Список школьной литературы, обязательной для чтения, проверен веками. Пушкин, Толстой, Достоевский – гордость русской литературы и неисчерпаемый кладезь мудрости для школьников. Однако, какие личности взрастают на благодатной почве русской классики? И какой образ страны она создает в головах будущих поколений?
Школа играет важную роль в процессе становления личности. И в том числе уроки литературы. И в том числе та программа, тот список книг, который предлагается школьникам как канонический.
Итак, что мы имеем? Имеем мы вот что: абсолютное большинство классических русских литературных текстов очень талантливо, живо и правдоподобно рассказывают нам о праздных, зачастую инфантильных и просто аморальных людях. Онегин ничего не делает и по ходу дела убивает такого же, как и он сам праздного, приятеля. Печорин бездельничает агрессивно – убивает немало людей, совращает женщин и активно жалуется на жизнь. Обломов лежит на диване, мечтает, не может написать письмо управляющему и в конце концов – в качестве бесплатного приложения – достается Пшеницыной, которая откармливает его и со спокойной совестью отправляет на тот свет. Базаров вроде врач, но ему не до медицинской практики. То лягушки, то грядущая революция, то красивая телка (не одна причем) – и бац! – уже помирать пора. Раскольников… это, кажется, убийца. Или я что-то путаю? Хороши, конечно, Чип и Дейл Толстого – Андрей Болконский и Пьер Безухов. Один долго думает о разном, но, по мнению классика, думает не слишком продуктивно. Неправильно думает. И умирает. Второй размышляет лучше, его духовные искания (все помнят это словосочетание из школы?) поконкретней будут. Он выживает и получает главный приз в виде Наташи Ростовой. Но чем занят Безухов на протяжении четырех томов – не очень понятно. Какая деятельность его занимает? Чего он хочет добиться во внешнем мире? Непонятно. Пьер получает в первом томе огромное наследство, и этих первоначальных инвестиций с лихвой хватает на чрезвычайно глубокие исследования вершин и бездн собственного духа. Конкретной деятельностью занят Чичиков. Это чуть ли не единственный нормальный новый русский отечественной литературы. Но, во-первых, у него ничего не получилось, во-вторых, всем понятно, что он подлец и отрицательный герой. Что там еще? Чехов. Без комментариев. Палата № 6 и врачи-убийцы. Да, совсем забыл: Чацкий хотел как лучше, но… хотел одновременно и Софью, запутался и уехал. Салтыков-Щедрин на все это смотрит и сатирически критикует, Некрасов критикует, горюет и плачет.
Вот и все. В курсе классической русской литературы нет героя, который бы чего-нибудь добился! Нет героя, который занят осмысленной созидательной деятельностью. Нет героя, который бы хотел не революции, то есть разрушения, а каких-то понятных, простых и улучшающих жизнь вещей. Одним словом, нет активного, самостоятельно и позитивного человека.
Вру. Есть. Мальчик Митраша из повести Прившина “Кладовая солнца”. И Гринев из Пушкинской “Капитанской дочки”. Пришвин изучается в 6-ом классе. “Капитанская дочка” – в 8-ом…
Пора, видимо, уже ответить на вполне предсказуемое обвинение в свой адрес. Обвинение заключается в том, что вообще-то литература не для того существует, чтобы воспитывать; что между успешностью в жизни, экономическими достижениями и духовным ростом есть большая разница, что литература есть искусство, сиречь красота, и в данном случае у нас “красота по-русски”. А в “Евгении Онегине” самое главное – лирические отступления, поэтическая болтовня, а не то, что один барин застрелил другого… На все это я могу ответить только одно: “Сиживал, не беспокойтесь, сиживал”! Я сам уже больше 15 лет преподаю литературу в школе и прекрасно знаю, как сделать так, чтобы ученик с увлечением читал стихи, разбирал их, ломал голову над композицией рассказа “Каштанка” и с удовольствием учил бы Пушкинскую “Осень”. Но речь сейчас не об этом! А о том, что школьный список книг – за редким исключением – не формирует образ страны, в которой хочется жить. И не формирует образ человека, которому хочется подражать. Да где уж там подражать? Если вычеркнуть Раскольникова, который хоть и убил, но не получил удовольствия, то в школьной программе существуют ведь и другие “убивцы”. Дубровский намеренно заживо сжигает людей в своем доме, а Тарас Бульба – это классический пример террориста (развязывание войны, национальная и религиозная ненависть, жестокость по отношению к мирному населению, фанатизм). И оба эти разбойника живут в школьном сознании на правах если не безусловных героев, то, по крайней мере – жертв.
Мне могут возразить, что ребенок читает не только школьную программу, что есть домашние библиотеки, западная приключенческая литература, наконец, – хорошее кино и т.д. Все это так, но не надо недооценивать того обстоятельства, что ребенок изучает обязательные тексты, пусть вынужденно, но думает над ними, читает о них в учебнике, пишет сочинения… Литература преподается с пятого класса. Несколько сот часов за несколько лет! И все это время неумолимая мясорубка школьного литературного стандарта выдает совершенно отвратительный мировоззренческий фарш.
Здесь не место рассуждать об истоках этого явления, но ведь факты просто потрясающие. Как будто специально выбраны именно те произведения, в которых все безысходно, беспросветно, безнадежно. Западной литературы почти нет, а из русской с мазохистским сладострастием отобраны самые кромешные тексты. Ведь все помнят, кто такой “Человек в футляре” или “Ионыч”. Потому что их проходят в школе. А чеховскую “Дуэль” не знают, потому что не проходят! А ведь именно в этой гениальной повести происходит что-то положительное. Герой побеждает себя, свою ненависть, беспомощность, начинает работать, обретает чувство ответственности. Хотите еще пример? Пожалуйста. В школьной программе до сих пор читают “После бала” Толстого. Это рассказ о том, как человек вообще перестал чем-либо заниматься после того, как увидел, как отец его девушки руководит жестоким наказанием дезертира. Кто мне не верит – перечитайте рассказ. А кто верит, тот помнит, что отрицательный герой – по школьной версии – это как раз отец девушки, который исполняет свой служебный долг. И мы хотим, чтобы при такой системе координат страна развивалась? Ну-ну…
Мы хотим, чтобы страна жила, а ее литературные герои только умирали?
Мы хотим, чтобы страна работала, а ее литературные герои лежали на диване?
Мы хотим, чтобы страна развивалась, а ее литературные герои только страдали и жаловались на жизнь?
Так не получится.
Модернизацию придется начинать с школьного литературного стандарта.
Нам нравятся политические, экономические и социальные успехи Запада? Тогда придется преподавать западную литературу в школе.
Для начала – можно перенести “Приключения Робинзона Крузо” и “Таинственный остров” из внеклассного чтения в обязательный список. Глядишь – лет через двадцать – появится поколение, которое захочет своими руками превратить собственную страну в цивилизованное место. Я помню, что нехорошо шакалить у западных посольств. Я предлагаю немного пошакалить у западной литературы. Ведь это не возбраняется, да? Пушкин, кстати, так делал. И в том числе и тогда, когда писал свою блистательную “Капитанскую дочку”, взяв за образец романы Вальтера Скотта.
