На эту тему рассуждает Михаил МОСКВИН-ТАРХАНОВ, депутат Московской городской думы, председатель комиссии Думы по перспективному развитию и градостроительству (перед избранием в Думу Москвин-Тарханов работал главным специалистом в Институте развития Москвы).
– Вы считаете, что во всех крупных российских городах должны появиться деловые кварталы?
– Когда мы строим деловой центр, как, например, даунтауны в американских городах или Дефанс в Париже, мы концентрируем в одном месте очень мощные силы бизнеса, торговые центры, развлечения. Такие центры хороши для крупного, развитого города, в котором сосредоточена торговля, бизнес, промышленное производство и есть неплохая покупательная способность населения. В России пока под это определение попадает очень мало городов. Это, конечно, Москва и в меньшей степени Петербург. В перспективе к ним могут присоединиться еще несколько городов, например, Нижний Новгород или Тюмень. Но на серьезном западном уровне пока может находиться только Москва.
Есть города, в которых бизнес-центры будут абсолютно лишними. Например, где-нибудь в Рыбинске построенный небоскреб съест половину бюджета, но при этом будет стоять полупустым.
– Зачем бизнесу концентрироваться в одном квартале?
– Бизнесу не хватает комфортных условий для работы. То есть современных, нормальных бизнес-центров. А что касается концентрирования бизнеса в одном квартале, то, во-первых, это удобно, а во-вторых, это позволяет городским властям сохранить исторические центры. Например, если бы в Москве не было Сити, то все его офисы оказались бы в историческом центре столицы. Это была бы катастрофа. А вот проекты вроде Сити спасают исторические центры городов.
– Почему компании, переведенные политическим решением на налоговый учет из Москвы в Петербург, не спешат физически размещать в нем свои штаб-квартиры?
– Да, потенциал у Петербурга есть. Но я бы не торопился с названием “вторая деловая столица”. Морские пути через Балтику – это во многом вчерашний день. Да, город близок к Финляндии. Да, он никогда не будет захолустьем, но и возможностей развития бизнеса в нем намного меньше, чем в Москве.
Компании не спешат переезжать из Москвы, потому что в столице очень выгодно участвовать своими непрофильными активами в городской деятельности, в первую очередь в строительстве. Но для того чтобы иметь в Москве какие-либо преференции, нужно быть московским резидентом, то есть налогоплательщиком.
Компании не спешат уходить из столицы, потому что не хотят расставаться с московскими возможностями. А Москва не хочет расстаться с их возможностями. У нас взаимовыгодный союз, а нас разлучают. Но разлучение должно происходить естественным путем. Когда в Москве наступит перегрев, бизнес начинает сам переходить в Петербург, как это было в 2006 – 2007 годах.
– В Москве идея Сити не вызывает возражений. В Петербурге проект “Охта центр” спровоцировал острейшую дискуссию. Живи вы в Петербурге – были бы за “Охта центр”?
– Питеру он, конечно, нужен. Точно так же, как бизнес-кварталы нужны другим крупным городам. Правда, высотный бизнес-центр в Петербурге правильнее было бы строить еще дальше от центра – на периферии города. И еще хочу сказать: в Питере есть одна неприятная общественная составляющая – депрессивно охранительный фон. Так сложилось, что питерской интеллигенции постоянно что-то не нравится. Они всегда боятся чего-то нового. Подобная интонация очень часто появляется и в Москве. Но в Питере она просто постоянно присутствует.
– От чего зависит успешность или несупешность проектов по возведению небоскребов?
– От ума. Есть один важный момент: должна быть комплексность, отдельные коробки ставить нельзя. Также сначала надо понять, откуда брать электроэнергию и какого она будет качества. Например, когда мы начинали строить Сити, энергии было много, но ее качество, то есть фаза, чистота и другие параметры оставляли желать лучшего. Потом нужно продумать экологическую программу и заняться инфраструктурой. Это копание в земле обычно длится очень долго. Но когда эта стадия работы заканчивается, высотные здания начинают расти как грибы. Кстати, инвесторы любят основательность. Когда они видят, как ты ковыряешься в земле, как проводишь кабели, заливаешь бетон в дырки, они понимают, что это всерьез и надолго. Тогда они хотят с вами сотрудничать, предлагают купить у вас пару этажей в новом здании, разместить там свои компании.
– Какой мировой опыт создания деловых кварталов вы считаете для нас неприемлемым?
– Например, как в Индии делают. Берется старый квартал, вычищается и наполняется новым содержанием. При этом под землю зарываются коммуникации, гаражи и многое другое. Это очень дорого и очень конфликтно. Представьте, если так сделать в Петербурге. Это же сколько поднимется криков: “От домов остались одни фасады!”, “А вот здесь муляж стоит!”, “Кто посмел накрыть двор стеклянным атриумом?”, и так далее. Лучше, конечно, строить новые высотные центры.
В Париже и Лондоне бизнес-кварталы выносят на периферию города. Поначалу эта идея у многих вызывала сомнения, но теперь видно, что такие проекты очень успешно работают.
– Есть примеры деловых зданий, которые вам кажутся образцом современной архитектуры?
– Вы знаете, на всю бизнес-архитектуру я смотрю, как на коробки, и для меня они носят функциональный характер. Это как нефтевышки, из которых качаются деньги и инвестиции. Но если смотреть на рациональность, то с этой точки зрения неплохие здания есть в Москва-Сити. У “Интерроса” симпатичная башня в Москве. У “Газпрома” в Черемушках хорошее, функциональное здание.
– Сейчас в Париже идет перестройка квартала Дефанс. Происходит переход от концепции квартала, который живет в течение рабочего дня, на концепцию круглосуточной занятости. Этот опыт вы учитываете при создании Сити?
– Подобные ошибки не должны повторяться. Поэтому в Сити учтен опыт Парижа: его сердцем является торговый центр, который работает круглосуточно. Вообще, в Сити чего только нет: от Дворца бракосочетаний до делового центра. А в будущем вокруг Сити вырастут жилые дома.
– Стоит ли ожидать “волны” появления крупного западного бизнеса в Москве, когда будет достроен Сити, и в Петербург, если там будет построен “Охта центр”?
– Естественно, бизнес будет приходить. Но наше дело – это создать условия. А все остальное будет зависеть от мировой экономической ситуации. Так как сейчас Россия как никто другой зависит от положения дел на международных торговых площадках.
