Как из Никольского рынка сделали евроофис и другие нарушения принципов реставрации в Петербурге.
Существуют принципы реставрации – прописанные и в учебниках, и в официальных документах. В Петербурге они подвергаются демонстративным искажениям. Во-первых, пытаются достроить то, что не достроили классики. Во-вторых – сделать евроремонт вместо реставрации. В-третьих – не признают ценность позднейших исторических наслоений.
Достроить за классиков
Первый вариант – желание достроить то, что по разным причинам не достроили классики. Время от времени возникают дурацкие проекты возведения «частей строений, не осуществленных в свое время, но входивших в авторский исторический замысел».
Это я процитировал «Петербургскую стратегию сохранения культурного наследия», являющуюся приложением к постановлению правительства Санкт-Петербурга от 01.11.2005 № 1681. Глава 9 «Стратегии», из которой взята цитата, называется «Реставрация, консервация, воссоздание объектов культурного наследия. Реставрационная школа Ленинграда – Санкт-Петербурга». Здесь прямо указано, что такое возведение не допускается.
Это же сказано и в учебнике «Реставрация памятников архитектуры» – стереотипном издании, допущенном в качестве учебного пособия для студентов вузов, обучающихся по специальностям «Архитектура» и «Реставрация и реконструкция архитектурного наследия»: «Не допускается возведение частей сооружения, которые не были в свое время осуществлены, хотя бы они входили в вероятный авторский замысел. Это положение сохраняет силу не только тогда, когда, когда изначальный замысел реконструируется по догадке <…>, но и тогда, когда мы располагаем, казалось бы, бесспорными материалами в виде авторских чертежей» (Реставрация памятников архитектуры. М., 2014. С. 53).
Тем не менее после того как в 2010 г. в результате археологических раскопок был всесторонне изучен фундамент непостроенной колокольни Смольного собора, возникло желание колокольню высотой 168 м возвести. Инициатором выступил «Газпром» в период активного продвижения газоскреба на Охте, эта же фирма финансировала и работу археологов. Потом активность проявили Русский клуб православных меценатов и группа строительных компаний «Арсенал-Недвижимость», которые объявили, что готовы на свои средства и своими силами возвести знаменитую колокольню.
Самое смешное, что намерение достроить Растрелли противоречит и учебнику, и постановлению правительства Санкт-Петербурга от 01.11.2005, но об этом никто даже и не вспомнил. Идею освистали как бредовую, про нее забыли, но для меня важнее, что в качестве аргумента не фигурировала «Стратегия», разработанная в 2005 г. КГИОПом.
В 2007 г., после того как подконтрольная главе городской азербайджанской диаспоры В. Мамишеву группа компаний «Конрад» купила здание Дворца культуры им. Ленсовета, тут же какие-то, прошу прощения, девелоперы придумали реализовать оставшийся на бумаге замысел Евгения Левинсона и достроить над зданием ДК 55-метровую башню. В 2010 г. заговорили о сносе всего здания с сохранением только фасадной стены и непременным строительством башни, причем проект разработало ООО «Архитектурное бюро “Литейная часть-91”», а ее главнокомандующий, вездесущий Р.М. Даянов, тут же заявил, что «башня необходима – она держит всю площадь [Шевченко]». Однако потом проект поменялся, площадь как-то удержалась и без башни, и без Даянова, а вскоре про дворец культуры и вовсе забыли. О «Стратегии» и об учебнике по реставрации снова не вспомнил никто, включая архитектора, которому помнить о ней следовало в силу служебных обязанностей.
Евроремонт как идеал «еврореставрации»
Второй вариант – евроремонт как идеал реставрации, как бы парадоксально это ни звучало. Однако парадокса нет, потому что это практика. Характерный свежий пример – Никольский рынок (Садовая ул., 62), над которым на славу потрудилось все то же ООО «Архитектурное бюро “Литейная часть-91”» во главе с Даяновым. До начала стройки он что-то неизвестно кому обещал, но в итоге подлинность, даже те ее следы, которые можно было сохранить, были утрачены в ходе превращения объекта культурного наследия в две гостиницы – Holiday Inn Express (в западной части здания) и Meininger (в восточной).
