Председателя правления Сбербанка России Германа Грефа оторвали от финансов. Прошлый понедельник он посвятил обмену мнениями по реформе МВД с петербургскими экспертами в формате видеорежима. Греф был собран, искреннен и подтвердил, что сопротивляемость системы чудовищная, а конкретных предложений мало. По информации, заслуживающей доверия, Германа Грефа попросили озаботиться реформой самые высшие силы.
В головном петербургском офисе Сбербанка было вежливо, скромно и тихо. В зале видеоконференций Петербург представляли трое – декан Европейского университета Вадим Волков, его коллега-социолог из Иркутска Кирилл Титаев и журналист Евгений Вышенков, но в качестве ветерана уголовного розыска. В 15 часов должен был появиться Герман Греф. И не один.
С его стороны Петербург поприветствовали Николай Коварский, являющийся консультантом Аркадия Дворковича, как помощника президента, и руководитель правозащитного центра “Агора” Павел Чиков.
На экране возник файл – “Реформа МВД.doc“. Затем тема презентации Европейского университета – “Четыре проблемы и восемь мер по ее решению”. Два к одному – обнадеживало.
Консультант Коварский начал по-московскому – добродушно и раскованно: “Привет, Северо-Запад. Вы запад”. Кратко напомнил о себе: “Работаем при Дворковиче в вольном стиле, два года, создаем реФормулу для МВД”.
С его точки зрения, проблема назрела, так как образовавшийся средний класс предъявляет новые требования к работе системы. И привел пример с юристом Магнитским, рассказав, что представители пенитенциарной системы были неподдельно удивлены шумом после его смерти, ведь и до этого арестанты умирали как мухи. Он успел поделиться впечатлениями от встреч с сотрудниками центрального аппарата МВД, которые “могут раскрыть любое преступление, другое дело надо ли им это, ведь многие приезжали на доверительный разговор при “поршах” и в часах, не слишком дорогих по московским меркам – тысяч за 200 – 300 рублей”.
Так что, по Коварскому, деление общества на власть и всех остальных в прошлом. Власть теряет контроль полицейских функций, ибо они легко покупаются. Даже указания администрации президента искажаются внизу.
– Знаем, – раздался глухой голос. Это был голос Грефа. Его самого на экране видно не стало.
Затем, как положено, Коварский коснулся Грузии. О том, как там упразднили КГБ, а воры и несогласные чекисты выехали в Россию. На экране появились тезисы Коварского. Главный – “Деполитизация МВД”.
Тут появился Греф. Молча.
Возник новый пункт обсуждения – “Следственный комитет – сужение роли до расследования преступлений спецсубъектов”. То есть элиты. Заявленная ставка “два к одному” показалась химерой.
Пришла пора Вадима Волкова.
– Так жить нельзя, а как хотим – непонятно, – начал он. – Как в Европе? Кто будет реформировать? Само МВД и себя же?
Вскоре он защитил свое исследование графиками, в которых и неискушенному явилась контрпродуктивность наших органов. (К тексту представлен график – см. его.)
С целями реформы по Волкову также происходит неясность. Статистика насилия над населением, предоставленная им, никого не удивила. Предложенное Волковым упразднение ОБЭПов вызвало сомнение. Зато довод о замене “палочной” статистики на замеры уровня преступности снизу путем опроса населения на местах прибавил реальности. Что касается гигантского штабного аппарата, занимающегося производством бумаг, возражений и быть не могло.
– Подождите немного, – вновь произнес Греф.
Далее в Петербурге было слышно, но неразборчиво.
Греф: “В контакте состоите?”
Коварский: “Аркадия просил…”
Греф: “Булавин знает?”
Вступил Павел Чиков: “По сути, этот закон (закон о полиции. – Ред.) не нужен. Важнее закон о СК, который вырвет следствие из МВД. Закон о полиции – популистский, предвыборный шаг”.
– Можно на процесс воздействовать? – риторически спросил Греф и вздохнул: “Это не предложения, это методика подхода. Кто будет против того, что вы говорите? В МВД об этом все знают. Что там, дураки? Но ведь очень много специфики. И Чекалин, и Васильев знают”.
– Он никого не избивал, мягкий, но беспомощный, – послышалось из Москвы. Кто это говорил и про кого, было непонятно. Скорее всего, о статс-секретаре министра Владимире Васильеве.
Возникла пауза усталости. Ей воспользовался Евгений Вышенков. Он предложил, пока отрабатываются “присадки”, заняться основным злом – наркоторговлей: “…80 процентов продаж наркотиков контролируется офицерами Госнаркоконтроля и уголовного розыска. В Петербурге уже несколько лет действует и не тужит так называемая “Корпорация”, состоящая примерно из 300 оперативников, объединенных в мутную сеть и давно ставших “акционерами предприятия”. Это практически новая субкультура со своим сленгом, прозвищами, стереотипом поведения. Наркодилеры все более отжимаются из города, если не подчиняются. Это не проблема, а бедствие. На местах генералам легко объявить эту информацию следствием отдельно вспыхнувшего безумия”.
– В случае необходимости можно подтвердить все изложенное данными, полученными как из открытых косвенных источников, так и оперативными материалами. Ведь, как ни странно, некоторые члены “Корпорации” готовы говорить, если увидят непоказную волю, – закончил Вышенков.
– Это важно… интересно. Если пропишите, я расскажу, – ответил Греф. – Я больше разбираюсь в таможне. Когда пытался что-то изменить, столкнулся с чудовищным сопротивлением системы.
Через несколько секунд после произнесенных им слов женский голос объявил, что Герман Оскарович вынужден срочно выехать к премьеру.
Иркутский социолог Кирилл Титаев продолжил уже без Грефа, убежая, что бессмысленно говорить о реформах, пока не будет установлена элементарная управляемость на местах.
Неожиданно предложили выразить мнение ректору Академии народного хозяйства Владимиру Мау, которого до этого не было ни слышно, ни видно.
– Не хочу. Я не вижу, как это все делать без электорального процесса, – отмеживался он и нервно спросил: – Кто придумал переименование в полицию? Фарс.
Главный экономист Сбербанка России Ксения Юдаева окончила разговор: “Может, что-то сформулировать вам? Прислать”.
Чувства неудовлетворенности и усталости не стало. На столе остались фирменные блокноты. А на них девиз “Всегда рядом”.
