Яркое милитаристическое послание Владимира Путина хотя и взволновало политизированную общественность, оставило равнодушным не только обычное народонаселение, но и Запад. Ни один буржуазный лидер не стал в ответ рассказывать, как его ракеты полетят на Москву. Неужели супероружие Путина такое нестрашное? И существует ли оно на самом деле? В ядерном противостоянии «Город 812» разбирался с помощью бывшего старшего научного сотрудника 19-го Научно-исследовательского артиллерийского полигона Владимира Сократилина.
Почему противоракеты опасней ракет
Сейчас у России и США по 1,5–1,8 тысячи ядерных боевых частей, что в разы меньше, чем в 1980-е годы. Этого, впрочем, все равно достаточно, чтобы уничтожить весь мир в случае полноценной ядерной войны. Чтобы остановить гонку вооружений, в 1976 году СССР и США заключили договор об ограничении противоракетной обороны – каждая из сторон могла защитить только один объект. Американцы защитили свой район базирования межконтинентальных ракет (базу Гранд-Фокс), а русские – Москву. Этот выбор, говорят, напугал США: они решили, что Советы собираются стрелять первыми, а потом отсиживаться в защищенном Кремле.
В 1983 году президент США Рональд Рейган запустил программу Стратегической оборонной инициативы (СОИ), известной также как «Звездные войны». Она предполагала много ступеней защиты, в том числе – спутники, которые с орбиты сбивают лазерами взлетающие советские ракеты. (Договор о ПРО запрещал развертывание, но не разработку таких систем.) Программа изначально выглядела фантастической, и вполне серьезно рассматривается версия, что единственной ее целью было подстегнуть гонку вооружений, чтобы экономика СССР не выдержала напряжения и надорвалась. Так в итоге и получилось. Впрочем, возможно, Рейган и верил в свои спутники.
Вплоть до 2007 года США и Россия более-менее эффективно сотрудничали в вопросах разоружения. Однако одновременно в ядерном клубе стало появляться все больше участников, и две крупнейшие державы должны были не столько ограничивать обороноспособность друг друга, сколько создавать единую ПРО против всех остальных. Такие попытки предпринимались, но безуспешно.
В 2007-м Владимир Путин выступил со своей знаменитой Мюнхенской речью, в которой обвинил США в создании «однополярного мира». С этого момента сотрудничество постепенно сворачивается.
Тем временем американцы вышли из договора по ПРО и начали ставить противоракетные системы в Европе – как они заявляли, чтобы защитить своих европейских союзников от стран-изгоев. Россия, естественно, считает, что ПРО направлена против нее.
Но американские противоракеты в Европе действительно не угрожают России, считает Владимир Сократилин. Скорость межконтинентальных ракет такова, что их нельзя догнать – можно сбить только на встречном курсе. СССР всегда планировал наносить ракетный удар по Америке через Северный полюс – таким образом, чтобы защититься от русских ракет, американцы должны разворачивать систему ПРО не в Европе, а, например, в Канаде.
Впрочем, любая противоракетная система может сбить лишь часть ракет. Сегодня единственной работающей ПРО, опробованной в боевых условиях, является израильский «Стальной купол», но он защищает Святую Землю только от самодельных арабских ракет. По официальным данным, он сбивает 80% целей, хотя эксперты оценивают его эффективность несколько ниже.
Современные ПРО эффективны против одиночных ракет, но вряд ли смогут полностью отразить массированный удар: хотя бы несколько ракет смогут достигнуть цели. Для современных цивилизованных стран даже один взрыв станет катастрофой с непредсказуемыми последствиями.
Почему лучше, чтобы ракета летела дольше
Логика ядерного сдерживания состоит в том, чтоб обе стороны понимали: если одна наносит удар, то другая неминуемо ответит. Опасность заключается в том, что первый удар может быть нанесен по ошибке или недоразумению. В истории известны как минимум 4 случая (по два у американцев и наших), когда из-за ошибки мир стоял на краю гибели: системы раннего предупреждения ошибались и сообщали, что вероятный противник произвел пуск. У США в одном случае компьютерная программа, в учебных целях моделировавшая советский ядерный удар, почему-то выдала эту информацию как реальную. У СССР однажды ошиблись спутники, приняв блики на поверхности Земли за вспышки от взлетающих ракет. Случилось это очень не вовремя – в 1983 году, в разгар холодной войны, через две недели после того, как СССР сбил южнокорейский пассажирский самолет. Однако дежуривший в тот день подполковник Станислав Петров определил сигналы тревоги как ложное срабатывание – впоследствии он получил множество международных наград как «человек, спасший мир от ядерной войны».