Исторический Никольский рынок превратился в муляж
Никольский рынок. Аркада
Вид на Троицкий собор в ротах Измайловского полка со стороны тыльного фасада Никольского рынка
Точное описание объекта, каким он является сейчас, представил Алексей Лепорк: «Если вы проезжаете по улице, то все хорошо и прекрасно, здание стоит на месте, и даже силуэт не сильно поменялся. Но подойдите поближе и войдите под его аркады. <…> Прежде там было обаяние старого здания – неровные, надтреснутые ступени, выщербленные старые каменные плиты пола, своды над аркадами. Теперь нет ничего. <…> Новые гранитные ступени. Ровные аккуратные плиты мощения галерей. Простейшие, по три положенные в ряд скругленные бетонные колоды перекрытия. Все новое, гранит как на свежеобработанных тротуарах в центре города, стены идеально ровные. Неорусский евростандарт. На самом деле это не Никольский рынок, а его муляж. Большой и на расстоянии даже довольно убедительный. Но все новое и к прошлому никакого отношения не имеет».
К этому описанию могу добавить проблему кровли: во-первых, рисунок кровли заметно изменился, появились будки с окнами, как я думаю, из-за размещения дополнительных номеров; во-вторых, кровля покрыта металлической черепицей, какая сейчас в основном идет на коттеджи; в-третьих, цвет выбран насыщенный темно-красный, что в сочетании с материалом резко выбивает здание из контекста. Раньше в стене под аркадой были окна – теперь дверные блоки из трех дверей. Что касается гранитных ступеней с уровня тротуара до уровня аркады, то раньше их было две, теперь – шесть, т.е. отметка пола аркады стала выше почти на один метр. Как это можно было сделать при сохранении фасадной стены, о чем когда-то писали, я не знаю; думаю, что снесено было все до основанья…
Можно было придать всему некоторую «старинность», скажем, сделать мощение из пилено-колотой гранитной брусчатки, разумнее подойти к решению кровли и не выглаживать стены, как при евроремонте… Но, видимо, вышло бы дороже, да и зачем заморачиваться?
А ведь Никольский рынок – это не старый бесхозный сарай, это памятник архитектуры федерального значения (постановление Совета министров РСФСР от 30.08.1960 № 1327; указ президента РФ от 20.02.1995 № 176), поэтому его нельзя было ремонтировать, его можно было только реставрировать. К тому же, как сказано в «Стратегии», «реставрированный объект не должен восприниматься как новодел». Но именно как новодел и выглядит теперь здание на Садовой ул., вызывая зрительную изжогу и самые нехорошие подозрения по части того, остался ли там хоть один подлинный кирпич. Демонстративно нарушено одно из общих требований к реставрации – максимальное сохранение подлинности.
Новые ступени исторического Никольского рынка.
Теперь невозможно представить, что по этой аркаде бежал Раскольников
Возникает естественный вопрос: а известны ли Даянову основы реставрации? Он вообще чему-то учился или диплом архитектора купил, а реставрационную науку постигал, исполняя приказы и прихоти девелоперов? Которые не понимают ценности исторической подлинности и требуют «ремонтно-строительной практики».
Прежний облик аркад Никольского рынка и каменных плит пола теперь можно увидеть только на старых фотографиях, а еще в фильме Л.А. Кулиджанова «Преступление и наказание» (1969). В самом начале Раскольников видит сон: он бежит по этой аркаде, преследуемый полицейскими, потом выбегает на Садовую и бросается с Красногвардейского моста (построенного, впрочем, в 1957 г.) в Екатерининский канал…
Демагогия и ложь проекта
Третий вариант – демонстративное непризнание ценности позднейших исторических наслоений, которое запрещено «Стратегией». Мы уже столкнулись с подобным феноменом, когда в 2010–2011 гг. с санкции КГИОПа был почти до неузнаваемости изуродован Летний сад. Естественная эволюция сада была полностью проигнорирована, а в новоделе соединились элементы, относившиеся к разным историческим эпохам и стилям – от времен Анны Иоанновны до жутких заборов XXI в. и уродин-муляжей вместо итальянской скульптуры. Это был уникальный на тот момент случай, когда преступления юридическое и эстетическое полностью совпали. Потом они стали нормой.
Нынче именно этот вариант пытаются реализовать в процессе перестройки Михайловского дворца*. Проект сначала делала фирма ЗАО «Ленполпроект», потом все то же ООО «Архитектурное бюро “Литейная часть-91”» во главе с Даяновым. Совокупными усилиями они подготовили документацию, при реализации которой будет нарушен не только федеральный закон, но и два основополагающих принципа реставрации:
– возникнут элементы евроремонта в Сервизном дворе в процессе его обновления, устройства лифтовой шахты и стеклянного пола на уровне второго этажа;
– планируется произвольная ликвидация того, что условно можно назвать «позднейшими историческими наслоениями».
