В Смольном провели идеологическую конференцию «Традиционные религии за сильную Россию». В воздухе витали лозунги об объединении церкви и государства, усилении роли религии в политике, а также – об угрозах, которые гражданское общество несет духовным скрепам. Журнал «Город 812» на мероприятие не пустили. Что скрывают служители культа?
Основные организаторы конференции – Петербургская епархия, Совет по взаимодействию с религиозными объединениями при президенте РФ. В мероприятии приняли участие главы большинства петербургских конфессий. Главными темами стали: связь религии и политики, отношения между религиозными и политическими организациями, влияние внешних угроз на судьбу отечества.
Корреспонденту «Города 812», несмотря на своевременную аккредитацию, в последний момент в проходе на конференцию отказали. Обосновывая отказ, представители Петербургской епархии (отвечавшие за оргвопросы) сослались на ФСО, запретившую, по их словам, пропускать представителя «Города 812». На другие мероприятия в Смольном корреспонденты журнала всегда проходят без проблем.
Что происходило на конференции? «Город 812» узнал у одного из ее организаторов, протоиерея Александра Пелина, председателя отдела по взаимоотношениям Церкви и общества Санкт-Петербургской епархии.
“Есть чрезмерное воздействие так называемых гражданских религий”
– Какая от этой конференции польза?
– Безусловно, конференция была полезной. Произошел обмен мнениями разных религиозных лидеров. Например, мы обсуждали тему «Политика и религия в многополярном мире». Серьезную обеспокоенность вызывает вмешательство политических сил в религиозные институты. Если на традиционные формы религиозности оказывается чрезмерное воздействие извне, это часто приводит к новым неожиданным формам религиозности или квазирелигиозности. Влияние может быть самым широким. Например, во Вьетнаме французская разведка специально сконструировала религиозную идеологию, направленную на борьбу с коммунистическим режимом.
– В Петербурге есть влияние политических сил на религиозные институты?
– Похожие моменты есть. В начале 1990-х в Петербург было привнесено много экзотических религиозных культов: Белое братство, Свидетели Иеговы, саентология. Они отчасти использовались для трансформации человека, а также для формирования новой политической повестки дня.
– Это было двадцать лет назад. Сейчас Петербургу что-то угрожает?
– Сейчас есть чрезмерное воздействие так называемых гражданских религий или новых квазирелигиозных практик. Они прикрываются темами свободы, гражданственности. Например, объявили Петербург столицей культуры. Вроде безобидная формулировка, но что стоит за ней? В городе очень силен культ культуры: она возводится в ранг некой неприкосновенной богини, которой все должны поклоняться. Появляются так называемые нравственные авторитеты, которые делают что угодно и при этом неподсудны.
– Гражданские религии – это что?
– Их много.
– Градозащитная деятельность – пример гражданской религии?
– Все сложнее. Часть градозащитников являются активистами атеистических движений. Одни и те же люди, условно говоря, кочуют по городу и говорят: «Здесь храм нельзя строить, здесь еще что-то нельзя». Сама по себе градозащитная деятельность – обычный активизм, но он может вылиться в действия, похожие на религиозные. Например, когда люди стоят с синими шариками вокруг Исаакиевского собора. Это напоминает религиозное действо, которое может рассматриваться как квазирелигиозная практика. Не знаю, осознают это сами активисты или нет. Но те, кто за этим стоит, – те, конечно, понимают.
– А кто за этим стоит?
– Не знаю, но это кто-то придумал не с бухты-барахты. Человек так устроен, что повторяет известные ему практики. Например, крестный ход и митинг очень похожи. Важно, чем ты это наполняешь. Памятью об Александре Невском или идеологическими лозунгами?
– Митинги Навального с желтыми уточками – квазирелигиозная деятельность?
– С ходу не готов сказать. Они пытаются создавать новые символы. Берут какую-то религиозную практику и подменяют ее своей, похожей. Вот что такое квазирелигиозность. Год назад в Петербурге состоялся антикрестный ход, на котором активисты, изображая верующих, провели флешмоб за свободные связи. Ходили в каких-то балахонах, женщины приклеили себе бороды.
– Такие флешмобы угрожают традиционной религии?
– Задача квазирелигиозности – опрофанить религиозную практику, уязвить, унизить верующих. Например, панк-молебен в храме Христа Спасителя. Или акция группы «Война», которая нарисовала известный орган на поднимающемся Литейном мосту. Это же попытка деформировать государственную власть! В том смысле, что рядом находится Большой дом на Литейном. Подобные действия, во-первых, могут реально оскорбить людей – и детей, и родителей, и семьи. Во-вторых, это хамский грех. Грех Хама.
