Ситуация перед выборами президента Всемирной шахматной федерации (ФИДЕ), которую я подробно проанализировал в статье «Почему Каспаров стал поддерживать Карпова?», закончились единственно возможным способом: победой Кирсана Илюмжинова над Анатолием Карповым со счетом 95:55.
Правда, за пару недель до судьбоносного конгресса ФИДЕ дважды президент (ФИДЕ и Калмыкии) неожиданно объявил о своем добровольном (никакой утраты доверия!) уходе с поста калмыцкого “хана”, что при определенном раскладе могло бы торпедировать его активность и на шахматном направлении.
Будучи “дважды президентом” и самым щедрым спонсором шахмат за всю историю древней игры, Илюмжинов был волен распоряжаться финансовыми и человеческими ресурсами Калмыкии в интересах шахмат, а моральным и рекламным ресурсом шахмат – в интересах Калмыкии, – и делал это весьма искусно, хотя и не беспроблемно. И объявив о своем уходе из президентов Калмыкии, он мог эту свою магическую формулу успеха то ли в существенной мере сохранить, то ли в существенной мере утратить (в зависимости от не разглашаемых условий добровольной отставки).
Если бы в существенной мере утратил, то предстал бы перед профессиональными шахматистами с пустыми руками, – а пустые руки (и, соответственно, пустые обещания) это главный минус его оппонента Карпова.
Однако для Илюмжинова все, похоже, обернулось более чем удачно: в награду за “добровольность” – особенно по контрасту с демонстративной лужковской неуступчивостью – ему было позволено подобрать себе преемника – и тот (Алексей Орлов, многолетний сподвижник и чуть ли не alter ego Илюмжинова) был утвержден в должности президента Калмыкии аккурат в день шахматного голосования в Ханты-Мансийске. А за день до этого суд в швейцарской Лозанне отверг иск Анатолия Карпова, обвинившего Илюмжинова в незаконности самого выдвижения на пост президента ФИДЕ. Отверг по сакраментальной причине: оказывается, порядок выдвижения вообще не прописан в уставе ФИДЕ, а значит, любые претензии юридически ничтожны! Что, впрочем, не помешало Карпову и приехавшему поддержать его в Ханты-Мансийск Каспарову объявить о собственной моральной победе в швейцарском суде.
А на выборах президента ФИДЕ победил, естественно, Илюмжинов. Победил, утверждают его оппоненты, в исключительно грязной борьбе – и сразу по ее завершении сделал красивый жест: предложил Анатолию Карпову пост вице-президента. Двенадцатый чемпион мира ответил, что его согласие маловероятно, но что он “подумает”. Цену таких раздумий обычно не произносят вслух, но пишут скромным рядком из шести-семи цифр на листке, который затем сжигают в пепельнице.
Борьба была, понятно, и впрямь грязной. И глупой. В предыдущей статье я уже приводил слова Михаила Ботвинника о том, что ФИДЕ это ООН, в которой отсутствует Совет Безопасности – и, соответственно, всё решают простым демократическим большинством малые и очень малые страны. Уместна здесь и параллель с отечественными субъектами федерации – донорами и реципиентами. Доноры (богатые и сильные федерации с несколькими тысячами членов и несколькими миллионами евро годового бюджета) были – кроме России – за Карпова, реципиенты (в национальной федерации состоят пять человек, все они сидят на пальме, а один – он-то и голосует – еще и на жалованье от ФИДЕ) – за Илюмжинова. Глупость, конечно, но именно так и устроена электоральная демократия – и когда, скажем, я прихожу на писательское собрание, мой голос весит ровно столько же, сколько и голос любого Пупкина. Да что там я! Вступи в Союз писателей Пушкин, его голос весил бы не больше пупкинского.
Обвинения, предъявленные Илюмжинову, в том, что он подкупает делегатов из стран третьего мира, ново-старый президент ФИДЕ отвергает: он-де не подкупает их, а расширяет присутствие шахмат в мире, привносит их в самые далекие и забытые богом уголки, на самые безлистые пальмы, – и это правда. То есть, разумеется, правда и то, и другое.
Смехотворно разве что выдвинутое Каспаровым обвинение, будто Илюмжинов пригрозил своим “обезьянам” в случае неправильного голосования не оплатить им обратный билет. Тринадцатый чемпион мира запамятовал о том, что авиабилеты сейчас приобретают сразу в оба конца.
