянцем: зримые образы античности, как их видели разные эпохи, для которых она была частью современности (наша представлена самим мастером). Выставку, как и саму древность, надо воспринимать медленно, пытаясь соотнести себя с тем наследием, которое часто кажется нашим современникам молчащим. Если у Атаянца – знатока классики – есть миссия, то она, я думаю, состоит в том, чтобы приучить нас понимать лексикон и постигать логику античности (а через них лучше чувствовать и наш город).
Из выставок менее масштабных, но требующих тонкой настройки восприятия, отмечу экспозицию книг французского ар-деко в Двенадцатиколонном зале Эрмитажа, произведений Конашевича в Михайловском замке и первую за десятилетия, если не первую вообще, выставку Виктора Замирайло в К-Gallery.
– Что вы хотели бы увидеть в 2019 году?
– Чего хотелось бы в новом году? Выставка Кабаковых показала, что и нонконформизм способен стать академизмом. Поэтому я жду от современного искусства действительно широкого резонанса – ему пора стать общественным, не обязательно понятным каждому с первого раза, но обязательно провоцирующим мысль и подчиняющим себе восприятие.
Искусство Ленинграда середины – второй половины ХХ века исключительно богато и разнообразно. Впереди еще много выставок и изданий, которые должны не просто показывать наследие, но и представлять современный взгляд на него (как на выставке Любови Холиной в Музее городской скульптуры). Это задача и для государственных собраний, и для частных галерей. Отмечу, что одна из самых интересных выставок про культуру Ленинграда прошла в этом году в Москве. Galeev Gallery представила творческий круг искусствоведа Всеволода Петрова: мир людей тонких и глубоких, продливших почти до наших дней ту культуру, которая им досталась от первых десятилетий ХХ века. Может быть, кто-то в Петербурге договорится с Ильдаром Галеевым и покажет выставку у нас? Нам вообще нужно больше проектов, связывающих два города.
Не хотелось бы дальнейшего урона Союзу художников. Надеюсь, его юридические проблемы останутся позади. Но это должно стать лишь началом апгрейда – Союзу надо понять, что он воспрянет тогда, когда найдет свое место именно в нашем времени: оно разное, неуютное и порой жестокое, но другого у нас нет. Пока же складывается ощущение, что единственное, чего хочет союз как организация, это чтобы от него отстали и дали жить как прежде. Даже если это и возможно, то вряд ли нужно.
Музейное пространство в новом году рискует уподобиться шагреневой коже: вслед за Исаакиевским собором «пришли» за Музеем городской скульптуры. Надо понимать, что этот конфликт уже давно не имущественный, а символический, и если в предшествующие десятилетия смыслом его было восстановление справедливости, возвращение неправедно у РПЦ отобранного, то теперь речь снова идет о символическом, а не только материальном торжестве над современностью сознания, которое устремлено в прошлое. Впрочем, в России последних столетий конфликт архаики и современности – это сказка про белого бычка. Нам не привыкать.
Вадим Шувалов
