Сегодня в Венеции завершается шестидесятая международная художественная биеннале, которая в этом году называется “Чужестранцы повсюду”. Ваш корреспондент прибыл в Венецию в день, когда в городе бастовали все работники городского транспорта. Каналы опустели, а чужестранцы повсюду заполнили узкие венецианские улочки и мостики, что, впрочем, лишь улучшило панораму города, принимающего арт-выставку уже почти 130 лет.
.
.
Надо сказать, что нынче аккуратные кураторы Венецианской биеннале сумели собрать вместе больше, чем когда-либо, авторов — всего 331 художник. Согласитесь, заметная разница с 213 художниками в 2022 году и 83-мя в 2019-м.
Это повод взглянуть на результаты работы куратора Адриано Педроса, креативного директора музея искусства Сан-Пауло и его команды. Однако есть и еще одна значительная причина, о которой “Город 812” писал весной: в этом году Австрию представляет выпускница Ленинградской средней художественной школы Анна Ермолаева.
Феномен австрийского павильона работы нашей однокашницы по ЛСХШ Анны Ермолаевой — особый повод посетить Венецию в этом году.
Школьные годы чудесные
Очень хорошо помню, как наша завуч в 1985 году спросила на выпускном: кто ещё хочет выступить? Выступить захотела Аня.
— Хочу сказать, что у нас в школе есть преподаватели, которых вообще никогда нельзя подпускать к детям.
Зал замер. Захлопал один бывший директор школы Кузнецов. Хотя всем было ясно, что речь идёт о математичке Белке.
А теперь Анне хлопает явно не один человек в зале. На открытии павильона был президент Австрии Александр Ван дер Беллен. Инсталляция с вокзальными креслами, на которых Ермолаева спала неделю, когда пыталась эмигрировать в Австрию, забранные из Центра содержания мигрантов, старые австрийские телефонные будки, в которых, согласно официальной статистике, совершалось больше всего телефонных звонков из автоматов в Австрии в 80-90-е годы, — всё это, безусловно, очень остроумная и талантливая идея. А главное: идея, точно отвечающая кураторскому девизу нынешней биеннале “Иностранцы повсюду.”
И вроде как тут надо бы поставить точку, поздравить Анну, нас самих с тем, что ленинградка, сумевшая правдами и неправдами перейти через барьеры и границы, фигурантка последнего политического дела СССР, официально полностью и безоговорочно прекращенного Генеральной прокуратурой России в 1991 году, сумела не только найти себя в арт-мире, но и представлять одну из стран Европы в Венеции. Но есть одно “но.”
Арт-бьеннале как спорт
Нынешняя биеннале, как уже было сказано, особенная. И оценивать работы каждого национального павильона как нечто само по себе значимое, вне контекста и конкуренции, и раньше было неправильно. А теперь – тем более.
Для объяснения этого одного, но очень сурового “но” прежде всего мы с вами должны разобрать нынешний фестивальный контекст. Сейчас арт-биеннале — это не только спорт без правил. Это еще и спорт без особой разницы между победителем и побежденным. И проигравший не в обиде. И выигравшего особенно никто не вспоминает. За исключением маленьких стран и народов, где бюджет и самочувствие культурных институтов напрямую зависит от поддержки государства. А оно, слабое государство, вкладывать просто так деньги в заранее рискованные проекты не будет.
Да, малые страны и народы не могут рисковать. Поэтому они, как старательные пионеры на диктанте, внимательно слушают строгого и почтенного учителя, чтобы записать в тетрадку (а ещё лучше на лбу) однозначный кураторский девиз. Чтобы никогда уже от него не отступать.
Шкодники и бунтари
То ли дело заядлые и неисправимые шкодники. Которые всегда сидят на камчатке, у них общак не зависит от каких-то выигрышей или проигрышей, шоколадок или “а-та-та.” Их праздник непослушания начался далеко не вчера. И слушать какие-то новые нотации мамы им, как пела группа “Мираж”, совершенно ни к чему.
Это прежде всего организованная художественная группировка стран-монстров, которая с особой жестокостью по отношению к очередному кураторскому девизу выступила на венецианской поляне в этом году. Франция, Англия и примкнувшая к ним Германия, и особо циничная Швейцария. Да, забили, прямо скажем, данные отчаянные художественные рецидивисты на нотации куратора-мамы. И, доложу я вам, это было нереально круто.
Товарищеский суд арт-гарнизона “Города 812” пришёл к однозначному выводу, что вышеупомянутые страны-рецидивисты по очевидному предварительному сговору, забив на инструктаж от итальянского худ. руководства, занялись видеоартом (который теперь снова в моде и тренде) присовокупив к нему и элементы шоу-бизнеса.
Арт-прорыв-24 в Венеции
Шутки-шутками, но сложно не заметить, что эти нынешние простые движения в сторону популизма стран-еврогигантов стали резким рывком, если не прорывом в новейшей истории венецианской биеннале.
