Скандал, связанный с застройкой внутренних дворов Михайловского дворца, который тянется с небольшими интервалами завершился полным крахом этих противозаконных планов. Совет по сохранению культурного наследия при правительстве СПб отверг очередной вариант этого проекта, который представлял заместитель директора ГРМ по комплексной реконструкции и капитальному ремонту Владимир Баженов.
Члены Совета не могли не оценить, что директор музея Владимир Гусев, который ранее выступал с Баженовым заодно, «парой гнедых» промоутеров, на сей раз оказался в командировке, так что Баженов оказался и.о. директора. По сути, Гусев просто соскочил, верно спрогнозировав крах проекта и позор промоутеров. К тому же бывший зам. министра культуры Пирумов начал давать показания.
Первый вопрос заседания – строительство внутри здания Гостиного Двора «внутреннего кольца», дублера наружного здания, с многофункциональным центром и садом, но без стеклянной кровли (проект представлял Никита Явейн) – проскочили быстро, всё одобрив. Если верить Явейну, это даже не новое строительство, а то ли восстановление того, что было в XVIII веке построено по проекту Ф.Б. Растрелли, то ли реализация его не до конца реализованных планов. Конечно, очень сомнительное обоснование, но Совет был «за».
Зато второй вопрос повестки – «Концепция приспособления для современного использования западного двора Михайловского дворца» – вызвал резко негативную реакцию. Речь шла о новом варианте старого проекта (ЗАО «ЛенПолпроект» при участии ООО «АМ Сахновского»), который касается пока только одного двора. Проект предусматривает стеклянную кровлю, а под ней четырехэтажное здание и лифт для инвалидов (маломобильных групп населения, МГН). Правда, проектанты говорили о двух междуэтажных перекрытиях, т.е. 3-этажном здании, включая нулевую отметку, но при этом еще упоминали мансардный этаж, который у них как бы висел в воздухе. «Паровозом» проекта был сделан лифт для МГН, а дальше прицепом шло и все остальное. Причем этот лифт рассчитан на 34 человека, т.е. его грузоподъемность должна быть согласно нормативам 80 кг х 34 = 2720 кг. Это не просто лифт, это сложное инженерное сооружение, цели которого остались неясными.
Началось обсуждение, и сразу же выяснилось, что проект вообще был подготовлен в спешке и передан в КГИОП на утверждение при отсутствии утвержденного предмета охраны. А ведь речь идет о памятнике архитектуры федерального значения, причем особо ценном, что подчеркнула Вера Дементьева. И уже по вопросам, заданным проектанту, чувствовалось сильное раздражение, которое испытали члены Совета от одного этого гигантского лифта, для выхода из которого на 2-й и 3-й этажи надо ломать стены исторического здания. Дополнительное раздражение вызвало то обстоятельство, что проектанты и Русский музей в лице Баженова отсутствие утвержденного предмета охраны Михайловского дворца восприняли как лицензию на вседозволенность, а не как главное препятствие на пути проекта. Это всем членам Совета, конечно, показалось демонстративным цинизмом.
Атаку на проект начал Михаил Мильчик, который подчеркнул, что нет поэтажных планов с указанием предметов охраны, что оба световых внутренних двора – это органическая часть проекта Росси, что их заполнение этажами исключено, потому что это меняет объемно-планировочное решение, запрещенное законом, что превращение окон в двери и разборка стен для организации выходов из лифта недопустимы. И фактически похоронил проект. Александр Кононов заявил, что если нет утвержденного предмета охраны, то бессмысленно вообще говорить об этом проекте, что два междуэтажных перекрытия, для опоры которых на исторические стены будут сделаны в этих стенах отверстия глубиной 25 см (один кирпич) с шагом 1,6 м, недопустимы (на 14 м каждая из двух противоположных стен получит по 18 таких отверстий), да и вообще вся эта суета абсурдна при ничтожном размере двора 10х14 метров. За то, чтобы вообще отклонить проект, выступила Вера Дементьева.
Злее всех оказался Алексей Ковалев, который предложил рассмотреть на Совете по культуре при президенте РФ вопрос об использовании Русским музеем всех принадлежащих ему дворцов, прежде всего Строгановского, который едва ли не целиком сдается коммерческим организациям, из чего следует, что дополнительные экспозиционные и иные площади музею не нужны. И далее Ковалев подчеркнул, что предметы охраны у проектанта зависят от потребностей проекта, что Николай Буров весело прокомментировал фразой: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Наконец, Ковалев заострил внимание на верности расчетов несущей способности стен и выразил недоверие и авторам проекта, и Баженову, которые предлагали верить им на слово, заявляя, что «все в порядке». Ковалев предложил решение по проекту не принимать, а обратиться в федеральные органы. Прозвучало это угрожающе.
