Министерство культуры отозвало прокатное удостоверение у фильма «Смерть Сталина». Как уже повелось, картина, которую еще никто не видел, вызвала всеобщее возмущение.
Разумеется, нашлись деятели культуры, ополчившиеся на британскую комедию. Разумеется, во главе с Никитой Михалковым.
Пересказывать их претензии – скучно. И так понятно: пасквиль, очернение нашей истории. И вообще, смерть Сталина – не повод для юмора.
Понятно, что Сталин нынче – почти бог. А бог бессмертен. Поэтому само название «Смерть Сталина» – уже кощунство. А смеяться над богом – хуже некуда. Даже ударить идола дубиной по башке не так возмутительно, как отпустить шутку в его адрес.
Но, думается мне, дело не только в Сталине. Ведь перед бурей возмущения по поводу «Смерти Сталина» бушевала другая, не менее грозная, буря. Грянувшая из-за танца ульяновских курсантов. Фильм опорочил историю, танец – честь мундира.
Странно, что пока не прозвучал любимый аргумент наших блюстителей нравственности и защитников державного целомудрия. Попробовали бы они в мечети станцевать! Попробовали бы они в Иране такой фильм показать!
Убийственный, кстати, аргумент. А попробовал бы любитель айфонов Дмитрий Медведев в Средние века селфи сделать. И отправить его по «мылу» Торквемаде. Так Торквемада бы его на костре сжег. А потом и самого себя.
Вроде бы хорошо, что мы живем не в Средние века. И не в Иране. Этим гордиться надо. К сожалению, наши блюстители, наоборот, испытывают в этом плане определенный дискомфорт.
А проблема в том, что живем мы в суровое время. Об этом нам поведала актриса-депутат Елена Драпеко: «В условиях информационной войны мы должны начать жить по условиям военного времени».
Лучше не скажешь. В условиях военного времени не до юмора. Нет, смеяться, конечно, позволительно, но в разумных пределах. И исключительно над врагом. Наши деды смеялись над фрицами, нам положено над пиндосами.
А над собой – ни в коем разе. Над собой – это для мирного времени. Которое еще неизвестно когда настанет. И настанет ли вообще. Суровые годы уходят, за ними другие приходят.
Судя по творчеству Михалкова, очернять, в принципе, можно. Ведь очернял же Никита Сергеевич нашу историю во всех своих «Утомленных солнцем». Мы же прекрасно знаем, что комдивов при Сталине никто за просто так не репрессировал. И на вражеские цитадели безоружных солдат никто не посылал. Нам об этом давно рассказали. Те самые люди из Минкульта.
Но Михалков очернял пафосно. Величественно. Это можно. Нельзя глумиться. Нельзя смеяться. От смеха информационная винтовка может выпасть из мускулистых рук.
Драпеко возмущается, что в «Смерти Сталина» нет положительных персонажей. «Никого, на ком можно было бы остановить глаз: и народ урод, и страна урод, и руководители тоже уроды. Это страшно».
А теперь представим, что эти слова сказаны не про «Смерть Сталина». А про хрестоматийное произведение. Про комедию Гоголя «Ревизор». Подходит? Идеально.
Николай I, как известно, над «Ревизором» от души посмеялся. И «прокатного удостоверения» не отбирал. Хотя михалковы и драпеки и тогда возмущались. «Все стараются быть более монархистами, чем царь, и все гневаются, что позволили играть эту пиесу», – писал князь Вяземский. И продолжал: «Неимоверно что за глупые суждения слышишь о ней, особенно в высшем ряду общества! “Как будто есть такой город в России”. “Как не представить хоть одного честного, порядочного человека? Будто их нет в России?”». Один в один Елена Драпеко.
На нашу беду Николай I не жил в условиях военного времени, а мы живем. Так что приходится терпеть. Стиснув зубы, насупив брови, угрюмо уставившись в пол. Нам не до смеха. Мы воюем.
Глеб Сташков