Если что, это как раз нынешний венецианский павильон Швейцарии. Не по-детски, как вы видите, зажигает и рулит куратор Геррейру ду Дивину Амор. Тема— сверхвысшие цивилизации.
Только не говорите, что открытый диктант этого года “Иностранцы повсюду” здесь ни при чем. Но вы ещё не видели Францию и Германию.
#Франция и Германия
“Вид матуту фалеза — это дар, когда он появляется в густых лесах, на коре деревьев замана или на скалах берегов Мартиники. Он требует глубокой связи с окружающей средой; взгляда, который обводит контуры и скользит по текстурам. Речь идёт о появлениях и исчезновениях, о том, что дано, защищено, а также невидимо… Этот способ видения, несомненно, стремится предложить Жюльен Крезет через опыт своей работы. Он описывает погружение в поэзию форм и звуков, объемов и линий в движении, красочных встреч, формирующих новые языки: опыт, который нужно прожить глубоко.
Этот тарантул, эндемик Мартиники, вполне мог бы стать символом способа бытия с искусством, который ещё не написан историей. Он питает и защищает, обучая разумному и поэтическому пониманию мира, он предлагает более мягкий взгляд, чтобы приблизиться к многочисленным экологиям жизни. Формы Крезе исходят из локуса эмансипации, которую нужно почувствовать, чтобы по-настоящему увидеть. Это момент обучения и разучивания как примирение с нашими чувствами, а также пространство, чтобы поскорее быть непереводимым и освобожденным.”
Извините за много букв. Это не Сергей Курехин. Это текст с официальной страницы французского павильона на сайте биеннале 2024. Кстати, один из тезисов Сергея Анатольевича Курехина: “Главное — внести как можно больше путаницы” здесь необычайно широко представлен.
И это еще не всё про Францию и этапы ее борьбы с тотальным диктантом.
Если вам еще не понятно, что Швейцария и Франция заранее забили не только на девиз диктанта, но и на малейшую возможность получить шоколадки от жюри — пожалуйста, пройдемте в Германию. А к Марсельезе от Франции этого года еще вернемся чуть позже.
Да, на фото – выгнутый вслед за входной колоннадой павильона плазменный экран. Он постоянно меняется и живёт своей изогнутой жизнью. Кто там говорил, что часть дуги — редкий по силе архитектурный приём? Левинсон Е.А., вроде. Но это совсем другая история.
Павильон Германии
А вот, к слову сказать, цитата из недавнего интервью куратора павильона Германии Чаглы Игл. Игл — турчанка по происхождению. Она приехала в Германию 20 лет назад.
– Какой образ Германии вы хотите создать?
– Мне кажется, что идея представлять какую-либо страну уже не отвечает духу времени. Многие мои предшественники использовали немецкий павильон как повод для критического осмысления истории Германии. Для меня это также важно, однако я придерживаюсь многоперспективного, транскультурного и трансдисциплинарного подхода.
Поэтому Чагла Игл, недолго или долго подумав, взяла, да и закопала в этом году павильон Германии. Заодно соорудив внутри феерическое шоу с помощью 3D и видеоэффектов, дымовых завес, лазерных прибамбасов.
“Чужестранцы повсюду. Даже у меня в доме”.
Надо ли вам рассказывать, что на подчинение идее открытого диктанта “Чужестранцев повсюду” также забила и Испания? Сделав роскошный павильон без привлечения каких-либо спецсредств. Зато с рефлексией на Веласкеса и многих других отнюдь не чужестранцев для Испании.
Хотя здесь, все же, Испания пытается ради приличия, хотя бы, немного прикурить от огонька девиза нынешней биеннале. Обширные исследования Сандры Гамарры Хешики проявляются в новых работах, основанных на картинах, которые относятся к национальному наследию испанских художественных коллекций от колониальных времен до эпохи Просвещения. Вот так.
И о погоде. Точнее о Боливии. Ведь как известно, главнее всего погода в доме. Так вот, в русском доме в садах Джардини постройки архитектора Алексея Щусева, за которым мы следим уже не первый год, в этом году крайне жарко. Нынче там выставляется Боливия. И надо сказать, ничего трагичного ваш непокорный корреспондент в этом не обнаружил.
Помните, был такой университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы? Встречайте: нынче Алексей Щусев устроился ректором венецианского филиала этого университета.
На самом деле, внутри все просто расчудесно. Свобода реконструированного пространства щусевского павильона наконец сочетается со смелостью и органичностью экспозиции. Никаких проблем с, мягко сказать, излишней литературизацией выставок последних этак 20 лет нашего с вами дорогого во всех смыслах павильона. Где есть графика— там она и плакатная, и зрелищная. Где есть живопись — там она цветна и волшебна. И повешено, будто Моцарт с Щусевым кураторы- соавторы. В общем, полный шикардос. Если я кого-то перехваливаю, баньте смело.
