Россия – цивилизация сателлитная и ресентиментная. В том смысле, что живёт, постоянно оглядываясь на Запад и стремясь «не отстать от моды». Пока на Западе в тренде была глобалистская Realpolitik с декларированными «для дурачков» принципами и реализуемыми на практике бесконечными коррупционно-прагматическими сделками, – «золотой век» Путина казался нескончаемым. Но, похоже, как пел Боб Диллан ещё полвека назад, «времена – они меняются»…
«Звоночки» раздались ещё тогда, когда народы то там, то здесь принялись выходить из-под контроля истеблишмента, утратившего серьезные межпартийные различия и плотно слившегося в глобальном экстазе с транснациональными корпорациями. Сперва тюкнул Шотландский референдум. Потом тюкнул Брекзит. Дальше тюкнули избрание «анфантеррибля» Трампа и референдум в Каталонии. И, наконец, «случилось страшное» – Франция встала на дабы против той самой кажущейся непотопляемой современности, олицетворяемой «великими державами» – всеми этими «большими восьмерками», «двадцатками» и прочими корпорациями огламуренных дядь и тёть, не примечательных ничем, кроме готовности до бесконечности, не краснея, называть чёрное – белым, в упор не замечать очевидного и не морщиться от концентрированных сероводородных испарений, сохраняя на лице лучезарную улыбку.
Думаю, самое важное в нынешнем французском протесте – даже не его беспрецедентный размах (хотя он по-настоящему впечатляет!), а то, что французам – притом быстро – удалось то, чего не смогли в своё время породить активисты Occupy Wall Street, пытавшиеся было потопить дырявый таз Realpolitik ещё в 2011-2012 гг..
А именно, удалось предложить обществу позитивную программу перемен. И даже не одну, а несколько.
7 декабря в Сети была распространена последняя по счёту, хотя и анонимная, версия требований «желтых жилетов» (ЖЖ) из 25 пунктов, которая далее будет подробно проанализирована. Как отмечает опубликовавшая её одна из трёх крупнейших французских газет Libération, эта версия уже вызвала широкий отклик в социальных сетях. «Особо следует, – пишет газета, – обратить внимание на один момент: утверждение о Фрекзите”.
До этого в социальных сетях и СМИ уже появлялись несколько версий требований ЖЖ. 27 ноября официальные представители ЖЖ передали правительству один из таких списков. 30 ноября появилась новая «серия» – из 42-х «народных директив», полученная в результате опроса нескольких групп поддержки движения, которые, как сообщается, собрали 30 000 человек. Эти «директивы» были разосланы депутатам и средствам массовой информации.
В этом новом манифесте из 25 предложений, отмечает Libération, содержатся меры, аналогичные тем, которые уже были включены в список от 30 ноября: «Увеличение социальных, пенсионных и социальных минимумов на 40%», «Наказание» префектов и мэров, которые «позволяют бездомным спать на улице» и др.
Однако, другие предложения «кажутся более беспрецедентными». Например, «прекращение действия системы франка КФА» (эта система обязывает африканские страны держать валютные запасы — и платить за это в Центробанке Франции), «предотвращение миграционных потоков, которые не могут быть приняты или интегрированы» и, наконец, выход из Евросоюза.
При этом Эрик Друэ, один из инициаторов «желтых жилетов» и самый заметный их представитель в СМИ, связался с CheckNews и сказал, что он не знал об этой хартии до момента ее публикации. При этом, однако, он выразил общее «благоприятное» отношение к этому документу и, в частности, идее Фрекзита: «Она [эта декларация] вобрала в себя основные черты, которые мы представляли ранее».
Таким образом, есть основания отнестись к последнему из обнародованных от имени Желтых Жилетов документов более-менее серьезно.
Конечно, как всякий программный революционный документ, Манифест «желтых жилетов» наполнен заведомо утопичным контентом, и всё же в этой популистской каше явственно проступают вполне реалистичные программные «зёрна».