Нам не давали выступить, а когда мы все же выступали, нам затыкали рот, нас не слушали, нас захлопывали и затопывали, негодует Каспаров. Но опять-таки: на писательском собрании (даже на самом мирном) дело обстоит точно так же. “Агрессивно-послушное большинство” никогда не вызывает симпатии, но все же саму эту практику изобрел отнюдь не Илюмжинов.
Отдельный вопрос: на что надеялся Карпов (да и примкнувший к нему Каспаров)? Они что, не знали, каков расклад перед выборами? Они что, не знали, как будут проходить выборы? И как, кстати, они проходят всегда?
Здесь уместно отметить, что на параллельно прошедших выборах президента Европейской шахматной федерации в серьезной (и тоже грязной) борьбе победил двух серьезнейших соперников болгарин Сильвио Данаилов – импресарио и, на иной взгляд, злой гений чемпиона мира Веселина Топалова, подлинный автор “туалетного скандала”, человек, ненавидимый в шахматах многими, а в российских шахматах – чуть ли не всеми, – но при этом выдающийся организатор и бесстрашный экспериментатор, беззаветно любящий королевскую игру и обогащающий ее все новыми проектами и начинаниями. То есть хороший танцор, которому не помешали ханты-мансийские (явно враждебные) стены. А плохому танцору – пусть и великому шахматисту – Карпову они помешали.
Разумеется, на конгрессе ФИДЕ произошел выбор из двух зол – и делегаты (уже слезшие с ветки или еще не слезшие) выбрали безусловно меньшее. К Кирсану Илюмжинову масса претензий – но он пришел в ФИДЕ, чтобы давать, он по жизни донор, тогда как Анатолий Карпов – в исключительно маловероятном случае своей победы – начал бы брать и только, он по жизни реципиент.
Многие шахматисты младшего поколения (гроссмейстеры в том числе) симпатизируют Карпову и Каспарову, зная их как великих игроков по блестящим победам и бессмертным шахматным партиям, – но те, что хотя бы лет на десять-пятнадцать постарше, помнят, как обстояло дело в годы “двоечемпионства”: в шахматах вертелось тогда, условно говоря, пять миллионов долларов в год – и четыре с половиной из них пилили на двоих Карпов с Каспаровым. Особенно возмущался этим Роберт Фишер, утверждая, в частности, будто они за сумасшедшие деньги гоняют договорные матчи.
Вот и нынче: все деньги, которые удалось бы Карпову с Каспаровым выцыганить у международных спонсоров, они сами бы наверняка и освоили, организовав серию мемориальных товарищеских матчей в столицах мира. Озвучил Карпов и еще одну любопытную идею: обложить налогом сотни тысяч шахматистов, гоняющих блиц в интернете, – якобы для их же собственной пользы.
Проекты же Илюмжинова – при всей фантастичности и граничащей с кощунством безвкусице (матч на тысяче досок на израильско-палестинской границе; учреждение шахматного центра на пепелище нью-йоркских башен-близнецов, и т.д.) – как минимум бескорыстны. То есть Илюмжинов искал и ищет в шахматах не денег (они у него уже есть), а славы. Ну, а у Карпова с Каспаровым, наоборот, уже есть слава.
Сейчас многие опасаются того, что Карпов с Каспаровым, потерпев поражение на выборах, попытаются в очередной раз расколоть шахматный мир. Учредить, так сказать, свой “Союз кинематографистов” или даже свою “Россию, независимую от СССР”, что вполне в традициях отечественной демократии – и отечественных демократов в особенности. И такое – с учетом позиции ведущих шахматных федераций (американской, западноевропейских и с недавних пор украинской) – далеко не исключено. Сейчас, кстати, на шахматной олимпиаде все в том же Ханты-Мансийске, о которой под шумок все забыли, лидирует сборная Украины (а Россия идет на втором месте).
Но в конце концов многое, включая гипотетический раскол, зависит от числа цифр (и в особенности от характера самой первой из них), написанных Кирсаном Илюмжиновым на листке бумаги перед тем, как сжечь его в пепельнице.
Будучи человеком со своеобразным чувством юмора, Илюмжинов вполне может использовать в этих целях признанный недействительным бюллетень с прошедших демократических выборов президента ФИДЕ.
