С Дома специалистов на Лесном проспекте исчезли 34 таблички с именами людей, расстрелянных в годы Большого террора. Одна из них была с именем моего деда, Хаима Иосифовича Гарбера, 1903 г.р., арестованного в ночь с 29 на 30 апреля 1936 года и убитого 4 ноября 1937 года в урочище Сандармох.
Вся наша семья, при поддержке «Фонда увековечения памяти жертв политических репрессий „Последний адрес“», – установила эту памятную табличку 16 октября 2016 года.
Мы были в тот день вместе с моей мамой, которая навсегда запомнила ту ночь, когда люди в военной форме увели из квартиры её отца. Увели навсегда.
- Софья Александровна Коцюбинская (1931-2021)
Наша табличка была самой первой, потом их стало 34, всего Фонд «Последний адрес» планировал установить 37 памятных знаков…
Потом в квартире № 157, – откуда вскоре после ареста деда выселили мою маму вместе с её бабушкой и дедушкой, – жил какой-то энкаведешник. Возможно, тот самый, который арестовал и допрашивал моего деда.
Потом этого энкаведешника тоже расстреляли.
В квартиру въехал художник Натан Альтман. Сохранился запечатлённый им вид из окна Дома специалистов от 1952 года…
- Натан Альтман. Ленинградский пейзаж (1952)
Мемориальные таблички, установленные фондом «Последний адрес», стали массово пропадать в Москве ещё в мае 2023 года. Депутат Мосгордумы Владимир Рыжков называл это спланированной акцией неизвестных экстремистских сталинских организаций, подал заявление в полицию, но никто похищенные таблички по сей день на место не вернул…
Рад был бы ошибиться, но мне кажется, что этот разрастающийся акт всероссийского вандализма – отнюдь не стихийный и что органы петербургской власти вряд ли найдут и накажут вандалов, а утраченные таблички – вряд ли восстановят…
Лично мне всё происходящее видится спланированной репрессией против памяти о жертвах репрессий.
Что ж.
Репрессии против людей делают этих людей незабываемыми.
Репрессии против памяти о погибших – превращают эту память в неугасимый, хотя и незримый, вечный огонь, который со временем разгорается всё ярче и всё сильнее…
О том, как убивали моего деда и ещё 1110 жертв Первого Соловецкого этапа, – здесь.
Даниил Коцюбинский