Во-первых, – и это, наверное, самое важное, – Манифест требует радикальной политической реформы. Фактически – упразднения Пятой (она же президентская) республики и резкой демократизации системы принятия важнейших политических решений: «При народной поддержке переписать Конституцию в интересах полновластия народа. Узаконить общие референдумы по народной инициативе», в частности, «Созыв всенародного собрания для реформы налогообложения». В духе максимальной демократизации выдержаны и требования реформы судебной ветви власти: «В сфере юстиции – увеличить бюджет в четыре раза. Прописать в законах максимальное разрешённое время ожидания для юридических процедур. Упростить судебную систему. Сделать правосудие бесплатным и вседоступным».
Во-вторых, – и это тоже ключевое требование: Фрекзит. То есть выход из ЕС, что по сути означает ликвидацию Евросоюза (а точнее превращение его в сообщество прожорливых и неблагодарных клиентов Великой Германии): «Фрекзит. Выйти из ЕС, вернуть наш политический, финансовый и экономический суверенитет (такова была воля народа в референдуме 2005г.)»; «Возобновить циркуляцию собственной валюты, выйдя из Лиссабонского договора. Даже эта одна мера уже сэкономит нам 50 миллиардов евро в год». К международному блоку требований следует отнести и следующие «антиглобалистские», а по сути пацифистские и антииперско-антиколониальные требования: «Немедленно выйти из НАТО. Законодательно запретить использование французских войск в войнах агрессии»; «Прекратить политику грабежа, прекратить военное и политическое вмешательство. Отдать деньги и собственность диктаторов, нажитые нечестным путём, народу Африки. Немедленно вернуть домой французские войска». Но при этом: «исключительное уважение к международному праву и подписанным соглашениям». Сюда же тяготеет и один из самых наболевших евросоюзных вопросов: об иммигрантах. Несмотря на свою ярко выраженную «левую» интонированность, Манифест в этом отношении более чем категоричен: «Прекратить поток иммигрантов, …который у нас нет средств ни принять, ни интегрировать, и который вверг нашу страну в глубочайший кризис, подвергающий опасности наше выживание».
В-третьих, немедленно прекратить лоббизм банков, корпораций и монополистов, тянущих финансовые жилы из рядовых налогоплательщиков и де-факто паразитирующих за их счёт: «Уменьшить размеры банков и разбить банковские монополии, тем самым защитить финансовый сектор от кризиса… Запретить “спасать” неликвидные банки деньгами налогоплательщиков»; «Запретить лоббирование и схемы влияния»; «Прекратить практику бегства от налогов. Вернуть 80 миллиардов евро, которые крупнейшие 40 компании должны государству, которое не торопится их востребовать».
В-четвёртых, осуществить радикальную либерализацию СМИ и других сфер общественной жизни, устранить чиновничий контроль за обществом: «Разбить медийные монополии, искоренить кумовство между СМИ и политиками. Сделать СМИ общедоступными и гарантировать разнообразие мнения. Запретить редакторскую пропаганду. Прекратить субсидии СМИ – 2 миллиарда в год. Прекратить налоговые поблажки журналистам»; «Гарантировать гражданские свободы. Прописать в Конституции полный запрет на вмешательство государства в дела образования, здравоохранения и института семьи»; «Исключить идеологию из образования и критически пересмотреть деструктивные и дискредитированные методики обучения».
И даже: «Немедленно убрать с дорог радары и стоп-камеры. Они бесполезны в предотвращении дорожных происшествий и являются не чем иным как завуалированным налогом».