Я уже объяснял, что для освоения 20 000 000 долларов требовалось искусственно придумать такую перестройку Михайловского дворца, такую его радикальную внутреннюю перепланировку, которая позволила бы как-то оправдать планируемую трату денег. Для этого и было придумано превращение внутренних дворов – западного (Сервизного) и восточного (Церковного) – во внутренние помещения музея. Начали с западной части. Логика проста: сначала во дворе делаются два междуэтажных перекрытия, а потом большим количеством проломов в исторических стенах и через двери в оконных проемах они связываются с внутренними помещениям дворца. Причем проломы делаются и внутри дворца – уже вне непосредственной связи с двором.
И вот тут то ли Даянов, то ли кто-то еще придумали объяснение, которое им показалось крайне остроумным и неотразимым. Они, дескать, не проломы делают в исторических стенах, они раскрывают те дверные проемы, которые были раньше, до того как в конце XIX в. архитектор В.Ф. Свиньин музеефицировал жилое здание – дворец великой княгини Елены Павловны и в процессе превращения в музей некоторые дверные проемы заложил. И теперь Даянов утверждает, что раскрытие этих заложенных 125 лет назад проемов будет не чем иным, как реставрацией.
На самом деле это, конечно, не реставрация, а, наоборот, нарушение одного из основополагающих принципов реставрации, заключающегося в признании ценности позднейших исторических наслоений.. Этот принцип общеизвестен, он указан и в «Стратегии», и в учебнике для реставраторов: «Позднейшие наслоения должны оцениваться не только как имеющие или не имеющие художественного значения сами по себе, но и как элементы, входящие в общую систему памятника. <…> Современная теория устанавливает принципиально иное отношение к наслоениям, чем то, которое имело место в период господства стилистической реставрации. За ними признается не только собственная историческая и художественная ценность как самостоятельных произведений, отражающих особенности культуры своего времени, но и роль их как составных частей памятника в целом. Они не просто затемняют, искажают изначальный художественный замысел сооружения (по прежним представлениям, преимущественно, если не единственно ценный), но и способны усложнять, обогащать художественную структуру памятника» (Реставрация памятников архитектуры. М., 2014. С. 50, 53).
Так и хочется опять поставить Даянову двойку и отправить снова сдавать экзамены по специальности. К тому же Даянов не предлагает полностью вернуть Михайловский дворец в домузейное состояние, так сказать, тотально демузеефицировать его, последовательно восстановив всю внутреннюю планировку и удалив оттуда музейные предметы, чтобы в итоге сделать дворец снова жилым великокняжеским зданием. Нет, «реставрация» (в его понимании) нужна ему сугубо выборочная – в тех местах, где проект незаконной перепланировки нуждается в проломах, т.е. там, где мешают стены.
Канонами реставрации исторические наслоения вообще запрещено снимать, тем более снимать в отдельных точках, по выбору Даянова. К тому же речь идет не о какой-то поздней штукатурке, закрывающей более раннюю роспись, не о некой безликой утилитарной пристройке к фасаду или новейшей закладке арочного проезда (это примеры с той же страницы учебника). Речь-то идет о цельном и осмысленном проекте музеефикации здания, которое было реализовано Свиньиным и именно в таком виде и стало особо ценным объектом культурного наследия. Следовательно, в таком виде должно охраняться, а не произвольно перестраиваться.
А вот у самого Даянова с логикой далеко не все в порядке, в целом ряде случаев он вообще промазал, утверждая, что проламывает стены в местах прежних дверных проемов.
Я писал, что проломы планируется сделать в стенах экспозиционных залов 12, 16, 31, 33 и 35. Если верить сообщениям о заявлениях проектировщиков, то эти проломы должны совпадать с местами, где двери существовали до музеефикации дворца. Однако, например, в зале № 16 на втором этаже новая дверь Д-5 на северной стороне зала (это «Голубой зал», сохранивший первоначальный интерьер К. Росси, ныне зал Сильвестра Щедрина) окажется на том месте, где раньше находилась печь. А, кстати, дверь в северной стене этого помещения, которая существовала, при музеефикации была заложена. Но ее горе-реставратор Даянов почему-то заново пробивать не предлагает. А почему, если мы все возвращаем в первобытное состояние?
