Джон Байерли был назначен на должность посла США в России администрацией Джорджа Буша и продолжает работу при администрации Барака Обамы. О том, как новые времена влияют на старые отношения, он рассказал «Городу 812».
|
ДОСЬЕ: В феврале 1945-го в госпиталь с инспекцией приехал маршал Жуков. Услышав, что там есть американский десантник, Жуков заинтересовался, спросил через переводчика, чем может помочь. Байерли ответил, что самая большая проблема – отсутствие документов. На следующий день он получил письмо от советского командования, в котором подтверждалось, что он американский десантник и ему должны помочь добраться до Москвы. В Москве Байерли пришел в американское посольство, где его долго допрашивали, потому что Джозеф Байерли считался погибшим во Франции в июне 1944 года. Его семья в США уже получила извещение об этом и по нему отслужили траурную службу в церкви. Но, в конце концов, личность Байерли установили и отправили домой. День Победы он отпраздновал в Чикаго. |
Джозеф Байерли, отец Джона Байерли, в 1942-м окончил школу и пошел добровольцем в армию. – Известно, что ваш отец некоторое время служил в Советской армии (см. досье). Это значит, что ваше отношение к СССР изначально было лучше, чем в среднем в США, или все наоборот?
– Мой отец – один из немногих, если не единственный американец, который во время Великой Отечественной войны воевал и в американской, и в Красной армии. Он был десантником. Прыгнул с парашютом в тыл к немцам. Почти сразу попал в плен. В январе 1945-го он сбежал из плена и присоединился к русским отрядам. И воевал с ними в течение одной недели, потом был ранен. В детстве мы, конечно, знали об этом. Но папа, как и многие ветераны, неохотно рассказывал о своих приключениях. Однако всегда говорил: эти русские спасли мне жизнь. Это, конечно, влияло на наше отношение к СССР даже во время холодной войны.
– Опросы показывают, что жители России считают Америку не самой симпатичной страной. Вы верите данным этих опросов?
– Я считаю, что люди, отвечая на такие вопросы, больше думают о политике, чем о самой стране, о ее культуре, о ее людях. В прошлом году более чем 170 тысяч российских граждан подали заявления на получение американской визы. И 95 процентов ее получили. Это рекорд. Так много раньше не было. И это показывает, что Америка не представляется гражданам России таким враждебным существом, как это пишется в газетах.
– Вы считаете, что как только антиамериканские заявления на нашем ТВ пойдут на спад (а это сейчас как раз происходит), изменятся и результаты опросов?
– Отношение к США зависит от самих американцев. Надо показать, что американцы верны своим идеалам. Что у нас нет никаких двойных стандартов.
– Собираются ли Соединенные Штаты вести PR-работу по улучшению своего имиджа в России?
– Пиаром я бы это не назвал. Но если наша страна будет верна своей истории, своим высоким идеалам, то она заслужит уважение соседей. Как сказал президент Обама в своей инаугурационной речи, наша сила сама по себе не дает нам право поступать так, как нам нравится.
– На отношения с Россией как эти слова можно перенести?
– Америка выслушивает и понимает точку зрения собеседника.
– То есть перемены возможны и по самым спорным вопросам?
– Мы уже стали свидетелями того, что даже в первые недели работы новой администрации США тональность изменилась с обеих сторон. И нам уже удалось договориться о транзите невоенных грузов через территорию России в Афганистан.
– Давайте поговорим о Петербурге. Вы здесь были уже не раз.
– В 1976-м я впервые приехал сюда. Я тогда был аспирантом и жил в общежитии на Мытнинской набережной. Это здание уже снесли, к сожалению. И я очень часто переходил через мост Строителей, сейчас он называется Биржевой, и часами сидел на Стрелке, читал. Невзирая на погоду. Есть такая пословица – не существует плохой погоды, есть люди, одетые не по погоде.
– Советские люди к вам тогда как относились – с опаской?
