Когда я была подростком, да и, пожалуй, до сих пор, военное и послевоенное время мне всегда представляется черно-белым. Очень контрастным и правильным. Хорошие люди, приличные поступки и т.д. А ведь когда я родилась, с момента окончания войны прошло всего тридцать три года…
Тридцать два года назад, в конце октября, в холодной, голодной, перестроечной России начали показывать эпохальный сериал «Рабыня Изаура», который ввёл в нашу речь слово «фазенда». Так стали иронично называть владельцы садоводческих шести соток свою благословенную собственность.
Смотрели сериал все. На следующий день обсуждали на работе и в школе. Нас привлекал невероятный разрыв между нашей жизнью и тем, что показывал телевизор. И неземные эротические страсти между бесправной, угнетаемой Изаурой и Луисом Альберто (или как его там), который, конечно же, был злодеем и, по закону жанра он, конечно же, был влюблен в нее без памяти. И ее мучал. А она страдала. А жители готовящейся к развалу страны упивались чужими проблемами, забывая о своих. Хотя, может быть, идея отмены рабства отзывалась в сердцах бывших жителей СССР?
Как бы то ни было, герои мыльной оперы становились почти что родственниками и их драмы мы переживали не менее остро, чем собственные.
Такое время. Время, в котором жажда острых переживаний смешивалась с надеждой на свободное будущее, где пределом мечтаний были джинсы «Левис», а полиэтиленовый пакет с картинкой – отличным подарком на день рождения.
Время, когда варили сгущенку и джинсы, заливали лаком чёлки и стояли огромные очереди за брикетами гречневой каши.
Незрелое время незрелых людей. В чём заключалась свобода, ещё не понимали, но ждали перемен.
Сейчас я вспоминаю это время цветным, но не ярким, как выцветшая журнальная картинка. Интересно, каким представляется оно и представляется ли вообще современным подросткам.
И ещё интересно, как наши потомки будут вспоминать нынешнее, масочно-перчаточное время?
Или оно забудется и уйдёт в небытие? Страстей-то общих нет. Каждый сам за себя.
Ольга Маркина
