Основное преимущество Средневековья перед Новым временем – не в том, что оно было более индивидуалистичным (просто потому что людей, особенно образованных, было гораздо меньше, чем стало потом) и спокойным.
Не в том, что пришедший в конце XV в. на смену Средним векам идейно-технический прогресс притащил оружие массового поражения, тоталитарные эксперименты и – до кучи – экологический коллапс.
Преимущество Средневековья – в том, что Европа в ту пору была самодостаточна. Она не стремилась навязывать себя другим – просто жила в дальнем окружении и мерцающем контакте с иными культурами. И была при этом прекрасна, хотя и не знала ни шампуня, ни антибиотиков, ни зубных протезов.
Средневековая Европа была яркой мозаикой множества маленьких самобытных территориальных лоскутков, соединённых единой христианской канвой, но сохранявших при этом всю прелесть своих маленьких, но удаленьких цельностей.
Всякое, конечно, бывало и в ту пору. И крестовые походы, и альбигойские войны, и Столетняя война, и Реконкиста… Что ж. Инстинкт войны и разрушения явился вместе с антропоценом и с тех пор неистребим…
Но всё же именно в Средние века появились кодекс рыцарской чести, городские коммуны и куртуазная этика. Лучше этого в сфере общественной мысли Европа уже никогда не создала. Ни в какие Ренессансы и Эпохи Просвещения – когда, к слову, и приключились Варфоломеевская ночь, массовые сожжения ведьм, Тридцатилетняя война, якобинский террор и прочие бессмысленные бойни.
Не говоря уже о кровавых исчадиях Просвещения – XIX-XX веках.
С их наполеоновскими и прочими «мировыми» войнами.
С их колониальным безумием, перевернувшим неевропейские культуры вверх дном (которое накрывает сегодня всех нас своими глобально-суицидальными последствиями).
С их обожествлением «справедливого государства» и «единственно верными идеологиями», обслуживающими культ этого нового бога.
С их восстанием серых масс против ярких личностей.
С их поклонением пошлым вождям и самозабвенным болтунам.
С их вечным стремлением к новизне, упразднившим авторитет прошлого – со всем прекрасным и умным, что в нём было.
И с их консьюмеризмом, вытеснившим мечту о смыслах и завершившимся невротичным постмодернистским брюзжанием и хихиканьем.
…Я не хотел бы, наверное, жить в Средние века. Я слишком привык в шампуню и спрею от насморка. Но это не мешает мне отдать должное более прекрасной во всех смыслах – кроме супермаркетного – эпохе.
Даниил Коцюбинский