В-пятых, французских революционеров очень волнует проблема экологии и общественного здоровья. И здесь их требования также своим острием направлены против корпораций и монополий, стимулирующих экологически бездумный консьюмеризм: «Окружающая среда и здоровье. Законом обязать производителей техники продлить срок годности до 10 лет минимум. Обязать их иметь в наличии запчасти»; «Так скоро , как только возможно, запретить производство и обращение пластиковой тары и прочей упаковки, засоряющей окружающую среду»; «Ограничить влияние фармацевтических компаний на систему здравоохранения. Провести всенародный съезд по реформе здравоохранения»; «Сельское хозяйство. Запретить ГМО, пестициды, подозреваемые в развитии раковых заболеваний и патологии эндокринной системы. Запретить использование сельскохозяйственных угодий без ротации посевов»; «Заново провести индустриализацию страны, с целью отказа от импорта, как причиняющего наибольший вред экологии». В последнем пункте, как нетрудно заметить, экологические требования прямо перетекают в социально-экономические, притом лево-этатистские по духу, что позволяет отнести данное положение отчасти к категории популистских (о которых речь пойдет ниже).
В-шестых, вполне реалистичными и здравыми представляются также антикоррупционные положения Манифеста: «Запретить лицам с судимостью пожизненно занимать выборные должности. Запретить занимать несколько выборных должностей по совместительству».
Наибольший скепсис могут вызвать социально-экономические требования Манифеста, в которых любой «грамотный экономист» без труда найдёт сырьё для критической иронии: «Немедленное повышение на 40 % минимальной зарплаты, пенсий и прожиточного минимума»; «Немедленно создать новые рабочие места в сфере здравоохранения, образования, общественного транспорта, правопорядка итд. чтобы обеспечить должное функционирование всех инфраструктур»; «Немедленно приступить к строительству 5 миллионов единиц доступного жилья, тем самым обеспечив снижение аренды, ипотеки и создание рабочих мест в сфере строительства. Строго карать мэрии и обладминистрации оставляющие бездомных под открытым небом»; «Аннулировать внутренний долг как фикцию. Такого долга не существует, он был уже выплачен много раз подряд»; «Немедленно прекратить дальнейшую приватизацию и вернуть в собственность государству уже приватизированное имущество: аэропорты, железные дороги и автострады, парковки»; «Законодательный запрет на налоги превышающие 25% состояния гражданина».
Именно эта часть Манифеста – наиболее спорна и наименее выполнима, хотя, вероятно, и приятна уху взбунтовавшихся «рядовых налогоплательщиков». Однако именно в силу своей заведомой декларативности и, назовём вещи своими именами, почти полной утопичности, эта часть Манифеста и не станет, как можно предположить, реальным предметом политического торга. А если и станет, то сведётся – в случае развития успеха желтожилетчиков в их противостоянии с правительством – к более или менее разумным компромиссам.
Зато перечисленные выше относительно реалистичные требования, касающиеся конституционных преобразований, выхода из ЕС, либерализации гражданской жизни, экологии и т.д. – вполне могут стать теми целями, по поводу которых французские протестанты, что называется, закусят удила и проявят неуступчивость.
Правда, если французам в самом деле удастся произвести либерализацию и демократизацию общественной жизни, следующий вызов, на который им придётся ответить, это дилемма невозможности построения эффективной либеральной демократии в масштабе огромного унитарного государства. Регионализация государственно-политического устройства Франции (с возможным выходом из его состава наиболее морально готовых к этому территорий, вроде Корсики или Новой Каледонии) – как программный пункт и как настоятельное продолжение заявленных реформ – в этом случае окажется попросту неизбежной.
Сейчас, разумеется, рано говорить о том, чем в итоге кончится очередной раунд противостояния граждан – и элит в странах «золотого миллиарда». Вполне возможно, что этот второй (после движения Occupy) «звоночек» окажется не последним. И Франция сохранит своё членство в ЕС, а Макрон – свой ампирный стульчик в Елисейском дворце.
Но мне почему-то кажется, что «обратный отсчёт» современного миропорядка уже запущен. И если так, то следующим приготовиться «с вещами на выход» стоит кремлевским сидельцам, а заодно и всей неоимперской конструкции с названьем кратким РФ.
Даниил Коцюбинский
