21 декабря 2010 года в 16.30 я прилетела в город Санкт-Петербург на самолете германской кампании Air Berlin, – пишет в своем блоге Ольга (на фото слева).
Первоначально было запланировано прибыть в родной город с моей американской подругой, имеющей также немецкое гражданство и собакой. За пару дней до отъезда собака заболела. Таким образом, моя подруга и собака остались в Берлине.
На пограничном контроле мой паспорт был подвергнут тщательному анализу, сотрудница пограничной службы рассматривала его со всех сторон в течение длительного времени. Затем неимоверно долго пробивала мои данные на компьютере, Я поинтересовалась причиной задержки, на что мне ответили, что все объяснят позже. Я попросила разрешения пойти покурить. Вскоре наверх в курительную комнату пришел сотрудник и сказал мне, что проверка закончена, и я могу спуститься вниз к пограничному контролю. Там мне объяснили, что зависли компьютеры, теперь все в порядке и я могу проходить. К моменту пересечения мною государственной границы вся очередь рассосалась. В зале получения багажа я с трудом нашла свой чемодан, так как все пассажиры уже забрали свои чемоданы с транспортера, и мой, как положено, был отставлен в сторону.
Взяв свой чемодан, я направилась по зеленому коридору к выходу, и тут была задержана сотруднице таможенной службы. Меня сначала попросили предъявить паспорт, посмотрев паспорт, сотрудница оставила его у себя и попросила поставить меня чемодан и ручную кладь, сумку, на рентгеновский аппарат. Сотрудницу таможни заинтересовала железная коробка с печеньем. И далее мне предложили подойти к столу для досмотра. Последовал ряд формальных вопросов, везу ли я чужие вещи, сколько у меня валюты и т. д. О лекарственных препаратах, подлежащих обязательному декларированию, меня не спрашивали.
Затем приходили собаки, которые обнюхали меня и багаж. Вскоре появились и понятые. Меня попросили открыть сумку и чемодан, и дальше состоялся досмотр моей ручной клади. Вещи из сумки я вынимала собственноручно.
Досмотр проводился долго и тщательно, было ощущение, что сотрудники таможни ищут что-то конкретное. Сначала внимание сотрудников привлекла красивая китайская коробка с сервизом, упаковка технологически предусматривала второе дно. От рвения один из сотрудников надломил упаковку, К их разочарованию, второе дно оказалось пустым. Дальше из косметички были вынуты разные коробочки и пластинки-блистеры с лекарствами. Каждое лекарство было внимательно изучено, некоторые подвергнуты экспресс-анализу. И здесь уже меня спросили, есть ли у меня еще лекарственные препараты, я ответила, что есть – в чемодане. В результате досмотр чемодана уже осуществляли несколько сотрудников. Я не помню, кто из них обнаружил фабричную запечатанную упаковку лекарственного препарата трамадол в аптечном пакете. Это был флакон 100 мл/мг с пульверизатором в картонной коробке.
Справка
Трамадол. Сильнодействующее обезболивающее вещество. Имеет широкий профиль назначений. Зависимости не вызывает.
В Германии выписывается на простом рецептурном бланке, на том же, что антибиотики и анальгетики. На таможне в Германии декларированию не подлежит.
В России относится к списку “В”, сильнодействующим веществам. Продается по рецептам. Ввоз в страну не запрещен.
Трамадол был назначен мне моим лечащим врачом от хронического болевого синдрома. Выписанный врачом рецепт на мое имя остался в аптеке. Трамадол, наряду с другими лекарствами, полностью оплачивается моей медицинской страховкой. В таком случае рецепт обязательно остается в аптеке, ибо является финансовым документом, на основании которого аптека получает деньги от медицинской страховки. Все это я пояснила присутствующим.
За время досмотра моего багажа количества заинтересованных сотрудников таможни увеличивалось с невероятной скоростью. Как впоследствии выяснилось, большинство из них были оперативными работниками отдела по борьбе с контрабандой наркотиков. Также приходил и зам. начальника таможни. Один из неизвестных мне сотрудников в униформе подошел к столу с трамадолом и моими пожитками и разочаровано спросил: “И это все!?”
Затем меня сопроводили в отдельную комнату и провели личный досмотр. Досматривали меня две сотрудницы в присутствии двух понятых женского пола.
Задержавшая меня сотрудница таможни составила множество бумаг. Трамадол запечатали в полиэтиленовый пакет с пломбой. Наконец мне возвратили паспорт. Я уже собралась домой, как ко мне подошли сотрудники отдела по борьбе с контрабандой наркотиков и пригласили меня на беседу, при этом опять отобрав мой паспорт. На вопрос, задержана ли я, прямого ответа мне не дали. В течение всего времени я неоднократно разговаривала со своей матерью, которой, со слов таможенников, сообщала, что вот сейчас закончатся все формальности, и я приеду домой.
Когда мы прибыли в комнату оперативников, на одном из столов я увидела подготовленный рапорт зам. начальника таможни о моем задержании. Вскоре появился начальник отдела борьбы с контрабандой наркотиков и сообщил мне в ультимативной форме, что сейчас меня повезут на медицинское освидетельствование. А если я не подчинюсь, то буду сидеть здесь неизвестно сколько и ходить в дамскую комнату с сотрудницей. До сих пор я так и не поняла, собирались ли меня увозить на наркологическую экспертизу или к гинекологу и рентгенологу. Начальник отдела отобрал у меня мобильный телефон, тем самым лишив меня средства связи с внешним миром.
