Большая часть российского населения воспринимает спецоперацию на Украине как войну России со всем миром. И это противостояние «мы против всех» им по душе, считает социолог Мария Мацкевич – она прокомментировала «Городу 812» итоги опроса ВЦИОМ об отношении к действиям российской армии.
По данным опроса ВЦИОМ, проведенного 25-27 февраля, 68% россиян поддержало решение Путина провести специальную военную операцию в Украине. Не поддерживает операцию 22%. Затруднились ответить 10%. (Опрос, проведенный ВЦИОМ 3 марта, показал увеличение числа одобряющих операцию до 71%).
– Насколько можно верить опросам ВЦИОМ?
– Все коллеги сходятся в том, что цифры опроса не фальсифицированы. ВЦИОМ вывесил массив статистической информации – любой желающий, обладающий соответствующими навыками и программами, может все самостоятельно пересчитать.
– Вряд ли люди в такой ситуации говорят социологам правду – потому что опасаются последствий.
– Тем, кто боится, – проще вообще не отвечать. И это верно не только к обсуждению военных операций, но и вообще к любой теме. Известно, что в среднем 10% говорят социологам не то, что на самом деле думает.
– То есть не 68% «за», а, предположим, 60%. Они понимают, что происходит на Украине?
– ВЦИОМ спрашивал, какую цель преследует России. Ответы интересные. 10% одобряющих объясняют это, условно говоря, «имперскими амбициями». 7% называют целью денацификацию (хотя само слово «денацификация» не совсем понятно). А все остальные одобряющие операцию сказали, что цели у России самые благородные: либо мы сами защищаемся, либо защищаем дружественный нам народ. То есть мы – защитники.
– И рейтинг Путина реально вырос?
– Растет не только рейтинг Путина (он и так был высоким), но и правительства (резко изменилась тенденция – одобряющих правительство стало в 1,5 раза больше, чем неодобряющих). Некоторый рост одобрения у «Единой России». И никого роста у всех оппозиционных партий.
Совершенно так же было в ситуации с Крымом. Это эффект сплочения вокруг лидера.
У людей есть ощущение, что мы правы. Они радуются, что враг назван. И этот враг – не Украина, враг – Запад. Больше нет никакой проклятой двусмысленности. Запад против нас. Что подкрепляется заявлениями снаружи – смотрите: даже наших кошек на выставку не пускают. Идет священная война, где мы против всех.
– Кто эти люди, которые хотят священной войны.
– Михаил Соколов, социолог из Европейского университета в СПб, поработал с данными опроса (подробно см. ниже). Он пишет, что главные факторы поддержки операции в Украине: возраст и телевидение (смотрение не менее 4 часов в день). А пол респондента, размер города, в котором он живет, уровень образования – мало что значат.
– То есть все просто: смотришь телевизор – поддерживаешь решения Путина?
– Смотрение ТВ – это следствие политической позиции. Те, кто не смотрит новости и политические ток-шоу по телевизору, не смотрят их потому, что уже не доверяют Путину и государственной пропаганде.
– Снижение уровня жизни из-за санкций убавит сторонников Путина?
– Не думаю. Больше всего пострадают те, кто и раньше его не поддерживал. К тому же материальное не побеждает идеальное. Люди, одобряющие противостояние с Западом, понимают: они страдают не просто так, а ради чего-то – это придает их жизни смысл. Так было с другой частью населения в перестройку: гуманитарная и техническая интеллигенция поддерживала все преобразования конца 1980-х – начала 1990-х, несмотря на то, что сама страдала от них очень сильно.
– Все-таки тогда интеллигенция надеялась на то, что это временно, и после лишений у нас станет как на Западе.
– Сейчас у многих было ощущение вражеского окружения. И их раздражала двусмысленность положения. Теперь все стало понятно: мы одни против всех. А Украина тут вообще не при чем.
И мое субъективное ощущение: надо учитывать следствие пандемии, сказалось невероятное психологическое напряжение, под которым все находились.
– А то, что реальные военные действия приводят к реальным жертвам, одобряющих священную войну не смущает?
– У людей не очень много информации. И они не очень интересуются подробностями. Но все равно люди хотят, чтобы все закончилось нашей победой. Что такое победа, они не очень точно представляют.
