После второй подряд победы российской хоккейной сборной на чемпионате мира Запад снова заговорил о «красной машине». Так не наша пресса называла нашу сборную в советское время. Одного из героев той команды поздравляли и в ходе нынешнего чемпионата мира. Петербуржец Алексей Касатонов (игравший в 1980-е в звездной пятерке с Фетисовым, Макаровым, Ларионовым и Крутовым) был введен в Зал хоккейной славы Международной Федерации хоккея. Корреспондент «Города 812» встретился с Алексеем Касатоновым накануне его отлета в Берн.
|
ДОСЬЕ : Алексей Касатонов – выдающийся советский хоккеист, защитник. Играл за ленинградский СКА, 1976 – 1978 гг. (42 матча) и ЦСКА, 1978 – 1990 гг. (487 матчей). Чемпион Олимпийских игр 1984, 1988 гг., чемпион мира 1981 – 1983, 1986, 1989 гг., Европы 1981 – 1983, 1985 – 1987, 1989, 1991 гг., СССР 1979 – 1989 гг. Обладатель Кубка Канады 1981 года. Попадал в составы “всех звезд” на ЧМ 1982, 1983, 1985, 1986, 1991 гг. В составе сборной СССР провел 299 матчей. В НХЛ играл за “Анахайм”, “Сент-Луис” и “Бостон”. В сезоне-96/97 вернулся в ЦСКА и провел еще 38 матчей. Занимал пост менеджера сборной России на чемпионатах мира и Олимпийских играх 1998 года. Был главным тренером подольской “Рыси” (команды высшей лиги чемпионата России). |
Форточка в НХЛ
– Вы – в зале хоккейной славы. Это большое событие?
– Это большая честь. Четверо из нашей пятерки – уже в зале славы. Очень надеюсь, что в следующем году к нам примкнет и Вова Крутов. Разговоры об этом уже идут.
– Как я понимаю, вы первый воспитанник ленинградского хоккея в зале славы ИИХФ.
– Надеюсь, не последний. Думаю, Алексей Гусаров имеет хорошие шансы составить мне компанию. А то слов “поребрик”, “бадлон”, “виадук” тут больше никто не поймет.
– Но все-таки зал славы НХЛ считается престижней?
– Его еще называют Зал славы взрослого хоккея. Так что мы еще молоды, у нас все впереди.
– Советским хоккеистам форточку в НХЛ прорубили Ларионов с Фетисовым. Что ими двигало: желание освободиться от советской системы?
– Хотели попробовать себя в НХЛ, почувствовать капиталистическую жизнь, о которой мы имели туманное представление. Естественно, думали заработать. По советским меркам они были “динозаврами”. НХЛ подарила возможность играть еще почти 10 лет на самом высоком уровне.
– Когда вы сами попали в американский хоккей с огромным количеством драк, силовых приемов, не стушевались? В СССР ведь не было ничего подобного.
– Мы понимали, куда едем. Я просил на тренировках бойцов показать, как защищаться, как хвататься, как драться. Ты должен быть беспощаден и к себе, и к противнику. Там такой стиль игры. В определенные моменты реально звереешь. НХЛ сильно изменилась за истекшие годы. Тогда техника была на втором плане – сплошь драки. Дрались и маленькие, и большие. Тео Флери с его ростом 168 сантиметров лез, не задумываясь, в любую мясорубку. Так что мне пришлось начинать с того, с чего за океаном начинают в молодежных командах.
– Но вешать коньки на гвоздь вы почему-то предпочли в ЦСКА.
– От Тихонова поступило интересное предложение, карьера в НХЛ подходила к концу. А ЦСКА – клуб, в котором я состоялся как игрок.
– Как вы настраивали себя на то, что этот сезон – последний.
– Я был приучен всегда отрабатывать до конца. Последний сезон, не последний. Честно говоря, особо не задумывался о том, что завтра. Валентин Сыч, возглавлявший Федерацию хоккея России, посадил меня перед собой: “Алексей, надо думать о дальнейшей карьере”, и предложил пост менеджера сборной по Северной Америке.
– Но начинали вы все-таки в ленинградском СКА.
– Начинал действительно в СКА, затем играл в ЦСКА, но дом у нас был спартаковский. Моя мама как призер чемпионата СССР по волейболу получила квартиру в доме, где жили баскетболисты ленинградского “Спартака” и их знаменитый тренер Владимир Кондрашин. Одно из самых ярких впечатлений моего детства – клюшка с автографами хоккеистов сборной СССР и Юрия Гагарина в его доме. Автографы целого поколения! Для меня это была святыня. Я в самых смелых мечтах не мог представить, что когда-нибудь смогу тренироваться и играть с ними бок о бок.