Далее один из оперативников увез мое лекарство на экспертизу. Через пару часов он вернулся с заключением эксперта.
Затем другой оперативник поехал за дознавателем. Дознаватель, едва взглянув на меня, сказал, что я преступница, которая перевозит запрещенное к обороту в России лекарство. Оставлю его слова без комментариев. Дознаватель ушел в другую комнату оформлять на меня документы.
Дознавателем по ОВД отела дознания Пулковской таможни капитаном таможенной службы Чижиковым И. С. было составлено Постановление о возбуждении уголовного дела № 1140/21657 и принятии его к производству. Дело было оформлено к 4 часам утра. В 5 часов утра мне разрешили позвонить моему адвокату. В разговоре с ним дознаватель Чижиков сообщил, что будет ходатайствовать о мере пресечения – арест и повезет меня после 16 часов в Московский районный суд города Санкт-Петербурга. Мой адвокат по устному соглашению К.С. Кузьминых сообщил дознавателю И. С.Чижикову, что не сможет приехать на мой допрос, и просил не проводить судебное заседание без него.
На допрос в рамках возбужденного уголовного дела мне предоставили государственного адвоката. Адвокат проинформировал меня, что я имею право отказаться от дачи показаний, что я и сделала. Чижиков сообщил, что во второй половине дня меня повезут в суд. Дознаватели опять провели мой личный досмотр, в присутствии понятой.
За полчаса до того, как меня повезли в суд, у меня сняли отпечатки пальцев.
Около 18 часов вечера 22.12.2010, незадолго до окончания работы суда, прошло судебное заседание о мере пресечения. На заседание пришел мой адвокат с документами, которые предварительно забрал у моей матери справки о ее болезни и о регистрации совместной собственности квартиры. Московский районный суд – Дело № 3/1 – 361 постановил отказать в удовлетворении ходатайства дознавателя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. В своем решении суд принял во внимание мои показания о назначении лекарства моим лечащим врачом и том, что я страдаю тяжелым хроническим заболеванием.
Мы вернулись в Пулковскую таможню. Я забрала обратно свой паспорт временно изъятые у меня вещи. Здесь у меня взяли подписку о невыезде.
28.12.2010 мне по мобильному телефону позвонил начальник следственного отдела СО при ЛОВД в аэропорту “Пулково”, он сообщил мне, что мои документы находятся следственном отделе и пообещал, что в ближайшее время мне позвонит назначенный им следователь и вызовет на допрос. Порекомендовал принести с собой справки о заболевании и о назначении мне лекарства “трамадол” и сдать обратный билет в Берлин.
29.12.2010 мне позвонил следователь СО при ЛОВД в аэропорту “Пулково” и пригласил меня на допрос, сказав при этом, что если мои слова подтвердятся соответствующими документами, то он закроет уголовное дело.
30.12.2010 с моим адвокатом по соглашению А. Н. Екимовской я приехала на допрос к следователю Д. Р. Квиркия. Меня допросили. Я представила соответствующую справку от врача с заверенным нотариально переводом. Но с меня опять взяли подписку о невыезде. И уголовное дело не закрыли.
На сегодняшний день я – подозреваемая в совершении тяжкого преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 188 (контрабанда). Назаказание от 2 до 7 лет или штраф до 1 миллиона рублей.
P.S. Копии основных документов у меня имеются.
КСТАТИ
В конце мая 2009 года в Израиле Ольга Жук, являющаяся одной первых активисток гей-движения в России сочеталась браком. Обряд, в котором приняли участие только друзья, провел консервативный раввин Лазар.
В свое время Жук пришла к иудейской религии через православие, так как, по ее словам, в той среде, в отсутствии духовных наставников, другой выбор трудно себе представить. Тем не менее, по прошествии многих лет душевных поисков она вернулась к иудаизму. Со своей нынешней супругой она познакомилась в ортодоксальной синагоге в Германии.
“Конечно, – рассказывает Жук проекту IzRus, – я бы предпочла сочетаться браком по ортодоксальному обряду. Однако хасидизм смотрит на этот вопрос крайне консервативно. Кроме того, в Германии нет раввинов, проводящих подобные обряды”.
ДОСЬЕ
Ольга Жук – кандидат искусствоведения, член Союза кинематографистов России. Автор работ о киноискусстве 20-х годов, о творчестве Г. М. Козинцева. Сценарист ряда документальных фильмов. Организатор кинофестивалей.
Она одна из первых лесби-активисток СССР и России. Участник неформальной группы гомосексуалов, которая в 1984 году получит известность под названием “Гей-лаборатория Ленинграда”.
Руководитель Фонда культурной инициативы и защиты сексуальных меньшинств (1991), более известного как “Фонд Чайковского”, один из инициаторов издания журнала “Gay, славяне!” (1992-1997).
Летом 1998 года в издательстве “Глагол” вышла книга Жук “Русские амазонки. История лесбийской субкультуры в России. ХХ век”. Автор российской лесби-газеты “Pinx” (ноябрь 2006, март 2007).
Новый проект Ольги Жук – издательский дом “Интеграция”.
С середины 1990-х годов Ольга Жук живет в Берлине.
Регулярно бывает в Москве и Санкт-Петербурге.
delphinov.livejournal.com, az.gay.ru