Щусев и вправду мог бы сказать: “Чужестранцы повсюду. Даже у меня в доме”. Но ощущения непрошенных гостей, как ни странно, нет.
А теперь, дорогие друзья, пожалуйста, скажите: как на этом подоконнике, среди экзотических цветов в изысканных горшочках смотрится аккуратный и послушный воле организаторов открытого венецианского диктанта павильон замечательной страны Австрия?
Конечно, сам по себе этот павильон не может не впечатлять. Хотя он немного разнороден, в целом великолепен. Анна в одном из залов представила себя ночующей на, разумеется, крайне неудобных для постоянного проживания креслах зала ожидания венского железнодорожного вокзала.
В другом открытом пространстве она развернула четыре старые телефонные будки, из которых звонила и она сама, и ее товарищи в Центре приема беженцев рядом с австрийской столицей. Все это выглядит и симпатично, и актуально. Даже странно, что высокое жюри прошло мимо.
Политкорректно и клубнично, как обычно
Хотя, впрочем, ничего не досталось и другим участникам нашего репортажа, но это вполне объяснимо. Ведь как обычно политкорректные основные призы получили Mataaho Collective, коллектив четырех художниц-маори, и австралийский павильон, представленный работой Арчи Мура — генеалогическим древом, которое фиксирует историю коренных народов. Затем, павильон «Косово» оформленный художницей Дорунтиной Кастрати, отмеченный «Особым упоминанием». палестинка Самия Халаби и аргентинская художница La Chola Poblete. Ну а Серебряного льва как подающая особые надежды художница получила нигерийка Карима Ашхаду.
Как видите, все политкорректно и клубнично, как обычно.
Однако в контексте общего феерического праздника непослушания, царящего на нынешней выставке, этот павильон, к сожалению, не может сравниться с основными вышеназванными монстрами, их вполне успешным поиском нового художественного языка, тезами, антитезами и уже читаемыми тенденциями, которые, скорее всего, будут развиваться и на следующих выставках.
.
Юрий Штапаков: “Тема раскрыта очень поверхностно”
В этом году биеннале привлекла внимание рекордного количества посетителей со всего мира. Среди них был и известный петербургский художник-график Юрий Штапаков. Юрий поделился своими впечатлениями от увиденных работ, рассказал о том, что вызвало у него самые сильные эмоции.
– Какие произведения на нынешней экспозиции биеннале оказались для вас наиболее впечатляющими и почему?
– Основной павильон. Gabrielle Goliath “personal accounts“ видео. Максимально просто сделанное видео, где показаны интервьюируемые аутсайдеры; звуковая дорожка отредактирована таким образом, что интервью представляет собой набор междометий и звуков, которыми люди заполняют паузы между словами, в поисках более точного выражения своих мыслей. На мой взгляд, наиболее ясно выражена идея неопределенности человека, находящегося в месте с другим языком, культурой и в другом социальном окружении.
Национальный немецкий павильон. Имя художника и название экспозиции не запомнил. Очень сильное эмоциональное впечатление. Визуально представляет собой здание из бетона образца 40-60-х годов (м.б. Восточная Германия), два этажа которого показывают пустое, давно покинутое пространство (возможно, после катастрофы). На предметах обстановки и быта лежит толстый слой пыли. При анализе этой тотальной инсталляции приходит метафора оболочки, которую покинула бабочка. Так же на большом экране супер атмосферное языческое видео. Визуальное послевкусие после этой тотальной инсталляции – огромное чувство одиночества, которое испытывает, вероятно, не только иностранец.
– Как, по вашему мнению, выставка отражает заявленный кураторский девиз “иностранцы повсюду”?
– Тема раскрыта очень поверхностно. Основной упор сделан на тему беженцев и мигрантов. Даже путешественник, особенно без знания языка, чувствует себя чужаком в другом ареале обитания. На мой взгляд, отбор произведений для экспозиции в Джардини и Арсенале был проведен с недостаточно широким охватом.
– Были ли национальные павильоны, которые не вполне соответствовали этому девизу?
– Были, больше половины.
– Какое влияние, по вашему мнению, имеет кураторский девиз на восприятие экспонатов посетителями?
– Никакого. По моему наблюдению, посетители биеннале больше всего мечтают получить визуальное удовольствие от искусства.
– Как современные глобальные тенденции в искусстве представлены на этой биеннале?
– Большое количество авторов прибегают к использованию ИИ в своих работах.
– Насколько актуальна тема “иностранцы повсюду” в контексте современного искусства и текущей международной обстановки?
– Тема была и остается актуальной.
– Как вы оцениваете работы Анны Ермолаевой в национальном павильоне Австрии? Насколько её работы соответствуют кураторскому девизу и имеют художественную ценность?
– Работы Анны Ермолаевой впечатления не оставили. Прямого отношения к кураторскому девизу не имеют. В зале с цветами метафора революции цветов, а в зале Swan lake завуалированное политическое высказывание.
Алексей Шолохов