В зале № 31 (на старом плане обозначен цифрой 9) до музеефикации было три двери: восточная вела в смежное помещение 10 (ныне зал № 30), западная – в помещение «Карточной-Шиллерской» (ныне часть библиотеки), южная – также в помещение, ныне занимаемое библиотекой.
При музеефикации южная дверь была заложена, восточная дверь превращена в арочный проем, а на западной стене арочный проем был сделан в «Гранатную комнату» (теперь это часть зала № 32).
Даянов оставляет оба арочных проема, но дополнительно пробивает дверь Д-9 на западной стене, которая, видимо, попадает в створ заложенной Свиньиным двери (на старом плане она ведет из помещения 9 в «Карточную-Шиллерскую»).
Угловой зал № 33 на западной стене дворца до музеефикации занимал «Гобеленовую комнату» и «Спальню герцога.». «Гобеленовая комната» имела две двери, «Спальня герцога» – три двери на северной, южной и восточной стенах.
При музеефикации в зале № 33 осталось два арочных проема в смежные залы № 32 (до создания музея это были «Гранатовая комната» и «Зеленая гостиная», еще не объединенные в один зал) и № 34 (по-старому – помещения 6 «Малая свитская» и 7 «Свитский кабинет»).
Теперь, сохраняя оба арочных проема в зале № 33, Даянов хочет сделать еще дверь Д-9 на восточной стене бывшего помещения «Спальни герцога», однако беда в том, что в створ заложенной когда-то двери новая даяновская дверь не попадет.
План первого этажа ГРМ по проекту Даянова красным отмечены проломы.
План 1-го этажа Михайловского дворца до его музеефикации. З – Зеленая гостиная. Г – Гобеленовая комната. Гр – Гранатная комната. С.г. – Спальня герцога. к-ш – Карточная-Шиллерская. Помещение 6 – Малая свитская. Помещение 7 – Свитский кабинет.
Понятно, что при музеефикации Михайловского дворца небольшие помещения жилой части дворца объединялись для создания экспозиционных залов. Теперь же Даянов, полностью игнорируя логику организации пространства и до музеефикации дворца, и после нее, лепит свое вне всякой связи с домузейной внутренней планировкой, на которую ему тем не менее хочется ссылаться. Получается типичный винегрет, замешанный на последовательном антиисторизме! Как говорится, что хочу, то и ворочу.
Но при этом Даянов ничтоже сумняшеся заявляет, что реставрирует Михайловский дворец. Помимо того, что это запрещено в принципе, новые двери элементарно не попадают в старые проемы, существовавшие до музеефикации, не говоря уже о том, что не восстанавливается и все остальное, что создавало первоначальный внутренний план здания. Логики во всем этом нет, только ложь и демагогия.
Таким образом, очевидно, что восстановлением прежней планировки дворца проект реконструкции, именуемый «реставрацией» и «сохранением объекта культурного наследия», не является. Даже не все вновь пробиваемые двери попадут в старые «дырки». Кроме того, планируется расширение дверных проемов в капитальных стенах под стилобатом южного (главного) фасада, а для превращения сектора редкой книги научной библиотеки в сортир (красиво звучит?) проектом предусмотрено проламывание капитальных стен в двух местах.
Я специально изучил сегодняшний вид Никольских рядов, с которыми он поработал. Ни о какой реставрации говорить не приходится, нарушены основополагающие принципы, на которые Даянову просто наплевать. Присутствие его в качестве проектировщика звучит как приговор, страшно представить, во что Даянов превратит Михайловский дворец с одобрения руководства ГРМ и КГИОПа, распоряжающегося судьбой уникального памятника архитектуры так, будто это частная собственность Гусева. Инстинктивно хочется отогнать их всех как можно дальше от дворца.
Михаил Золотоносов
* До этого в проблеме перестройки Михайловского дворца, нарушающей федеральный закон «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов РФ», основной упор я делал на юридических и криминальных аспектах и самого проекта, и согласования его уполномоченным органом охраны – КГИОПом.
Для этапа подготовки к судебному процессу это было и необходимо, и логично – надо было популярно объяснить: Министерство культуры и КГИОП принимают заказы на уничтожение памятников культуры. Суд по делу № 2а-3533/2018 уже начался, исковые заявления 1 октября 2018 г. были приняты судом к производству, очередное заседание назначено на 11 декабря (уточняю эти обстоятельства, поскольку «Невскими новостями» 2 ноября 2018 г. была распространена дезинформация).
