Во вторник на заседании Комиссии по устойчивости экономики, которую возглавляет первый вице-премьер Игорь Шувалов, Валентина Матвиенко озвучила свои предложения по выходу из кризиса. О том, что думают в Смольном про кризис, «Город 812» поинтересовался у вице-губернатора Михаила Осеевского.
– Так как же нам победить кризис?
– Мы предложили ряд мер. В частности, нужно расширить список системообразующих предприятий за счет региональных компаний и обеспечить на практике их поддержку. Если коммерческий банк принимает решение кредитовать такие предприятия – Центральный банк дает средства на год по стандартной ставке рефинансирования – 13%, коммерческий банк добавляет свою фиксированную маржу – 5%, и выдает кредит под 18% годовых. Задача коммерческого банка – оценить риски и принять решение, можно ли выдать кредит.
– Вы недавно всех удивили, сказав, что проблемы России – из-за остановки либеральных реформ.
– Да, из-за этого наша экономика остается не вполне конкурентоспособной. Пенсионная реформа – важнейший источник длинных денег – до конца не доведена. Доля государства в экономике увеличилась. Вот, по крайней мере, два основных пункта.
– А в политике?
– Я политикой не занимаюсь.
– В этом контексте вам не кажется, что сама идея составлять список компаний, которые получают господдержку, не очень либеральная?
– Государственная поддержка вообще не либеральна. Если говорить о валютной политике, например, то государство должно было жестко ограничивать возможность банков покупать валюту.
– Все же так долго говорили о конвертируемости рубля…
– Мы же болеем, а когда болеем – надо лечиться. Организм, конечно, может выздороветь сам – но может и не выздороветь.
– Ну банки-то придумают, как эти ограничения обойти. Вы просто всех в тень загоните – вот и все. Нет?
– Нет. Банк – настолько формализованная организация, что при желании ее можно очень жестко ограничить. Разве правильно, что все деньги, которые были выделены на поддержание ликвидности, ушли в валюту?
– Так, может, просто идея раздавать банкам деньги была неправильной?
– Нет. Если бы банковская система встала, вслед за ней встала бы вся экономика. Государство поддерживает те банки, которые являются его собственностью. Ничто не мешает акционерам коммерческих банков делать то же самое.
– Последние 8 лет у нас был и теперь кончился золотой век – все росло, бюджет утраивался, инвесторы несли свои деньги. Оглядываясь назад – Смольный правильно распорядился бывшими у него возможностями?
– Если говорить о Петербурге, мы выбрали правильное направление – развитие частной инициативы, привлечение инвестиций, вложение в инфраструктуру, образование.
– Вы говорите общие вещи.
– Что значит общие? Мы вкладывали деньги в одно, в другое, в третье. Вот вложили в инфраструктуру – к нам пришли заводы. Не вложили бы – их бы не было.
– Взять деньги и что-нибудь на них купить, будь то трубы или компьютеры, – самое простое. Но стратегически вы ничего не поменяли. Предприятия из центра не вывели. Отдельный деловой центр у города не появился. Даже транспорт по расписанию ходить не стал.
– У нас либеральная модель экономики, государство не может забрать землю у завода. Вот по Нью-Йорку едешь – стоит двухэтажное заколоченное здание, и ничего с ним сделать нельзя. Частная собственность. Можно регулировать только ставкой земельного налога.
– В данном случае уместно вспомнить тезис, что желающий ищет возможности, а нежелающий – поводы.
– Ну это вы эксперт – вам виднее.
– Ну вот за 6 лет безудержного роста можно было сделать так, чтобы транспорт ходил по расписанию?
– Доходы населения выросли, машин у людей стало больше, транспорт стал ходить хуже. Вы все время за частности хватаетесь, а мы смотрим в целом. Есть системные вещи, без которых развитие невозможно. Например, образование. Это ключевая вещь для города.
– Сами же говорите, что рабочих не хватает.
– Рабочих можно привести. И потом рабочий рабочему рознь. Образованный сварщик, варящий атомные реакторы на Ижорском заводе, получает больше иного банкира.
– Какова судьба наших суперпроектов? Они все будут реализованы после кризиса?
– Это зависит от того, когда у концессионеров появятся деньги.
– Что из этих проектов надо реанимировать в первую очередь?
– По мере появления у концессионеров средств они сами выберут, что им более интересно.
– Вам не кажется, что система концессий оказалась нежизнеспособной?
– Нет. Эта модель существует много лет во всем мире. Просто у нас все это наложилось на кризис.
– В единственной концессии, по которой город успел провести конкурс, был только один участник – консорциум Олега Дерипаски. Он же получает от города заказ на строительство стадиона, выигрывает конкурс по Апраксину двору и кварталу Шкапина – Розенштейна. Создается впечатление, что вся системе суперпроектов основана на одном человеке.
– У вас есть сомнения в честности процедур, в результате которых он все выигрывает? Что мешает другим бороться – приходи и побеждай. У нас свободная либеральная система.
