«Доктор Кто» – так называется самый долго идущий научно-фантастический сериал. Он выходит в Британии с 1963 гола. У него масса поклонников, в России – тоже. Переводчица и администратор сообщества «TEAmTARDIS», объединяющего российских фанатов Doctor Who, Мария ШМИДТ рассказала о хитростях и трудностях перевода как этого сериала, так и англоязычных текстов вообще.
«Доктор Кто» – это сериал об инопланетном путешественнике во времени по имени Доктор. Секрет долголетия сериала в том, что Доктор регенерируется – изменяет внешность, манеры, привычки – при этом оставаясь самим собой. Это позволяет регулярно менять актера, играющего главную роль, а самому сериалу оставаться самым долгим научно-фантастический сериалом в мире. В России с 2006 года разные сезоны сериала показывали на телеканалах «СТС», «НСТ» и «Карусель», а сейчас он транслируется на «Sony Sci-Fi». «TEAmTARDIS» – сообщество в социальной сети «Вконтакте», публикующее новости о «Докторе Кто» и субтитры к новым сериям. В нем состоит почти 70 тысяч человек.
– Переводить вы с чего начали?
– Переводить начала как раз с «Доктора Кто».
– Просто для себя?
– Можно сказать, да. Я просто пришла на «Нотабеноид» (сайт добровольного коллективного перевода субтитров к фильмам и сериалам – прим. авт.) и стала переводить отрывки новых серий. И мне понравилось. Я подумала: «А может быть, еще субтитры перевести? Или, может, еще книжку? А может, еще одну?» Так и пошло.
– Почему именно «Доктор Кто», что в нем такого?
– Наверное, потому, что в нем есть все, что мне может быть нужно: и комедии, и ужастики, и приключения, истории про современность, про космос, про будущее и прошлое, любые жанры в разных сериях. Ни в каком сериале больше такого нет.
– У вас ведь нет филологического или переводческого образования?
– Я училась в школе с углубленным изучением английского языка, но тогда его даже не любила, и в аттестате у меня по английскому прискорбная четверка. Но потом, классу к десятому, я все-таки полюбила язык. И по окончании школы я знала его довольно прилично, по крайней мере, на уровне Upper-Intermediate. Начала смотреть сериалы на английском языке. Сразу без субтитров – сначала мало что понимала с непривычки, но постепенно адаптировалась.
– И теперь вы сотрудничаете с большим издательством АСТ. Как они вас нашли?
– В 2014 году они решили издать книги по «Доктору Кто» и искали человека, который мог бы их перевести и при этом совместить навык перевода со знанием вселенной сериала. И им посоветовали меня. Вероятно, даже кто-то случайный – они написали у себя в группе в социальной сети о том, что хотят издать определенные книги, и зрители, знакомые с моим переводом, стали советовать им меня. Так я начала переводить «Сказания Трензалора».
– Сейчас вы переводите только книги, связанные со вселенной «Доктора Кто», или есть и другие проекты?
– В основном по «Доктору Кто», но недавно я закончила еще один перевод. Это первая для меня масштабная независимая книга. До того были только небольшие истории по мультфильмам «Мой маленький пони» и «Angry Birds», а сейчас уже основательная, самостоятельная книга – «Удар молнии» Криса Колфера. Она должна скоро выйти.
– Вы – администратор «TEAmTARDIS» с самого начала. Все это время с 2011 года сообщество держится на чистом энтузиазме – никогда не было желания как-то монетизировать проект, как это делают некоторые студии озвучки?
– Для нас это мало осуществимо, потому что студии озвучки занимаются множеством разных проектов, а у нас – только «Доктор Кто». По желанию люди могут вносить пожертвования, но все это сугубо добровольно и не слишком серьезно. Не думаю, что мы смогли бы реализовать полноценную монетизацию сообщества, у нас и рекламы-то почти нет.
– Так это отсутствие возможности или желания?
– Наверное, это просто нежелание очень сильно наглеть. В конце концов, не было бы сериала, нечего было бы и переводить. Мой и не только мой перевод – это, конечно же, труд, но труд создателей сериала несоизмеримо больше, и не хотелось бы наживаться за их счет.
– В переводах субтитров вы относительно свободно адаптируете оригинал под русскоязычного зрителя. Например, в одном из эпизодов Доктор попадает в эпоху викингов и дает некоторым забавные прозвища. В оригинале большинство отсылок будут понятны только британцам – ну что нам скажет имя Ноггин-Ног? А в Британии он культовый детский персонаж. Вы его заменили на Добрыню Никитича. Точность пострадала, но юмористический эффект сохранился. Подобный метод часто используется при переводе сериалов. А можете ли вы позволить себе такие переводческие вольности при работе с художественной литературой?