– Сейчас в России стараются вернуть хоккей, футбол во дворы. Вам ведь должно быть знакомым, что такое дворовый хоккей?
– Было принято, что взрослые с детьми – не важно, на коньках ли, без них – выходили на лед. Я, например, часто играл со своим отцом. Хотя шайбы в то время были редкостью. Чаще мячиком играли. Почти в каждом дворе перед школой стояла “коробка”. Будет замечательно, если удастся вернуть дворовый спорт на уровень СССР.
– Большинство молодых хоккеистов мечтают сегодня играть в НХЛ. А когда-то верхом хоккейного признания был ЦСКА, где Виктор Тихонов, а до него Анатолий Тарасов собирали все сливки хоккейного Союза в одну чашку. Получается, “скауты” были уже тогда?
– Ребят на различных турнирах просматривают тренеры, селекционеры. Главным таким турниром был и остается молодежный чемпионат мира. Заокеанские скауты до сих пор главные зрители любого из них. Я на свой первый молодежный чемпионат мира в Канаде поехал игроком ленинградского СКА. В той команде играли Сергей Макаров, Вячеслав Фетисов. Потом в Волгограде на первенстве Вооруженных Сил, было такое, ко мне подошел селекционер ЦСКА Борис Шагин и говорит: “Тихонов приглашает тебя в ЦСКА. Согласен?” Я взял время подумать, хотя понимал: от такого не отказываются. ЦСКА был мечтой любого советского хоккеиста. Это дорога в сборную и все вытекающие…
Результат требовал жертв
– Об атлетических методах работы Виктора Тихонова до сих пор легенды рассказывают.
– В первый месяц-полтора нагрузки казались сплошными перегрузками. Уже думал махнуть на все… СКА от ЦСКА в этом плане отличался примерно как школа от академии. Физическая база до сих пор остается в ЦСКА. Тихонов привнес новые методики, которые помогли и клубу и сборной вернуть результат. А в коллектив влился спокойно. Приняли тепло, по-человечески, общались на равных. Но ты сам должен понимать, кто перед тобой стоит – Валерий Борисович Харламов, Борис Петрович Михайлов, Валерий Иванович Васильев. Хочешь не хочешь, отодвигаешься на второй план. Про обращение по имени-отчеству вообще молчу. Помогло общение с ровесниками. В ЦСКА уже играли Вячеслав Фетисов, Сергей Макаров, Сергей Стариков, с которыми был знаком по молодежке.
– На Олимпийских играх вы дебютировали с “серебра” Лейк-Плэсида, где проиграли в финале американским студентам.
– Тот самый случай, когда палка стреляет. В 1980 году она выстрелила у американцев.
– На родине наверняка получили разнос.
– Как ни странно, нет. Тихонову был выдан кредит доверия. Договорились, что никто ни на кого вину не валит. Тихонов сразу стал готовиться к следующей Олимпиаде. Началась смена поколений. Из команды уходили монстры уровня Михайлова, Петрова, Харламова, и нас потихоньку подтягивали на авансцену.
– Тихонов сразу увидел “великолепную пятерку”?
– Сначала ударной пятеркой было сочетание Балдерис – Капустин – Жлуктов – Фетисов – Бабинов. Я играл тогда в паре с Геннадием Викторовичем Цыганковым. Когда в родные команды потянулись Капустин и Балдерис, Виктор Васильевич стал искать варианты. Как раз появился Вова Крутов. Через год – Игорь Ларионов. Дебютировали мы на Кубке Канады-81 и обыграли хозяев 8:1. С тех пор и пишется история нашей пятерки.
– Теперешние наставники уже не требуют от игроков “пахать до седьмого пота” на тренировках.
– Тогдашняя система, в частности в ЦСКА, была в разы жестче. Контрактов не было. Залогом профессионального роста, благосостояния был сам факт твоего пребывания в ЦСКА. Сейчас игроки могут выбирать: ехать в НХЛ, в Европу, либо остаться на родине. Тогда даже мечтать об этом не разрешалось. Спорт был политикой. Победы символизировали благополучие строя. Каждый тренер, возглавлявший ЦСКА и сборную, понимал, что не имеет права даже на теоретическую ошибку. Исходя из логики “лучше больше, чем меньше” и проводились эти бесконечные сборы. Результат требовал жертв. Жертвами чаще оказывались мы и наши семьи.
– Тренеры-диктаторы отмирают?
– Во всем мировом и европейском хоккее давно другие отношения в тандеме тренер – игрок. Но даже сегодня у нас – не Европа.
Переполненный “Ледовый” стоит дорогого
– Год вы провели в подольской “Рыси” в качестве главного тренера. Поняли, чем тренер отличается от игрока?