Во всех четырех случаях мир избежал катастрофы, потому что полетное время ракет между СССР и США – более получаса. И у «атакованной» стороны было как минимум 10 минут для того, чтобы разобраться в ситуации. Поэтому ракеты средней и малой дальности, которые в конце 1970-х – начале 1980-х годов СССР разместил на западной границе, а США – в Европе, представляли огромную угрозу миру. Полетное время уменьшилось до 8–10 минут, и времени подумать не было.
В 1987 году Горбачев и Рейган подписали договор о полном уничтожении таких ракет и через 3 года его исполнили. Однако с 2007 года Россия периодически заявляет о готовности снова начать производство ракет средней дальности в ответ на развертывание в Европе американской ПРО.
Почему супероружие не лучше обычного
Анонсированная Владимиром Путиным ракета «Сармат» – вполне реальное оружие, которое должно заменить разработанную на Украине и устаревшую ракету «Воевода». О разработке «Сармата» экспертам давно известно: она ведется с 2010 года.
Другое супероружие – крылатые ракеты с ядерным двигателем, который, по словам Путина, обеспечивает «в десятки раз – в десятки раз! – большую дальность полета, являющуюся практически неограниченной». «Ядерные двигатели – это разработки 60-х годов, когда все ими увлекались», – говорит Владимир Сократилин. От разработки таких двигателей давно отказались. Они очень сложны в обслуживании, опасны для окружающей среды – заражают все вокруг себя, их можно ставить только там, где есть возможность создать соответствующую радиационную защиту: на подводных лодках и больших кораблях. Поэтому такое оружие, скорее всего, является сказочным.
Сверхмощная скоростная ядерная торпеда может быть реальной разработкой, делавшейся во времена СССР. Но сегодня она, скорее всего, бесполезна: такие торпеды проектировались для борьбы с авианосными ударными группировками американцев. «Одна авианосная ударная группировка по размерам соизмерима со всем нашим флотом: авианосец окружает множество боевых кораблей, которые защищают его от подводных лодок, кораблей, самолетов и крылатых ракет противника. Для военных соблазнительно уничтожить всю группировку одним ударом. Но такой удар неминуемо будет означать начало ядерной войны. Поэтому он никогда сделан не будет», – говорит эксперт.
Гиперзвуковые ракеты, двигающиеся со скоростью, многократно превышающей скорость звука, уже созданы. Но они имеются в распоряжении России и США, поэтому наличие их баланс не нарушает, а напряженность из-за сокращения времени принятия решения усиливает.
«Массированного ракетно-ядерного удара – не важно, суперсовременными или вполне обычными ядерными средствами – ПРО отразить не сможет. Какие-то ракеты обязательно долетят, и последует ответный удар, – говорит Владимир Сократилин. – Поэтому вероятность использования такого оружия ничтожно мала. И напугать “наших партнеров”, как говорит Путин, таким образом невозможно.
Чего же он на самом деле хочет? Путин хотел предложить Западу “новую Ялту”, где когда-то Сталин, Рузвельт и Черчилль договорились о разделе мира на сферы влияния. Но сконструированные тогда сферы влияния отличались идеологией: в зоне влияния СССР – коммунистическая, в зоне влияния Запада – демократическая. В современном мире такое разделение невозможно. Европейцы не могут сказать грузинам: мы не возьмем вас в ЕС, потому что так договорились с Путиным. Сегодня даже понятийного аппарата для разделения на такие зоны нет.
Поэтому Путин не встречает понимания со стороны западных партнеров, но упорно пытается навязать им свое видение мира. И, не встречая понимания, Путин обижается. То, что мы видели и слышали в послании, – это, вероятно, следствие его обиды. Ну и плюс ко всему ему, видимо, нравится оружие. Но он в этом, очевидно, разбирается не сильно. И к тому, что ему докладывают военные и конструкторы, относится достаточно некритично».
Антон Мухин