– Несколько настороженно. Но не все. У меня в общежитии был товарищ по комнате – советский, русский человек. И мы часто устраивали вечеринки. У нас были приятели вне общежития. Хотя просто сесть на электричку и далеко поехать – в Новгород, например, мы не могли. Нам дали понять, что это нежелательно.
– А чем вы тогда питались? Еду с собой привозили. Или ходили в советский магазин?
– Мы в основном в студенческой столовой ели, при университете.
– Вкусно?
– Для студента, аспиранта – это было нормально.
– У вас наверняка были джинсы, мечта многих советских граждан. И вам наверняка не раз делали предложения фарцовщики. Что вы отвечали?
– Фарцовщики, конечно, были. Но мы очень быстро научились не обращать на них внимания. Это было неинтересно и опасно.
– Одни считают, что Петербург по ментальности отличается от России. Другие – что это не более чем очередной петербургский миф. А вы замечаете отличия?
– Конечно, есть разница между человеком из Питера и из Новосибирска или Владивостока. Человек из Петербурга более сдержанный, более рафинированный. Это же европейский город, это влияет на склад ума. Так что различия есть – как есть разница между человеком из Сан-Франциско и человеком из Нью-Йорка.
– Это хорошо?
– Да. В этом сила нации, что есть такая разница. Эти различия надо поощрять.
– Петербург пытается стать центром туризма, но отстает по привлекательности от Лондона, Парижа и Рима. Что надо сделать, чтобы в Петербург приезжали туристы – в частности, из США?
– Достичь уровня Парижа, конечно, сложно. Но я много путешествовал – и могу точно сказать – Петербург один из 4 – 5 самых красивых городов мира. Я очень люблю этот город. Говорят, что климат здесь не подходящий для туризма. Длинная зима. Но это не страшно. Главное, на мой взгляд, сделать две вещи. Первая – это хороший пиар. Вторая – качество обслуживания. Надо, чтобы в результате те, кто здесь побывал, рассказывали своим друзьям, какие у них были ощущения. И чтобы ощущения эти были приятные.
– А что рекламировать?
– Эрмитаж. История. Война. Балет мирового класса. Гергиев. Русский музей. Каналы… Я не эксперт по этому вопросу, но мне кажется, что очень легко объяснить даже рядовому американцу, зачем сюда ехать.
– В Америке вообще знают, что в России есть Петербург? Или, услышав о Петербурге, они вспоминают о St. Petersburg, Florida?
– Знают. Но я думаю, что еще больше американцев знают о Ленинграде. Да, американцы больше знают о Ленинграде, чем о Петербурге. Так что в продвижении города в Америке, может быть, следует сосредоточиться на Ленинграде, как на названии.
– В Петербурге идут активные дискуссии о том, в каком виде надо сохранять исторический центр. Если бы вы не были послом – на чью сторону вы бы стали?
– Я слежу за этими дебатами. Так что, говорю это не как посол США, а как человек, любящий ваш город, я бы старался не менять исторический центр. Город достаточно большой, чтобы найти место, где строить современные здания. Мое личное мнение – не нужны небоскребы в историческом центре.
– Разве вам не было бы приятно увидеть здесь небоскреб – символ Америки.
– Да, мы строим небоскребы, но мы строим их в сравнительно новых городах. Мы же молодая страна. Так что вряд ли наш опыт можно перенести на Невский проспект.
– Если не секрет – объясните, на что имеет право дипломат вашего уровня. Может ли он, например, придя в театр, не похвалить постановку?
– Я мог бы дать дипломатический ответ на этот вопрос, но постараюсь честно ответить. Во-первых, я очень часто хожу в театр. И, конечно, бывают представления не совсем по моему вкусу. Тогда я говорю просто “Было хорошо”. Но не говорю “Было супер”. Я старюсь быть не только послом, но и человеком. Стараюсь не терять свою личность. А человек не имеет права лгать, не имеет права предавать друзей. И я надеюсь, что это не изменилось, с тех пор как я стал послом.
Сергей Балуев
