Попался разговор о проблемах сексуально-интимной лексики в русском языке. Вот же радость, думаю – хоть что-то не о политике!
Правда, и тут с бедой пополам: отсталые мы, вестимо, по этой части от прогрессивного человечества практически насовсем. Хоть караул кричи во время секса, который у нас уже есть, но пером его никак не описать: слов приличных не хватает. Одни медицинские. Или обсценные. Ничего для души.
Досталось в процессе обсуждения религиозному мракобесию: оно виновато в многовековом табуировании болтовни на интимные темы. Что правда. Христианство таки презирало плоть и не поощряло телесными наслаждениями увлекаться. И, что характерно, у всех христианских народов (исключая, пожалуй, легкомысленных французов) интимная лексика куда слабее, чем у тех, исконно-продвинутых, где секс никогда не табуировался. Например, у индусов по этой части несколько тысяч лет полный порядок: навалом слов для всей Камасутры. У африканских племён тоже этой лексики – завидное многообразие. Есть что перенять. С остальным словарём там хуже. Есть подозрение, что до прочих сфер деятельности у них просто руки не доходили.
Вообще-то, доложу я вам, у наших предков слова для всех причиндалов и манипуляций с ними были. И немало. Но все они по ходу вытеснялись из разговорного языка за рамки приличий. То есть, сначала было слово как слово, а через сто лет его уже даже думать приличному человеку неловко, не то что произносить и писать. И так – почитай, тысячу лет. В общем, обогатились этим словарём результате одни урки поганые: теперь им можно только оскорблять, унижать и… ну, в общем, вы поняли. Для любви совсем не годится.
Но есть и хорошая новость: то, что перестало быть табуированным, постепенно обязательно обрастает словами. Люди как-то устраиваются. Через каких-то пару-тройку веков всё станет совсем хорошо: все всё смогут называть своими именами, совершенно не смущаясь. И с богатой нюансировкой.
Патриархальные стереотипы отомрут, барьеры сотрутся, гендерные роли уравняются, семантика под это полностью подстроится. Из вербализации сексуальных отношений уйдёт недосказанность.
На русский станет очень легко переводить Уэльбека. Не знаю, легче ли станет его понять
Марина Шаповалова