– Не думаю, по крайней мере, не в такой степени. Самая большая вольность, которую я помню, это когда в «Клетке крови» Доктор назвал Клару Освальд, свою спутницу, «Ostrich», имея в виду страуса. Я поменяла это на Клару Остриц, поскольку слово «Ostrich» было довольно проблемно перевести на русский язык так, чтобы это было похоже на «Освальд». Так аналогия со страусом превратилась в червя-паразита. Но автор книги не возражал, да и шутка про длинную шею сохранилась даже.
– То есть вы в спорных ситуациях советовались с автором напрямую?
– Да. Вряд ли это распространенная практика, но я воспользовалась возможностью связаться с автором и уточнила, не против ли он. Очень повезло, что автор согласился уделить мне время, за что ему огромное спасибо, кстати. В этой же книге есть нечто вроде притчи про королеву Екатерину, которая много раз выходила замуж, и все мужья ей чем-то не подходили. Я не поняла, в чем суть, поскольку это явно была отсылка к чему-то из британских реалий. Я снова обратилась к автору, и он объяснил, что у них есть модель и светская львица Кэти Прайс, которая известна своей бурной личной жизнью, и именно она имеется в виду. Сам автор предложил мне заменить ее на кого-то более знакомого русскому читателю. Но я не стала, потому что мне в голову не пришло, кто в точности подошел бы под описание, да и это было бы довольно странно и неуместно. Поэтому я просто добавила сноску о том, что речь о Кэти Прайс. В общем, на самом деле такие нюансы – довольно сложная и неоднозначная вещь.
– Значит, иногда переводчик может обойтись просто комментарием?
– Вообще говоря, переводчица Нора Галь, которая написала книгу «Слово живое и мертвое» и которую я слушаю в таких вопросах, считала, что сноска – это зачастую расписка переводчика в собственном бессилии. Но бывают случаи, когда уж лучше использовать сноску, чем совсем предаваться фантазиям. При этом универсальных законов и правил на самом деле нет, и у каждого свое мнение и ощущение в каждом конкретном случае. В той же ситуации с прозвищами викингов кто-то говорил, что получилось отлично, потому что смешно и понятно, а другие, наоборот, ругали такой ход. Причем всех, кто ругал, не устраивала не адаптация имен как таковая, а только то, что я убрала музыкальную группу ZZ Top. С их точки зрения, группа достаточно популярна и не нужно было ее менять. Вполне может быть, что так. Но я о ней не слышала так много, чтобы оставить название с уверенностью, что поймут если не все, то хотя бы большинство.
– А что тогда считать переводческой ошибкой?
– Все действительно очень субъективно. К примеру, в вопросе с говорящими именами (о чем до сих пор не утихают споры на тему «Гарри Поттера») один скажет, что «имена никогда не переводятся», а другой – что «все имена нужно переводить, если они говорящие». При этом обе точки зрения довольно далеки от правды, как и любые крайности. Я считаю, что переводить говорящие имена – неплохая идея, но с умом и оглядкой на смысл и благозвучность. И даже в этом случае невозможно угодить всем. Недавно я была на лекции по переводческой эрратологии (анализу ошибок – прим. авт.), и там довольно прямо сказали, что само понятие ошибки переводчика – спорная вещь. Если смысл действительно искажен значительно, причем так, что перевод по духу и восприятию не приближается, а только отдаляется от оригинала – это ошибка. А все остальное – субъективность. Что для одного ошибка, для другого – художественный прием.
– Считаете ли вы, что переводчик в большей степени творец или он ремесленник, отвечающий за точность перевода?
– Нечто среднее. Потому что отсебятина – тоже так себе вещь. Я встречала переводы, где возникали целые фразы и обороты, которых в оригинале даже близко нет и не имеется в виду. То есть выдумывание чего-либо – например, излишней экспрессии, которой изначально не было, – это ненужный перебор.
– Была ли у вас такая переводческая ошибка, которая до сих пор помнится?
– Помню, как в первый год занятий переводом, 2011-й, «Georgian houses» в значении «дома Георгианской эпохи» перевела как «грузинские». В тот момент, видимо, этот шедевральный вариант мне показался совершенно логичным. Отсюда первый переводческий урок в моей жизни: не знаешь – проверяй, а не оставляй на волю случая. Или, если проще: «гугли все, что напрягает». Интернет – друг переводчика. Интернет и здравый смысл.
– А враг тогда кто?
– А главный враг, как мне кажется – мысль: ай, ладно, и так сойдет.
Алёна Шимберг
