В корпусе Бенуа Русского музея показывают 250 картин, рисунков и скульптур автора «Бурлаков на Волге». Это самый большой выставочный проект Русского музея за многие годы. Персональный – абсолютно точно. На вскидку, больше был только «Абстракция в России. ХХ век” (2001-2002). Но назвать выставкой-блокбастером показ работ Ильи Репина язык не поворачивается.
Это и есть причина, чтобы ее посмотреть. На выставке нет и намека на попытки удивить, поразить, даже заинтриговать. «Мы не собираемся ни в чем вас убеждать и не будем вам ничего доказывать» – словно говорит куратор Сергей Кривонденченков, – «Репин – великий русский художник, основатель русского реализма. И точка». А если вы так не считаете, то это ваши проблемы. Но, сначала побольше посмотрите, чтобы составить собственное мнение.
Поэтому выставка построена просто, по хронологии и напоминает постоянные экспозиции музеев. От раздела «В Академии художеств. 1860-е» до «В вынужденной эмиграции 1918-1930».
В последнем названии есть доля лукавства, возможно, это дань современной политической моде. Репина долго уговаривали вернуться, известно, что в 1926 году к нему со «специальной миссией» ездил в «Пенаты» официальный советский художник Исаак Бродский. Но Репин уже был осведомлен о формах и методах правления советской власти. В качестве доказательства в этом разделе помещена картина «Большевики» (1918) – мурло в шинели без погон отнимает хлеб у мальчишки. Качество живописи так себе, но постреволюционные настроения художника передает точно.
Не чужд был Репин и умелого самопиара. В 1903 году он пишет картину «Какой простор!» – курсистка и студент гуляют среди бушующих волн. Многим Репин говорил, что сюжет случаен и подсмотрен на берегу Финского залива, недалеко от «Пенатов». Но в письме к коллеге Марианне Веревкиной замечает: «Публика видит глубокую аллегорию. И меня за эту аллегорию то бранят, то порицают, то презирают». Сейчас в импрессионистичном «Просторе» находят предчувствие русской революции 1905 года, которую Репин приветствовал.
В боксе «Пенаты» хорош портрет Натальи Нордман в тирольской шляпке. В письме меценатке Марии Тенишевой художник пишет: «Мое обожание Шехерезады (Н. Нордман) перешло в какой-то фантастический культ».
Бродит байка, что ради вегетарианки и противницы иметь прислугу художник бросил свою многодетную семью. А как все хорошо начиналось: фактически первая картина Репина – «Приготовление к экзамену» (1864), он только-только принят в Академию художеств, изображает Алексея и Александра Шевцовых, братьев Веры Шевцовой, будущей первой жены Репина.
Но не верьте сплетням. Репин расстался с Верой Шевцовой в 1887 году. Через год был бурный роман с Елизаветой Званцевой. А с Нордман он познакомился только через 10 лет.
К «пенатскому циклу» отнесем портрет Корнея Чуковского. В 1910 году тот и не предполагал, что станет детским писателем и взрослым переводчиком. А не писателем просто. Портретов на выставке много – «Лев Толстой босой» работает на наше стереотипное представление о «посконной» жизни графа в Ясной Поляне. В письме Николаю Ге про более ранний свой портрет Толстой заметил: «Был Репин. Написал хороший портрет. Я его еще больше полюбил. Живой растущий человек». Между прочим, Репину в то время было 43 года, и он был всероссийски знаменит.
За счет грамотного освещения в «Бурлаках на Волге» (1871) важным оказался береговой песок на переднем плане. «Бациллы» импрессионизма заразили уже раннего Репина. Но не сильно, в качестве прививки. И от этого нежного песка еще страшнее выглядят люди, тянущие баржу. Между прочим, пароходы появились на Волге за полвека до написания картины. Художник не просто это знает, он изображает судно с дымящейся трубой на дальнем плане.
Кто-то из мудрых заметил, что если бы Репин создал только картину «Крестный ход в Курской губернии», то он вошел бы в историю русского искусства навсегда. Если отстроиться от одежды персонажей, картина смотрится как написанная сегодня: калеку не пускают, городовой машет нагайкой.
Вадим Шувалов