.
Кто одобряет, а кто – нет
Михаил Соколов, профессор факультета социологии ЕУ в СПБ
«Взглянул на результаты прославленного опроса ВЦИОМа об одобрении «военной спецоперации» России (63,5% за, 27,8% против, 8,8% затруднились), сел его обсчитывать.
ВЦИОМ фиксировал пол респондентов, возраст, уровень образования, федеральный округ проживания и тип поселения, самооценку уровня доходов, занятость (учится, работает и т.д.), сектор занятости, а также задавал вопросы о том, с какой частотой они смотрят телевизор и сколько времени проводят в Интернете).
Как и отмечали ученые коллеги, видно, что самый большой контраст обнаруживается между возрастными группами – среди людей старше 60, на 10,6% не одобряющих приходится 83,3% одобряющих.
Для людей младше 30 – на 37,5% одобряющих приходится 50,7% не одобряющих.
Второй сопоставимый контраст относится к телевидению: среди тех, кто смотрит телевизор каждый день, 79,5% одобряют (против 13,4% не одобряющих). Среди тех, кто его не смотрит вообще – 52,3% не одобряют (против 36,4% одобряющих).
Статистическое влияние всех остальных факторов оказывается существенно ниже. Пол вовсе не значим, а образование, тип населенного пункта (город свыше миллиона против поселения менее 50 тысяч жителей) и доходы – значимы, но не слишком важны (надо отметить, что те, кто оценивал свое материальное положение как плохое или очень плохое значимо менее склонны одобрять текущие события, чем те, кто доволен своим). Аналогично, использование Интернета не так важно, как отказ от телевизора.
Можно предположить, что все эти факторы действуют не изолировано: скажем, влияние возраста может быть опосредовано изменением предпочитаемых каналов коммуникации между поколениями. 52,8% людей младше 30 сказали, что они не смотрят телевизор вообще, и, соответственно, недоступны для идеологических сигналов, которые оттуда поступают. С другой стороны, если неприятие действий российского руководства все-таки связано с возрастом, то отрицательная корреляция с телевиденьем может быть ложной.
Существенно, что российское общественное мнение далеко от монолитности. Если вам нет 30, вы живете в большом российском городе, имеете высшее образование и не смотрите телевизор, то вероятность того, что вы не поддержите действия российской армии превышает 80%.
Поскольку наш круг общения в значительной ограничен людьми нашего возраста, живущими в той же местности, имеющими сходное образование и привычки, это значит, что представители определенной – и совсем немалочисленной – просто не видят среди своих друзей никого, кто одобрял бы действия российской армии, а единственные, с кем они могут поспорить по данному поводу- это старшие родственники (и то, учитывая данные, показывающие высокую воспроизводимость политических взглядов между поколениями внутри семьи, необязательно). Ирония, разумеется, состоит в том, что именно эта среда имеет все шансы первой ощутить на себе последствия нынешних санкций.
И последнее. 8,8% опрошенных, затруднившихся с ответом, странным образом гораздо больше похожи на тех, кто «против», чем на тех, кто «за». Средний возраст одобряющих – 50 лет, не одобряющих – 39 лет, затруднившихся – 42 года. Среди тех, кто не смотрит телевизор, затруднились с ответом 11,2% (среди тех, кто смотрит каждый день свыше 4 часов – 5,2%). Среди тех, кто пользуется Интернетом каждый день свыше 4 часов, затруднилось 10,2% (а среди тех, кто вовсе им не пользуется – 4,5%). Похоже, что «Затрудняюсь» состояло из двух примерно равных долей – «Правда, затрудняюсь» и «Не хочу говорить», причем «Не хочу говорить» чаще встречалось среди тех, кто чувствовал, что отклоняется от линии партии.
Заметим, что ВЦИОМ предоставляет только данные законченных интервью, не сообщая, какая доля тех, с кем интервьюеры контактировали, вообще стали отвечать на вопросы, и сколько – перестали, когда поняли, о чем их будут спрашивать. В этом смысле, к итоговым цифрам приходится относится с известным скептицизмом; однако компульсивные невротики определенного свойства не могут быть не благодарны ВЦИОМу за возможность обнаружить за картиной консенсуса занимательные нюансы».
