«Напишу-ка я про Венесуэлу», – подумалось мне. Она далеко и там непонятно. Вроде как революция, а вроде как – нет.
По нашим представлениям, революция – это когда берут телефон, телеграф, мосты и Зимний. После чего говорят: «Кто здесь временные? Слазь! Кончилось ваше время».
А там – в Венесуэле – две власти. Два президента. Довольно долго уже.
И пока никто никого не уничтожил. Не расстрелял танками. И даже не арестовал.
Непонятно.
Но у меня есть выход. Его подсказывает Мария Захарова из МИД.
Эта дамочка говорит как бы для всего мира, а на самом деле – исключительно для нас. Я думаю, кроме нас, ее, собственно, никто и не слушает.
Вот и я расскажу как бы про Венесуэлу, а на самом деле – про нас. Про нашу власть и пропаганду.
Мне кажется, наша пропаганда устала. Как караул Учредительного собрания. Ей пора на покой.
Приемы отработаны. Клише подобраны. Однообразие зашкаливает.
Мы все давно знаем: если где-то народ хочет сковырнуть президента – это плохо. Россия всегда за обижаемых народом президентов.
Беда в том, что нынешний российский друг – Мадуро – совсем плохонький. По сравнению с ним даже Янукович – титан. Во всяком случае – неплохой парень.
Когда-то, по легенде, американский президент Рузвельт сказал про никарагуанского диктатора Самосу: «Он сукин сын, но это наш сукин сын».
У нас идут дальше. У нас поддерживают любого сукина сына не потому, что он наш, а именно потому, что он сукин сын.
В Венесуэле нищета и голод. Еще год назад там толпа забила камнями корову. Не из нелюбви к животным, а потому что жрать хочется.
Люди в Венесуэле протестуют. И по-моему, это естественно.
Но нас уверяют: ничего подобного. Это американцы устраивают государственный переворот. А народ… Какой еще народ?
Народ всегда любит власть. Даже если есть нечего. Даже если за продуктами приходится ездить в другую страну. Все равно любит.
И ладно бы нам доказывали, что народ всегда должен любить власть. Нет, нам не говорят про «должен». Нам говорят: любит – и точка. Иначе и быть не может. Нигде. Ни в какой стране. Ни в Венесуэле, ни в Северной Корее, ни в России.
Зачем все это? Нас тоже готовят к голоду? Вроде бы рановато.
Ведь можно же по-другому. Можно было – хотя бы для разнообразия – откреститься от друга Мадуро. И говорить как-то так:
Смотрите, в Венесуэле народ недоволен президентом. И хочет его свергнуть. И пусть свергает. Мы не боимся, потому что у нас все совсем не так.
Инфографика Фёдора Шумилова
У них – голод, а у нас изобилие продуктов. Они, правда, дорожают, но совсем немножко. И совсем незаметно для населения.
У них – нищета, а у нас, по данным Роскомстата, благосостояние выросло на 0,1%. Или на 0,01%. Короче говоря, выросло.
У них президент разочаровал народ, а наш президент, по данным ВЦИОМ, очень даже крут.
У них президент не особо законен. Мадуро, конечно, выиграл выборы, но только после того, как не допустил на них конкурентов. А у нас – все наоборот. У нас президент всех допустил – и Ксению Собчак, и Явлинского, и Грудинина. И всех их легко обыграл, потому что см. данные ВЦИОМ.
В конце концов, у них бунтует парламент. А наш парламент любит президента больше, чем самого себя. И чем сам президент себя любит.
Поэтому Венесуэла – это Венесуэла, а Россия – это Россия. Ничего общего.
Поэтому пусть они делают, что хотят, а у нас все хорошо.
Можно же и так сказать.
Или нельзя? Или чего-то не сходится? Может, я зря на пропаганду грешу? Может, не в ней дело?
Глеб Сташков