– Игроки должны чувствовать в тренере лидера, ведущего к победе. Надо быстро принимать решения и нести за них ответственность. Были сомнения… Но когда попробовал, почувствовал – мое! Получалось руководить командой, держать ее, готовить.
– А что сейчас с этой командой? Говорят, экономический кризис ее похоронил.
– Не то что кризис… Там просто люди, типа Остапа Бендера. “Рога и копыта”, короче… Возможно, они хотели как лучше, надеялись на себя, какие-то свои возможности, связи. Я уверен, что наши клубы должны основываться на административном ресурсе городов. Нужен хотя бы минимальный, но реальный бюджет. Игроки – тоже люди. Им надо жить на что-то. А когда идут все эти задолженности, обещания… Когда люди влезают в долги, а в итоге платить нечем. Куда это годится.
– Едва вы покинули “Рысь”, как вас стали сватать в воскресенский “Химик”, потом в ЦСКА.
– У меня есть предложения. Пока в подробности вдаваться не буду. У любого тренера есть два вопроса: какие задачи и какой бюджет?
– Ваша тренерская карьера началась в Подмосковье. А как насчет Петербурга?
– Очень хотелось бы поработать в Питере. База у команды потрясающая. Есть где играть – “Ледовый”, “Юбилейный”, есть кем играть. “Газпром” – это “Газпром”, инфраструктура поставлена на высшем уровне. Работать в таком клубе – счастье для тренера.
– Тогда чего, на ваш взгляд, не хватило СКА для успешной игры в плей-офф? Вроде защита неплохая, вратари – одни из лучших, нападение разве что хромало…
– Надо знать ситуацию изнутри. У меня есть свое видение ситуации, но я его придержу. Руководство клуба дало оценку, Барри Смит сказал, в чем были его недоработки.
– Есть мнение, что СКА не хватило эмоций. В то время когда главный тренер “Спартака” Милош Ржига метался по лавке, как лев по клетке, Смит расстался со своим каменным лицом только в третьем матче.
– Смит – человек из Северной Америки. Там психология игроков иная: есть шайба, есть лед, больше ничем мотивировать не надо. Игрок сам будет на 120 процентов отдаваться игре. Возможно, ему сложно понять, что нашим игрокам необходим эмоциональный настрой.
– Гражданство наставника имеет значение?
– Тренер есть тренер, откуда бы он ни был. Проблема – языковой барьер. Должно быть сиюминутное, сиюсекундное точное слово, которое надо донести игроку и команде.
– При неудачах у нас в первую очередь летят головы тренеров. Это правильно?
– Тут все индивидуально. Есть спонсоры, которые платят за то, чтобы команда побеждала и привлекала зрителя на трибуны. Обыкновенный бизнес. Исходя из этого, выбирается кандидатура. У нас подчас все решается на симпатиях и антипатиях. В этом, кстати, одно из отличий НХЛ и России. Барри Смиту в любом случае нужно отдать должное. Переполненный “Ледовый” дорогого стоит. Это один из показателей работы и тренера. Можно набрать звезд, которые не будут давать результата – вспомните питерский чемпионат мира-2000. А Барри смог их объединить во имя результата.
– КХЛ – это действительно шаг вперед в сравнении с Суперлигой?
– Эта лига обладает мощными финансовыми вливаниями и административным ресурсом. Много сделано для популяризации. Игры транслируются по телевидению, всюду реклама. О хоккее пишут в газетах, в интернете, говорят по радио. Во время финала Кубка Гагарина, куда ни придешь, всюду разговоры: “Кто выиграет, Ярославль или Казань?” Такого давно не было. Наш хоккей был разобщен. Ему не хватало менеджера класса Александра Ивановича Медведева. Сейчас чувствуется единая рука, работа менеджмента. Соревнования реально проводились по спортивному принципу.
– За океан тоже поглядываете?
– И нахожу там такие милые нашему сердцу имена. Достаточно посмотреть на показатели игроков, чтобы понять: погоду в НХЛ делают Женя Малкин, Саша Овечкин, Паша Дацюк, Илюша Ковальчук. В атаке у наших порядок. А вот в защите… Игроков уровня Васильева, Фетисова, Каспарайтиса, Зубова пока нет. Есть Андрей Марков, Сергей Гончар, но они – ветераны, которым за тридцать. Нравится игра Феди Тютина. Дай Бог ему в “Коламбусе”, где на него сделана ставка, выйти на уровень Маркова.
– Ваш сын вроде пробовал держать в руках клюшку?
– Сейчас он в мире компьютеров. Одно время играл понемногу, но без того сумасшедшего рвения, какое было у меня. А это главное в любом деле.