Закон «О свободе совести» устарел
– На конференции говорили, что «принцип светскости, выражающийся в отделении церкви от государства, изжил себя». На практике это что значит?
– Эта фраза перекочевала в современное законодательство из агрессивно-секулярного декрета «О свободе совести» 1918 года. Сегодня она требует дополнительных разъяснений. Мы живем теперь в других условиях. Оказалось, что с Богом не все так просто.
– Нужно вносить изменения в федеральный закон «О свободе совести»?
– Нужно собраться всем вместе – и верующим и неверующим, – чтобы решить, что конкретно делать.
– А что нужно сделать?
– Создать подзаконные акты, которые бы определили формы взаимодействия между государственными, религиозными институтами и обществом. Чтобы чиновникам было легче взаимодействовать. Либо нужно поменять сам закон. Но это нелегко. Для начала придется определиться с терминами. Вот, например, что такое светскость?
– Понимаю. А что должно быть в этих подзаконных актах?
– Что вы понимаете? Вы изучали светскость, что ли? Этот термин не несет в себе атеистической или иной нагрузки. Он нейтрален. Латинское слово «секулярность» значит то же, что и «светскость». Но в советское время, секуляризм был равен отрицанию Бога. Секуляризация имела атеистический характер. Сегодня в политической повестке дня не может быть религиозных организаций, это запрещено законом. Но, с другой стороны, необходимо учитывать интересы традиционных религий и религиозных организаций. Если не учитывать мнения миллионов верующих разных религий, тогда общество будет неустойчивым.
– Верующие – такие же граждане, их мнение можно учитывать, независимо от религии.
– Вы говорите ошибочно. Гражданское мнение они высказывают, когда голосуют. Это одна история. Важно учитывать, какие они граждане. Сегодня есть попытка загнать религию в гетто. Мол, религия должна уйти с корабля современности. Закройтесь в храме, повесьте амбарный замок и оттуда не высовывайтесь.
На всех уровнях власти должно учитываться мнение верующих
– Следует ли пустить Церковь в систему образования?
– Не очень корректный вопрос. Церковь как значимый социальный институт должна без ущерба взаимодействовать с другими институтами общества. Сейчас в школах есть предмет ОРКСЭ – Основы религиозных культур и светской этики. Большая проблема – что и как на этих уроках преподается? Петербург неизменно показывает слабый выбор в пользу Основ православной культуры. Надо понять, почему. Родители или директора школ считают его неинтересным? Или нет преподавателей? Почему раздаются голоса о том, что Церковь хочет ввести обязательное преподавание религии в школах? Я нигде не читал и не слышал, чтобы об этом говорил патриарх или кто-то из высших церковных священнослужителей. Хотя в Италии, например, католические священники спокойно преподают религиозные предметы и все итальянские дети в 4–5 классах обязаны ходить на эти уроки.
– В российских школах тоже нужно ввести обязательные уроки православия?
– В сложившейся в стране ситуации я не считаю, что это нужно. Это встретит слишком много непонимания. Кроме того, есть регионы с преобладающей другой религиозной культурой.
– О чем все же должно быть написано в подзаконных актах об отделении церкви от государства?
– Сначала нужно разобраться, что происходит в общественной повестке дня. Очевидно, что отвергать религиозный фактор как один из значимых паттернов нашей истории – безрассудно. Нельзя просто взять и отказаться от того, что складывалось тысячелетиями!
– Никто же не отказывается. Вон сколько у нас и церквей, и мечетей.
– Да, но когда принимаются те или иные доктрины, идеи, связанные с национальной безопасностью страны, духовной безопасностью, патриотическим воспитанием, надо учитывать значение традиционных религий.
– Нужно ли включать в патриотическое воспитание религиозные ценности?
– Ценности – они живые, динамичные. Их нужно достигнуть. Скажем, икона Казанской Божией матери, хранящаяся в Казанском соборе, это ценность или нет? Согласитесь, что она является символом патриотизма. Ведь Казанский собор строили с одной задачей – для хранения иконы, а в конечном итоге он стал символом победы над Наполеоном. Как разорвать одну ценность от другой? Как разорвать патриотическую, духовную, религиозную и прочие составляющие? Они все являются гранями одного алмаза. Весь Петербург строился по благословению, все дома закладывались по благословению, всё тут пропитано духом Христа. Да, были лютеране. Потом многие из них обрусели и приняли православие. А католиков не так уж и много было.
– Петербург, на ваш взгляд, менее православный город, чем другие в России?
– На конференции выступал социолог, он озвучил цифру: 52% петербуржцев считают себя членами православной Церкви.
– Это много или мало?
– По крайней мере, это значимо для того, чтобы любое решение – как на уровне муниципалитета, так и на уровне города – принималось с учетом того, что большинство людей являются верующими.
Елена Роткевич
