Дело было в те стародавние времена, когда даже самый плохонький телевизор стоил дороже двухнедельной поездки семьи с ребенком на отдых в неближние края.
1986 год. На носу чемпионат мира по футболу в Мексике, а телевизор сломался! Денег на новый категорически нет! Зато дают отпуск и можно поехать… Куда путевка достанется – туда и поехать, лишь бы там телевизор с мундиалем был.
Выпало нам ехать на Оку, в дивные красоты в окрестностях города Дзержинска. Гугла тогда в помощь нам не было, и перестройка с обвалом правды на бедные головы обывателей еще только набирала ход. А вся экологическая боль страны, да и всего мира, сосредоточивалась тогда в Чернобыле. Откуда было нам знать, что трудовая слава «держинцев» (буквой «з» аборигены поголовно пренебрегали) зиждется на производстве иприта, фосгена, зарина и прочей убийственной продукции. А побочно, и чуть ли не в больших количествах, производятся диоксины и всякое хлорсодержащее, что захоранивается тут же, неподалеку… К слову, по версии Нью-Йоркского Института Блэксмита (одной из авторитетнейших природоохранных организаций), даже 20 лет спустя, в 2007 году, когда многие из химических производств уже были закрыты, Дзержинск оставался в первой десятке самых загрязненных городов мира!
Мы, ленинградцы, случайно собранные в «команду» усилиями Бюро путешествий и экскурсий, прибыли в эту химическую рекреацию по собственной воле (глупости). Но основная масса отдыхающих в нашем пансионате были… эвакуированные из Чернобыля женщины с детьми. Вот она, забота коммунистической партии и советского правительства, так сказать, в полный рост!
Дальше – не об экологии. Кроме радостей купания-загорания на Оке обитателям пансионата предлагалась обширная экскурсионная программа. Нас свозили в город тогда еще Горький, нам показали в городе Семенове как произрастает на разного рода деревяшках золотая Хохлома… Нам не могли не показать и близлежащий Дзержинск.
Из достопримечательностей я припоминаю только Краеведческий музей, а в нем – зал с канатами, канатиками и канатищами, где художник-оформитель разгулялся на славу! Да, посреди сплошной химизации было в Дзержинске и такое производство. Но музей был лишь эпизодом экскурсии, а главной была неспешная, под убаюкивающе скучное говорение экскурсовода, автобусная прогулка по городу.
Нам, ленинградцам, хоть пешком идущим, хоть в трамвае проезжающим через центр, каждый день за так показывают красоты, к которым мы привыкли, про которые подсознание нашептывает, что все это совершенно естественно и есть везде, где ни глянь за окно автобуса. В Дзержинске же уныние сгущалось за окошком стремительно, несмотря на солнечный денек. Сейчас мне кажется, что все дома там были одинаково серыми – «50 оттенков копоти». Но, наверное, была все же и какая-то разноцветица. Ведь были же в качестве дозволенного излишества балконы с пузатыми балясинами, торчали же посреди повсеместной трех-четырехэтажности какие-то шпили… Однако все это и в подметки не годилось даже суровому рацио конструктивизма, который в те же первопятилетошные годы скупо цвел в столицах. Нищая бескрылость – так я определил бы этот архитектурный стиль. Пожалуй, именно тогда я впервые так наглядно увидел родство некрасоты и несвободы.
Недавно в фейсбуке наткнулся на поразительной красоты кинематические скульптуры Энтони Хоува. Уже три десятка лет творит он из металла и углепластика диковинные сооружения. При легком дуновении ветерка они сворачивают и разворачивают свои сверкающие соцветия; лопасти их, согласованно вращаясь, создают иллюзию живого организма из иного мира. Завораживающая взгляд абсолютная бессмыслица, да еще трудозатратная, да еще вводящая в непродуктивный ступор всякого наблюдателя… Интересно было не только прочувствовать на себе гипноз этих плавных циклических трансформаций, но и, стряхнув морок, почитать потом комментарии. Абсолютное большинство так или иначе выражают восторг красотой. Но попадались и другие, идейные наследники персонажа Аркадия Райкина, который – помните? – предлагал приделать к балерине динамо-машину, чтоб попутно ток вырабатывала.
Жизнь давно научила меня сторониться людей, которым всегда мало бессмысленной красоты, которые не мыслят существования без нанесения максимальной пользы всему, до чего дотянутся руки.
Из под рук знающих, «как лучше», выходят самые надежные запоры на двери и решетки на окна.
Спорить о пользе и красоте – разделившись хоть на физиков-лириков, хоть на белых-красных – можно бесконечно. Мы спорим, создаем вопросы, а ученые тем временем ищут на них ответы. Еще Ч.Дарвин в своей работе «Происхождение человека и половой отбор» предположил, что красота в природе возникает и развивается по единственной причине – от удовольствия наблюдателя. Практического смысла в ярком оперении самца и причудливости его танца, кроме удовлетворения вкуса самочки – нет! И лишь спустя шестьдесят лет биолог-эволюционист и специалист по математической статистике Рональд Фишер доказал, что развитие эстетических пристрастий наблюдателя (самочки) такой же равноценный фактор эволюции, как и совершенствование бойцовских качеств самца. Строгие доказательства этих идей были изложены Фишером в монографии «Генетическая теория естественного отбора», которая легла в основание современной синтетической теории эволюции. А опубликована она была в 1930 году.
Как раз в тот год Дзержинск обрел статус города. А теперь – вишенка на торт. Имя будущий город получил в 1929-м. До этого рабочий поселок именовался Растяпино…
Нужно ли формулировать какую-то мораль? На всякий случай, попытаюсь. Если красота не является сутью жизни, а накидывается как дежурный покров, выбранный по вкусу того, кто знает «зачем» и «как лучше», то и получается лишь драпированное серой шинелью Железного Феликса прежнее вековечное Растяпино. На фоне проплывающей мимо всемирной эволюции.
Владимир Петров
