Очень у нас огорчаются проигрышами и поражениями. А надо по-другому на мир смотреть. Потому что все наоборот: поражения – это очень хорошо. Они дают доступ к большим деньгам. Может, это не везде так. Но в России – точно так.
На любое поражение мы отвечаем деньгами. Поэтому при каждом крупном проигрыше надо подсуетиться и проект предложить по коренному изменению ситуации.
Скажем, мало медалей выигрывали наши на зимних Олимпиадах. В 2010-м, в Ванкувере, всего 15 штук выиграли (даже сейчас больше). Понятно, что это кошмар, ужас и умаление национальной гордости, нельзя с такими результатами Олимпиаду в Сочи проводить. Что делать – всем в России понятно. Вложить большие деньги в гарантированную победу.
Вложили. Попались на допинге. Кошмар, ужас, умаление национального достоинства. Какой должен быть ответ – вложить большие деньги. Куда? Или в такой допинг, на котором не попадаются, или в такую антидопинговую службу, чтобы ни один керлингист не проскочил.
К Путину, уверен, и с той и с другой идеей уже ходили. Что-то пролоббируют. Получат большие деньги.
Разбомбили наших наемников американцы – какой должен быть ответ? Правильно: в частные военные компании надо еще больше денег вкладывать.
У Илона Маска ракета полетела, а у нас с трудом улетают. Ответ тот же: выделить миллиарды. Или на нейтрализацию Маска, или нашим ракетчикам-космонавтам. Деньги пойдут тому, кто окажется лоббистом получше.
Конечно, за поражения кого-то снимать принято. Топать ногами, потом затем срывать погоны и отправлять рядовым на Кавказ. Но если у нас такое и было, то давно. Сейчас не принято. Потому что людей мы ценим. Понимаем: да, не семи пядей во лбу. Вот Минобороны закупило военным кнопочные телефоны отечественной разработки по 115 тысяч рублей за штуку. Ну дорого, ну несовременно, но, в конце концов, во ФГУП «Атлас» не Стивы Джобсы же сидят. Зато лоббисты имеются.
Хороший лоббист – он любой возможностью пользуется.
Скажем, пять лет назад на Россию ни с того ни с сего свалился метеорит. И взорвался над Челябинском: вспышка, ударная волна, собаки воют, окна вылетели, но стеклопакеты удержались. Это наводило на мысль, что вся акция была рекламой стеклопакетных заводов.
Но метеорит оказался вроде настоящий. Поэтому народ стал допытываться у астрономов: почему они проглядели его в свои телескопы. Астрономы ничего внятно не отвечали, не готовы оказались к лоббизму – хотя надо было сразу просить денег на новые зарплаты и телескопы, чтобы все было у астрономов, как во времена СССР.
Хотя спрашивать надо, конечно, не с астрономов, а с ПВО – куда они-то смотрели? И на месте ПВО я бы тут же потребовал дополнительного финансирования, чтобы все было, как в СССР, когда метеориты над Челябинском безнаказанно не взрывались.
Правда, во времена СССР ПВО тоже была не шибко эффективная. Вот правдивая история, как я выявил полную несостоятельность советской ПВО.
Дело было в 80-е годы. Служил я на границе с Турцией, пограничником, на заставе № 1 Нахичеванского погранотряда. И вот как-то вызывают меня к начальнику заставы. И строго говорят: сержант Балуев, вы были старшим поста технического наблюдения такого-то числа полгода назад.
– Не помню, что полгода назад было, – четко, по-пограничному, отвечаю я.
– А мы знаем, – отвечают, – у нас все наряды записаны. Так вот, турецкая сторона сообщила, что именно того числа и времени, что вы были в наряде, турецкий самолет случайно пересек государственную границу СССР, полетал тут и обратно в Турцию улетел. Почему не сообщили о залете вражеского самолета на родную нашу территорию?
Бог его знает, думаю, – может, какой самолет и летал, а мы его проспали немного, и сейчас обвинят меня в черт-те чем и отправят как минимум на гауптвахту. И говорю товарищам майорам, что, во-первых, мне непонятна позиция турецкой стороны: чего-то турки полгода молчали. Майоры отвечают, что в правдивости турок не сомневаются.
Во-вторых, наш наряд нацелен в основном на пеших и ползущих нарушителей границы. А главное, спрашиваю: наша доблестная ПВО засекла этот самолет? Нет, честно говорят майоры, не засекла. В общем, никаких санкций ко мне не применили, потому что мои аргументы были убедительными.
Поэтому нынешней ПВО денег надо просить гораздо больше, чтобы стать лучше, чем советская ПВО, которая и лучшие годы не все, что надо, обнаруживала. Что, вероятно, она и сделала. В отличие от астрономов, которым ничего не досталось.
Вот он правильный подход к поражениям. А объяснить, почему то, на что денег дали, не сработало, в России всегда можно.
Сергей Балуев