После чего раздалось предложение проект отклонить, однако вице-губернатор Игорь Албин, который вел заседание, в стиле кота Леопольда успел ввернуть формулировку помягше: отложить рассмотрение, а проектировщикам: 1) сначала получить утвержденный предмет охраны; 2) полностью отказаться от междуэтажных перекрытий; 3) ограничиться только стеклянной кровлей; 4) обеспечить возможности для МГН минимальными и щадящими объект средствами, а не так, как предложено сейчас.
Фактически этими пунктами на планах Баженова поставлен крест, поскольку Всемирный банк реконструкции и развития может оформить договор займа только при условии согласования проекта до 31 декабря 2016 года. А теперь нужно ждать утверждения предмета охраны КГИОПом, потом заново делать весь проект уже без междуэтажных перекрытий и с полной переделкой лифта, т.е. вообще всей концепции.
В качестве комментария не могу не добавить несколько замечаний.
1. На заседании об этом не говорили, но по закону «Об объектах культурного наследия…», на территории памятника запрещены любые работы, за исключением тех, что сохраняют объект культурного наследия. Только на основе этого пункта можно было даже не начинать обсуждение. Тем более что в мае о нарушении этого закона № 73-ФЗ напомнила и прокуратура СПб.
2. По заново создаваемым объектам капитального строительства (лифт грузоподъемностью 2720 кг, два междуэтажных перекрытия) Баженов не смог дать ответы на простые вопросы: зачем? Зачем, скажем, конференц-зал на 85 мест, если таковой имеется рядом – в корпусе Бенуа? Зачем сверлить исторические стены Михайловского дворца и перегружать их, делая междуэтажные перекрытия, если общая прибавка будет на 4-х этажах всего лишь 560 кв. метров? Впрочем, для экспозиции предложено использовать только новообразованные 140 кв. м на 2-м этаже. И вот ради этой малости такое нарушение законодательства и разрушение исторических стен?
При том, что ГРМ сдает помещения в Строгановском дворце (ресторан «Русский ампир», музей шоколада, восковые фигуры и проч.), есть гигантский зал монументальной скульптуры в корпусе Бенуа, превращенный опять же в ресторан, а в Мраморном дворце есть два зала – большой площадью 360 кв. м на 300 человек и второй площадью 168 кв. м на 100 человек, причем оба предлагаются для сдачи в аренду.
3. Члены Совета не знали, но и лифты в Михайловском дворце для МГН есть, они были торжественно открыты 18 декабря 2015 г. Правда, сейчас находятся в неработоспособном состоянии. На сайте «Фонтанки» есть информация об этом и чудная фотография: Баженов, блестя черепом, который делает его похожим на Муссолини, и стоя на фоне репинского «Заседания Государственного совета», торжественно открывает лифты, а тут же сидят счастливые инвалиды-колясочники… Так, может быть, проще отремонтировать лифты или даже заменить на новые, а для инвалидов-колясочников открывать главный вход, помогать им заезжать по существующим историческим пандусам, а потом поднимать на этих лифтах (что, кстати, уже делалось)?
Таким образом, проект не только противозаконный, но еще и необоснованный. Хотя всем понятно, что цель проекта иная – оприходовать и грамотно использовать деньги Всемирного банка, который по хорошо известным в России причинам тоже заинтересован в договоре с ГРМ, потому что его всемирность не должна вводить в заблуждение.
4. Обсуждение велось так, словно здание внутри пустое. Но ведь выходы из лифта планируются в помещения дворца, которые сейчас заняты, в частности, научной библиотекой. Это тысячи книг, специально оборудованные стеллажи многометровой высоты. В этом помещении библиотека была запланирована изначально. Куда ее девать? Ведь ГРМ это еще и научно-исследовательское учреждение, а не просто склад картинок, и если библиотеку закроют, то это парализует работу. У бедных библиотекарш сердце замирало при одной мысли о том, что этому безумию дадут ход.
5. И последнее. Посмотрите на восемь колонн портика главного фасада, обращенного к площади Искусств. Да, чистота линий, законченность силуэта и необычайная гармония пропорций. Зрелый Росси! Однако все колонны в пугающих трещинах! Фундамент-то, возможно, опускается, причем сильнее справа, если стоять к портику лицом. Что там происходит? А если здание дворца еще дополнительно нагрузить двумя междуэтажными перекрытиями (это железобетон), металлопрокатом (швеллер с полкой 32 мм) и проч.? Дополнительной нагрузкой станет оборудование шахты гигантского грузового лифта. Этот вопрос на заседании не поднимался, а стоило бы.
Михаил Золотоносов
